— И? — хитро переспросила я, слегка отстраняясь и вглядываясь в лицо мужа.
— И возлюбленная, — улыбнулся он. — Иди сюда. Устала? Не позвать ли пикси, чтобы сплели нам свою любовную магию?
— Сами справимся.
…Сразу после свадьбы произошло два очень важных события: Танни и Нея приняли участие в сватовстве на землях дриад, а моя Гута прислала вестника.
Как же давно я не получала весточки от подруги! Сама я отправила ей послание сразу после того, как Иван Дмитриевич объяснил все нюансы магии Жезла Баллариэля.
Вестник от Гуты был длинным и тщательно защищенным. И немудрено: фейри описывала некоторые события столичной жизни. Тион официально считался теперь умершим от неизвестного проклятья, Оланна, рыдая и кляня убийц, даже устроила показательные похороны с длинной церемонией и проносом тела через весь город. Кто лежал в гробу вместо Змея? Наверняка какой-то бедолага, которому не посчастливилось родится похожим на Домина. Настроения при дворе существенно поменялись. В приемной Оланны все чаще мелькали потертые рясы жрецов бога Саума, и никто не удивился, когда Домина официально приняла покровительство аскетичного божества. Несколько новых Храмов Саума выросли в столице, и строители продолжали закладывать святилища на каждом свободном участке городской земли. Ходили слухи, что Святой Трибунал Инквизиции за несколько месяцев сменил всех своих членов на последователей Строго Бога. Многие инквизиторы прежнего состава тут же скоропостижно скончались от разного рода болезней, несчастных случаев, а также были демонстративно казнены. Официальной версией чисток считались поиски убийц Тиона, дескать ни один бог не смог защитить Домина. Боги умерли, да здравстует Новый Бог. Оланна карала. А может, это была уже не Оланна, а я команда поддержки, вышедшая из-под контроля — такое предположение высказала в вестнике горная фейри. Эта новость очень меня обеспокоила. И Алана тоже. Укрепление Аркадуна продолжилось в ускоренном темпе.
Эр Абеней, к счастью, не пострадал: благодаря своему недюжинному чутью он почувствовал изменение настроений, еще когда они носили характер «микроклимата». Он продал дом и увез свою семью к Восточному Хребту. Гута была беременна. Я порадовалась за подругу (и за то, с какой нежностью она говорила о своем супруге) и надеялась, что ей ничто не угрожает.
Вторым важным событием стало возращение с смотрин Неи и Танни. Оба выглядели разочарованными и раздраженными: Нея — потому что старейшины определи их с Таннариэлем совместимость, Танни — потому что дриада категорично отказалась выходить за него замуж.
— Он мелкий, звонко лающий на всех подряд щенок, — фыркала Нея.
— Зачем мне та, кто не видит во мне мужчину? — возмущался Танни. — Еще и убедила старейшин в том, что у нее невыполненные обязательства, дескать, долг чести.
Я была бы рада отпустить дриаду на все четыре стороны, но потом, встав однажды утром с постели (выскользнув из игривых объятий мужа, не желавшего выпускать меня в хмурый весенний день без поцелуя и… быть может, чего-то большего), вихрем пронеслась по покоям и склонилась над ночным горшком. В голове мелькнула пугающая мысль о яде… однако амулет был прохладен. Мне лишь показалось, что к его внутреннему таинственному свечению добавился легкий блеск зеленых веточек-кристаллов. Скоро я убедилась, что в моем мире этот блеск равнозначен двум полоскам… ну вы поняли, каким.
Я передумала отпускать Нею, да и дриада, узнав о скором пополнении в нашем семействе, наотрез отказалась покидать Аркадун. Нашему с Аланом счастью не было предела. Его слегка омрачил лишь приезд эра Мириэта. Мой родственник по материнской линии (в своем письме Лэй несколько раз упоминал, что кузен Мири не на очень хорошем счету среди родни из-за своего неукротимого, вздорного характера) заперся в кабинете с Аланом. Я маялась под дверью, иногда улавливая резкий тон мужа. Потом поднялась наверх, взяла Ри-ши и вышла на крышу пристройки.
— Подлети к окошку и передавай мне все, что услышишь.
Пикси транслировал разговор, а я все больше наполнялась возмущением.
