Следующей моей реакцией после нескольких секунд отчаяния была… ярость. Я села за рукоделие, понимая, что нахожусь не в том расслабленном состоянии, что требуется для создания оберегов, отобрала из нескольких заготовок самую «некондиционную», из тех, что было зазорно пускать в продажу (обычно я быстро вышивала на них симпатичные глазки и отдавала деревенской ребятне с парой лоскутков в придачу), и… вонзила в нее иглу, чувствуя себя адептом вуду.
— Чтоб тебя… чтоб ты сдох! — пробормотала я, представляя себе Тиона и скрещивая стежки. — Змеюка! Чтоб все узнали, что ты змей! Кровь тебе моя нужна? Хочешь меня на опыты пустить? Не получишь ни меня, ни Алана! Я … я придумаю что-нибудь… соберу людей и спасу мужа! Революции захотел? Будет тебе революция!
После объяснений эра Капаиды (и его странного видения) много прояснилось. Например, слова Филеаса в тот день, когда я очнулась на Скале в теле Илэль. Он получит тебя… Филеас имел в виду совсем не Бруна. Что ему было до желаний мелкого похотливого королишки, чья роль состояла только в том, чтобы приютить в своем замке подальше от столицы и ее слухов бывшего мага (давно ставшего фантомом) самого Домина?
Тион понял пророчество обо мне по-своему: он решил, что я спасу мир… опосредованно, пожертвовав собой, став основой для амулетов слуа. (Интересная идея, конечно, но как бы доходчиво донести до Домина, что я против?) Поэтому Филеасу нужно было тело Переплетающей, недаром он так корпел над изучением Жезла Баллариэля. Появление Оли Померанцевой все запутало.
Игла проткнула плоскую голову куклы насквозь и вонзилась в руку. Тьма, как же больно! И оберег слегка запачкался кровью. Ри-ши, спавший на мотках шерсти для кукольных волос, вдруг взметнулся вверх, заметался по комнате и забился в щель между полками для готовых оберегов и стеной.
— Что случилось? Чего ты испугался? — спросила я, тоже встревожившись.
— Испугался, — обиженно подтвердил пикси.
— Слышал звук? Словно струна лопнула.
— Слышал. Лопнула. Случилось.
В ушах звенело, на груди жгло кожу. Я опустила взгляд в вырез и вздрогнула: амулет сиял тревожным неоново-зеленым. Несколько секунд я напряженно в него вглядывалась. В прошлый раз, когда цвет агата был именно таким, меня пытались отравить. Но вот амулет начал гаснуть, потускнел и охладился.
— Не хочешь полетать? — немного успокоившись, спросила я у пикси. — Открыть окно?
— Открыть.
Я выпустила Ри наружу. Как раз в этот момент в коридоре послышались тяжелые шаги. Эр Родмар! Наконец-то!
Торговец вошел, и я с волнением вгляделась в его лицо. Доволен, слава Свету!
— Заказов много, очень много, — сказал купец уже на кухне, энергично хлебая суп с клецками. — Ух, вкусно, госпожа моя! Я бы поторопил вас… уж очень мне хочется вас поторопить, пока спрос велик, но понимаю — не то это дело, чтобы подгонять.
— Мне самой хотелось бы успевать побольше… и зарабатывать тоже, — вздохнула я, любовно поглаживая тяжелый сверток с монетами. — Столько всего нужно купить до холодов.
— Самое время, — кивнул Родмар. — Дороги подмерзли, но снег еще не выпал. Это не к вам ли идет от Перевала повозка с клетками? А в клетках — куры.
— Уже?! — ахнула я. — Я ждала их намного позже! Как же вы вовремя привезли деньги! А зерно?! Куры прибудут раньше зерна?!
— У ваших несушек случился мор?
— Нет.
— Тогда зачем вам столько птицы, эрра Илэль? Пока нестись начнут, холода скоро, опять же курятники нужны хорошие…
— Все будет.
— Яйцо — вещь хрупкая, надолго не запасешься.
— Запасешься, эр Родмар, — рассеянно ответила я, думая об Алане. — Маги нам на что? Гвельс очень хорош в производстве жара. Будем делать для кляра яичный порошок. Да, эр, — я вздохнула, — планов у меня много… было. Однако боюсь, первоочередной задачей для нас сейчас является… защитный забор. Эр Родмар, не слышали ли вы, сколько берут за работу цверги?
