— Я согласна! — хором сообщили мы.
— Вот и славно. А вы, Иван Дмитриевич, — Малиольда Таманиэлевна сверкнула глазами, — меня не недооценивайте. Любите вы меня недооценивать. А зря. Бастинда ваша пеленки пачкала, когда я сыночка от слуа в вашем мире прятала, и ни один фантом не нашел.
Капалов развел руками, мол, он доверяет, но все равно боится. Маги выстроились вокруг накопителя. Я не успела сказать «Доместос»… и умерла во второй раз.
… Тело болело, меня тошнило, из рук выпала книга, с шуршанием упала на землю, раскрывшись на странице с изображением старинного лифта. Я посидела немного на лавке, под дубом, с которого уже слетели почти все листья, приходя в себя. Я жива. Амулет исчез. Теперь только своими силами. И в ТОТ мир, уже не мой, — только через ДОМ-на-Грани. Это хорошо, что его не закрыли, этот ДОМ. Мне многому еще придется научиться у Капалов и всех остальных замечательных преподавателей Академии. И Леля… она обещала, что будет проходить у нас практику.
— Мама! — закричала Лейа.
Я бросилась к ней навстречу, поймала, закружила.
— Ты вернулась?
— Да, солнышко!
— Ты больше не уйдешь? Мы с папой волновались!
— Никогда больше! Так получилось! Мне самой это не понравилось!
Алан выступил из лучей солнца, ведя пони под уздцы. На лице его было написано такое облегчение, что я засмеялась.
— Любимая. Слава Свету! Ты вернулась!
— Любимый. Как же я скучала! Ты догадался? Она тебе рассказала?
— Нет. Она молчала. Старалась играть с Лейей и… держаться от меня подальше. Я решил, это та магия, в ту ночь… на Самухун… что на тебя воздействовали.
— Примерно так все и было. Ты подумал, она фантом?
— Подумал, — муж смущенно крякнул. — Но потом вспомнил ту Илэль из замка Коэд. Сложил два и два и стал ждать тебя. Верил, что ты вернешься. К тому же, Лейа и Ри-ши все объяснили.
— Как? — удивилась я, целуя дочь в макушку.
— Ри-ши сказал ей, что она плела ему косички, — Лейа подняла голову. — А ты ведь не плела, ты сама говорила. Другая Странница плела. Пап сначала не поверил, потом поверил. Та тетя очень многое знает, она ученая. Но ты лучше!
— Умница моя!
— Мы с ней еще встретимся?
— Да, однажды она нас навестит. И мы ее тоже.
— Ты больше не уйдешь? — Алан провел ладонью по моей щеке.
— Ни за что!
— Расскажешь… кто ты?
— Теперь — обязательно!
… — Опять дерево свое навещал? — проворчала Малиольда Таманиэлевна.
Аманиэль пожал плечами, поглядывая на снующих мимо девушек. Некоторые строили ему глазки. Не все. К представителям других миров в Академии привыкли, а многие продвинутые студентки-отличницы с пятеркой по мироведению даже знали, кто такие альвы и сколько у них наложниц в гаремах. Вот и славно, с него хватит уже… невест.
— Сымай сюртук, — велела мама, остановившись посреди коридора.
— Зачем?
— Помогать будешь.
— Я?!
— А кто еще, интересно?! Что, только судьбы королевствам менять научился, там у себя? Судьбы менять кто хошь может, а ты попробуй пол от этих… аманаций… отмой. Амаша, знаю, чего кручинишься. Забудь, отпусти, — мать заговорила жалостливо, почти умоляюще. — Есть люди, способные переплетать Нити Судьбы. Однако еще в древних писаниях сказано было: если нить разорвать, а потом переплести заново, хорошего ничего из сего не выйдет. У Судьбы людской Нить должна быть прочная, гладкая, без узлов, а сколько ей тянуться и как — только Боги решают, сынок. Самое худшее — переплести человеку Судьбу вопреки его воле или убить, а еще хуже — дать жизнь тому, кто должен был умереть.
— Знаю, — устало, чуть раздраженно отозвался Повелитель, морщась от оглушительного звонка на пару.
— Вот и отпусти, — мать опять вздохнула.
Аманиэль досадливо махнул рукой, мол, и думать забыл. Искушение, с которым он боролся с момента прихода в его мир Оли, девушки-пряхи из-за Грани, Искушение, питаемое тоской и любовью, сдаваться не хотело. И он сорвался бы: украл бы Принцессу Швов, умолял, женился бы — и на это был готов пойти, лишь бы вернуть любимую из плакучей ивы (что много лет украшала один из садов при Академии), лишь бы поправить несостоявшееся Полотно их любви. И поправлять-то было — Ниточку одну перерезать, а лучше выдернуть: одно событие, один день, что разрушил счастье Аманиэля. Но Судьба оказалась умнее — сама переплела все с лица на изнанку. Может, права мама, и это к лучшему. Значит, нужно искать другой путь.
Аманиэль, вздохнув, снял парадный камзол с вышивкой, который надел ради визита в Коллегию по Предсказаниям (его там выслушали, к нему даже прислушались, а это уже большой шаг вперед), и взялся за швабру.