— Отдай мне ее, — несколько раз повторил Мири. — Ты потеряешь ее рано или поздно. Инквизиция помнит, кто твоя жена. Скоро они будут здесь. В королевствах новые порядки. Ты не сможешь ее защитить.
— А ты сможешь? — пикси в точности воспроизвел насмешливую интонацию Алана.
— Я вовремя понял, откуда дует ветер, и правильно поставил паруса.
— Не боишься… попасть под горячую руку Саума? Святые посредники Строгого Бога любят повторять, что это его длань топит корабли в бурных морях.
— Гефеесты — древний род, с магией в крови, той самой, чистой, людской. Нынешней власти нужны маги. Но Илэль… с ней все непонятно. Жрецы Саума сейчас сильнее, чем когда-либо, и если услышишь, что у них имеется тайное магическое оружие — знай: это правда. Никто не уходит от их карающей длани. Люди просто исчезают… навеки или становятся совсем другими, угодными Строгому Богу. Ну же, Алан, ты всегда мне нравился, даже когда Тион отправил меня следить за тобой! Прими правильное решение, не погуби девушку.
— Зачем тебе моя жена?
— Хочу, чтобы она стала моей. С такими красотой, умом и силой она достойна большего. Да, я забочусь о даре своих потомков, но на первом месте для меня ее красота. Я пылкий мужчина, Алан, а не… камень, как ты. У бедняжки просто не было выбора, когда ее заставили…
Далее состоялась короткий, но эмоциональный кулачный бой. Алан был крупнее, но Мири — более гибким. Я ворвалась в кабинет, когда мой муж уже душил моего обаятельного родственничка. Обвинения в убийстве нам только недоставало! И я произнесла как можно спокойнее (мысленно уговаривая себя не нервничать и познать дзен):
— Вон. Ступай прочь, Мириэт, и никогда не возвращайся. И помни: твоя кузина — настоящая Переплетающая. Я вижу все твое полотно. И мне не составит труда оборвать какую-нибудь из Нитей.
Не знаю, поверил ли мне Мири, но из поместья он убрался. Лишь бросил несколько фраз:
— Скоро. Готовьтесь.
… Следующая осень значительно отличалась от моих первых месяцев в Алакане. Аретта подросла, а Орима навещела нас в Аркадуне с младенцем. Мальчика назвали Алэйн, что в переводе с языка сидов означало «прекрасный», и мы шутили, что скоро будем путать по именам дедушку и внука.
На зеленых лугах бродил упитанный скот (не так много, как нам хотелось, но, как говорится, не все сразу). На новой сыродельне зрели сыры по старым рецептам эллы Рокки, в ледниках хранилась морская рыба, а некоторую часть дохода по-прежнему приносили мои куклы. Я не бросила рукоделье. Беременность проходила легко, а изготовление игрушек приносили мне покой и радость. Добрую половину оберегов я просто раздавала жителям Алакана. И однажды это сыграло свою спасительную роль.
Глава 40
Они прибыли издалека — трое мужчин в потрепанных, покрытых заплатками рясах. Охрана не пропустила их за ворота, Алан вышел к ним сам, и я, переваливаясь на ходу, словно утка, последовала за мужем, несмотря на его неодобрение.
— Мы безымянные братья из Обители Строго Бога, — жрецы поклонились. Говорил один из них — невыразительное лицо его было похоже на маску. Остальные стояли, скрыв лица под капюшонами — Славен Саум, защитник добродетели, проводник на пути в мир иной!
Алан промолчал, не откликнувшись на «модный слоган». Ему полагалось сказать что-то типа «Да распространится имя Его во всех землях!» Мы все чаще слышали эти слова на ярмарке, куда с каждым годом стекалось все больше народу не только с окрестностей, но и из крупных городов и из-за Северного Хребта.
Не дождавшись ответного отклика, безымянный проговорил:
— Должно быть, мы ошиблись, и попали во владения какого-то иного эра, а не Алана Эрмадонского и Алаканского. Эр Алан был когда-то одним из нас.
— Я эр Алан Алаканский, — с достоинством проговорил муж. — Но вас ввели в заблуждение: я никогда не был одним из приверженцев Саума. Я провел свое детство в землях, где многие поклонялись Строгому Богу. Их нет сейчас, этих земель. Саум не защитил Эрмадон от нашествия Тьмы.