Торговец поперхнулся супом:
— Хотите заказать стену у горного народа? Их в работники заполучить сложно.
— Знаю. Но у меня есть одно преимущество. Они сами предложили мне свои услуги.
— Никогда о таком не слышал, — Родмар недоверчиво крякнул и отложил в сторону ложку. — Знаю лишь, что деньгами с цвергами не всегда можно расплатиться.
— А чем? — испугалась я, вспомнив недвусмысленно заинтересованный взгляд маленького бородача на постоялом дворе.
— Цверги иногда требуют в качестве оплаты… услугу, эрра, — объяснил торговец. — И, ходят слухи, не все у них с этим… просто.
Устроив эра Родмара на ночлег, я отправилась в комнату для рукоделия, намереваясь немного поработать при ярком магическом светильнике, который соорудил для меня Гвельс. Ох, как же нужны нам маги! Хоть заявку подавай в учебные заведения с обещанием трудоустройства. Есть тут у них целевые наборы? А ведь и верно. Не хотим магов со стороны, воспитаем в своем коллективе. Гвельс рассказывал, среди его новых друзей из деревенских ребятишек есть несколько одаренных.
Я раздумывала над новой идеей и прохаживалась по комнате. Где же кукла «вуду»? Страшненькая она получилась, к тому же кровью запачкалась. Нужно убрать игрушку подальше, чтобы служанки не упаковали завтра эру Родмару вместе с заказом на продажу. И ребятишкам отдавать ее я не решусь, я на ней злость выместила. Куклы нигде не было. Встревоженная, решив встать пораньше и расспросить рукодельниц, я вернулась к себе.
Пересчитала золотые «жаворонки» в свертке и решилась. Взяла в руки серебряное кольцо и провела по ободку розовой чаши, что подарили мне цверги. Ничего не увидела и не почувствовала. Выходит, горный народ меня обманул? Тогда полагаться я могу только на свои силы. Может, это и к лучшему.
Глава 36
Настасья Родионовна Буговец родилась в Банальном Мире. Выглядела она совершенно банальнейшим образом. Встретив ее на улице, ни один из представителей немагического мира не усомнился бы, что перед ним не последних эшелонов начальница… и не более. Никто толком не знал специализации Буговец, но поговаривали, она была плюралисом, человеком с несколькими магическими талантами и потому и сделала в свое время головокружительную карьеру, ни дня не проработав агентом. В иных мирах Граней Настасья Родионовна никогда не бывала, в полевой работе не участвовала, да это ей и не требовалось — она вошла в Коллегию Противодействия Магическим Злоупотреблениям сразу по окончании Академии в году… которого никто не знал, но который относился если не к веку позапрошлому, то к началу прошлого точно, от помощника дослужилась до Старшего Координатора по мирам один-восемь и один-сорок и благополучно противодействовала, устраивала разбирательства, исключала и смещала.
Внешне Настасья Родионовна была худощава, смугла, носата и имела полоску отросших, непрокрашенных в темный цвет волос вдоль жидкого пробора, от чего Капалову все время казалось, что на голове у нее — плешь.
— Вы понимаете, что это из ряда вон выходящее, совершенно возмутительное дело? — строго вопрошала она Ивана Дмитриевича стуча пальцем по отчету. — Малиольда Таманиэлевна уже не в первый раз привлекает внимание к своей особе категорически неприемлемым способом! Почему она до сих пор не уволена?!
— Наличие в штате представителя иного мира — требование Высшей Когезии и Магического Децемвирата Десяти Миров, — Капалов развел руками, потом свел их на изрядно опавшем животе и начал отгибать пальцы, перечисляя: — В преподавательском составе имеем, в деканатах имеем, в старшем преподавательском…
— Она уборщица! — от возмущения Настасья Родионовна слегка дала петуха.
— … в штате уборщиц только госпожу Малиольду… имеем, — договорил Иван Дмитриевич, простодушно и преданно глядя в лицо старшего координатора. — Никто там из жителей Граней работать не соглашается. Сами понимаете, банальный мир, условия труда, зарплата… так себе, остаточная магия… да и вообще.
— Ладно! — Настасья Родионовна слегка сдулась. Проблема оплаты труда низкой квалификации всегда стояла в АМД очень остро. — Но ваша… протеже! Ольга Померанцева! Что она себе позволяет, эта «дикая»! Это же вопиюще противозаконно! Катастрофично! Столь огромный выброс магии, пограничной с темной! Столь мощного Переплетения не было с… никогда не было!
