— Привет, Александр, — услышали мы вдруг робкий голос Маши.
Она спустилась с лестницы и осторожно поглядывала на брата из-за полуопущенных ресниц. Было видно, что подруга чувствует себя несколько виноватой перед ним и не знает, как извиниться.
— Привет, сестричка, — тут же сложил руки на груди вампир.
— Прости, пожалуйста, — подошла к нему Маша.
Она посмотрела на него такими огромными, полными раскаяния глазами, как будто разбила его машину, а не забыла сообщить о моем пробуждении. И неужели Александр, действительно, на нее злится из-за такой мелочи?
— Мари, Мари, — покачал он головой и так недовольно вздохнул, что у меня глаза от удивления округлились. — Вот сколько тебе лет?
— Девушкам неприлично задавать подобные вопросы, — тут же насупилась Маша. — И вообще, Олеся не кормлена и не поена, а мы с тобой тут всякой ерундой занимаемся. Пойдем, Лесть.
Подруга, одарив брата негодующим взглядом, фыркнула и взяла меня за руку. Она что-то бормотала про непутевого брата, который до сих пор считает ее маленькой не смышленой девчонкой. Я лишь бросила обескураженный взгляд на Александра и, подметив озорные огоньки в смеющихся глаза, тихо засмеялась. Да… Родственников не выбирают.
Маша привела меня на кухню, усадила за стол и, не разрешая помочь, стала быстро что-то готовить. Буквально через несколько минут по кухни разошелся ванильный запах свежей выпечки.
— Что ты готовишь? — не выдержав попыталась разузнать я и сглотнула подступившие слюнки.
— Ничего особенного, — обернувшись, заверила она меня. — Омлет и круасаны с шоколадом.
— Пахнет изумительно, — отметила я, предвкушая вкусный завтрак. — Оказывается, я очень проголодалась.
— Неудивительно, — кивнула Маша, накладывая омлет в тарелку.
Готовила подруга, просто, великолепно, о чем я тут же и заявила. На похвалу она зарделась и сказала, что ничего особенного не сделала. Быстро разделавшись с едой, взяла в руки кружку с кофе. Вдохнув его аромат, я заурчала.
— Божественно, — отпив первый глоток напитка, улыбнулась друзьям.
Александр и Маша сидели друг напротив друга и наблюдали за мной. Я несколько раз предлагала им присоединиться к завтраку, но они вежливо отказывались. Оказывается, что вампиры особо не едят. Если только этого не требует, допустим, конспирация или же вдруг блюдо не заинтересовало их. А так, кроме крови, для нормального, по меркам вампиров, функционирования организма ничего не нужно. Довольно поглядывая то на Сашу, то на Машу, понимала насколько я им благодарна за заботу и поддержку. Не знаю, как бы без них сейчас справилась…
— У твоей домохозяйки отпуск на месяц, — когда я допила кофе, оповестил меня Александр. — Мы подумали, что ей сейчас небезопасно будет находиться здесь.
— Спасибо. Вы все правильно сделали, — кивнула я друзьям.
— Лесь, когда мы поедем на кладбище? — тихо спросила Маша, убирая грязную посуду в посудомойку.
— Я быстро приму душ, оденусь… — тяжело вздохнув, ответила я и встала из-за стола.
— Буду ждать тебя около машины, — мягко ответила подруга.
Растеряно кивнув, отправилась передаваться. От приподнятого за завтраком настроения не осталось и следа. Душа опять болела, а на сердце кровоточила рана, и когда она затянется — неизвестно. Я не стала долго возиться, оттягивая нелегкое путешествие на кладбище. Приняла душ, одела черное простое платье по колено, обула сапоги без каблука и, заплетя свои рыжие волосы в пышную косу, спустилась на первый этаж.
— Я точно тебе там не нужен? — приобняв, уточнил Александр.
— Нет, но спасибо, — вымучено улыбнулась я и вышла на улицу.
Маша стояла около черного внедорожника и подставляла лицо теплым весенним лучикам солнца. Она тоже переоделась, облачившись в темно-бордовое платье чуть выше колена и накинув сверху черный плащ. Услышав, как я к ней подошла, подруга перекинула свои длинны черные волосы на спину и сжала мою руку.
— Ты готова, Лесь?
— К такому никогда нельзя быть готовой, — покачала головой и печально вздохнула. — Поехали.
Говорить не хотелось совершенно. И Маша, мгновенно уловив мое настроение, не стала обременять разговорами. Она молча вела машину, время от времени поглядывая на меня. По дороге мы купили в цветочном магазине огромный букет красных роз и белую вазу к ним. Цветы тяжелой охапкой лежали на коленях, и я поглаживала кончиком пальцев бархатистые лепестки. Мысли в голове копошились разные: от того, как мне будет не хватать родителей, до того, что делать с объявившимся Григорием. И, вообще, в последние месяцы столько всего свалилось, что я уже была не в состоянии ровно удержаться на ногах. А главное, никак не могла понять: почему все это происходит именно со мной? Ведь жила же себе спокойно. Никого не трогала. Хотела папе в его фирме помогать после универа. А что теперь?..
В таких странных раздумьях я вошла на кладбище. Маша осталась ждать в машине, и мне пришлось пообещать, что, если вдруг потребуется ее помощь, тут же позвоню.
Идти было страшно до дрожи в коленях. Однако я упорно переставляла ноги, понимая, что если сейчас струшу, то никогда себе этого не прощу. Эмоции переполняли мое истерзанное сердце, слезы готовы были вот-вот потечь по щекам, и из-за них я плохо видела, куда ступают ноги.
Кладбище встретило скорбью и величественной тишиной. Правда ее время от времени нарушало редкое карканье ворон. Я не спеша шла по каменной дорожке мимо молодых берез, которые уже успели выпустить зеленые листочки. Букет оказался довольно тяжелым и вскоре руки устали нести его, а ваза, вообще, стала бесить. Вот для чего я ее, вообще, купила?! Остановившись и глубоко вздохнув, опустила голову.
— Ничего у меня не выходит, — скупая слеза медленно стекла по щеке. — Даже цветы донести на могилу к родителям не могу.
— Неправильна ты ведьма, Олеся, — услышала рядом мужской вздох. — Давай, помогу, горе ты мое.
— Даниил? — всхлипнув, удивилась я и с подозрением спросила: — Что ты здесь делаешь? Следишь за мной?
Охотник забрал розы вместе с вазой, и странно посмотрел на меня. В его взгляде не было ни злости, ни раздражения, даже безразличия не было. Даниил разглядывал с интересом что ли и задумчивостью, возможно… В общем, я не смогла разобрать.
— Может, да, а, может, и нет, — наконец, ответил он. — Сейчас это неважно.
— Что же тогда важно? — глухо спросила я, вытирая рукой дорожку от слезы на щеке.
— Попрощаться, — совершенно серьезно ответил охотник. — Пойдем, провожу тебя.
Даниил, больше не говоря ни слова, взял меня под руку и повел в глубь кладбища. Я не стала с ним спорить, вырываться или хотя бы бросать недовольные взгляды. Лишь устало вздохнула и, стараясь не заплакать вновь, подстроилась под неспешный уверенный шаг моего сопровождающего.
Вокруг было тихо и безлюдно. Лишь весенний теплый ветерок путешествовал по владениям смерти, приводя в трепет лепесточки искусственных цветов. Снег еще не успел сойти после холодной зимы, тем более здесь в дали от города и его суеты. Оглянувшись по сторонам, я сделала глубокий вдох и, прикрыв глаза, содрогнулась от нахлынувшей еще большей печали. Казалась сам воздух здесь пропитан слезами, горечью потерь и вечной скорбью.
— Темные ведьмы на кладбищах любят подпитывать свои силы, — вдруг тихо произнес Даниил, замедлив шаг. — Я рад, что тебе не понравилась эта энергия. Значит тьма окончательно потерпела поражение.
— Ты для этого отправился со мной сюда? — окинула взглядом просторы надгробий и могил.
— Я не настолько ужасен, как ты думаешь, — горько усмехнулся в ответ мужчина.
— Неужели? — сощурила я подозрительно глаза.
— Мы пришли, — неожиданно перевел тему Даниил и остановился.
В одно мгновение присутствие охотника потеряло для меня значение, а его слова отошли на задний план. Медленно повернулась к аккуратной двойной могиле и замерла, не зная, что делать дальше. Взгляд скользнул по цветам, которые одеялом укрывали свежую еще землю, по двум величественным крестам, что черными изваяниями возвышались над местом захоронения родителей. Что делают дети, придя впервые к могилам самых родных людей? Я не знала… Не в состоянии пошевелиться, молча стояла и глотала соленые слезы, что двумя дорожками текли по щекам.
