Но я знаю, что они всё равно продолжат. А ведь Рем-Таль меня предупреждал…
— У меня нет никакой магической силы. Никаких способностей.
— Но ведь магом нельзя стать, можно только родиться? — звонкий, удивлённый голос Вертимера не разрывает тишину, а погружается в неё, как брошенный в болото камень.
— Верно, но из каждого правила есть исключения, — по-прежнему мягко говорит Тианир. Так маньяк-убийца убеждает связанную по рукам и ногам жертву с кляпом во рту, что она всегда мечтала умереть на помойке с выпущенными наружу внутренностями. — Лавии больше нет, но она умерла не так, как следовало. Милостивая Шиару и благостный Шамрейн не забрали её душу, её магию, её силу. Только жизнь. И она в некотором смысле всё ещё здесь.
— О чём ты? — Вестос стряхивает серебристые пряди с плеч.
— Сила Лавии ещё здесь, и кто-то может её получить. Занять её место.
— Обряд стильхо? — Варрийя облизывает губы, такие красные, что они кажутся окровавленными. А возможно, так оно и есть.
— Существует такой обряд, — кивает Тианир, тянет себя за бородку. — Обряд, позволяющий призвать силу убитого мага в чистое невинное тело.
— Стильхо?! — возмущенно гудит невидимый Рентос. — Нет, я тоже хочу, чтобы нас стало девять, но я бы не позволил, чтобы меня выпотрошили как самку галлуса! Мне были дороги мои потроха!
— Чтобы вместить магию в тело, изначально для неё не подготовленное, нужно освободить пространство, — Тианир пожимает плечами так, словно удаление детородных органов, селезёнки, желчного пузыря, щитовидной железы, почки и одного лёгкого является чем-то обыденным. "Освобождение пространства"… Я знаю, как выглядит бесполое безволосое существо после обряда стильхо, это не вошло в основной план книги, но когда-то я придумывала что-то вроде отряда элитных магических воинов.
— Тебе страшно? — с любопытством спрашивает Стурма. — Но никто не может, никто не собирается принуждать тебя к чему-то. А ведь так ты сможешь остаться здесь, как ты и хочешь — на самом деле. Обрести силу, какой у тебя никогда бы не было. Свободу.
…да, силы у меня не было. Там, в своём мире, по уши погружённая в его проблемную тревожную суету, будучи единственным и неповторимым демиургом Криафара, я не чувствовала собственного могущества. Здесь я вообще была ничем, липовая королева, заблудившаяся душа в чужом теле. Хочу ли я на самом деле спасать мир, спасать Тельмана, которому я не нужна, хочу ли я вернуться обратно — или обрести свою судьбу?
Может ли быть, что то, что предлагает мне Тианир — и есть моя судьба?
Я трясу головой. Что за бред. Может быть, Нидра воздействует на меня?
"Нет"
Маги смотрят на меня выжидательно, а я чувствую себя загнанной в угол. Я думала, что это мне нужны они, а оказалось — я нужна им.
"Они не знают"
Нидра неподвижна, всё ещё повёрнута к нам спиной. Её голос раздаётся внутри моей головы.
"Почему ты им не сказала?"
"Что толку? Им нельзя говорить"
"Почему?"
"Демиург в созданном им мире лишён магических способностей и почти беспомощен. Но это не означает, что его жизнь, а особенно его смерть нельзя использовать. О демиурге знают. Его ищут"
"Кто?"
Вот теперь мне стало страшно. Чёрт, чёрт, чёрт.
"Я не выдаю своих" — Нидра равнодушно транслирует мне собственные мысли. Спорить с ней бесполезно, да и времени нет.
"Но не ты?"
"От твоей смерти я ничего не выиграю. Месть меня не интересует"
"А чего ты хочешь?"
Слушая шелест мыслей ослепшей и оглохшей после проклятия менталистки, я обвожу взглядом каменную залу. Вертимер возится со своим цветком, Вестос вдыхает запах недоступного для него вина…
— Мне надо подумать, — выдавливаю я, перевожу взгляд на одну из стен и вижу проступающие руны, округлая вязь, напоминающая корейскую письменность. Я знала, что древние жрецы, предшественники служителей, общались с духами-хранителями письменно, но знание этого языка давно утеряно.
А язык остался.
— Думай, — выдыхает Рентос мне в самое ухо.
— Думай, Вирата, — от широкой улыбки Стурмы несколько язвочек лопается, гной стекает по подбородку.
«Думай».
— Я провожу, — говорит Вестос, поднимаясь, от его резкого движения плащ на груди распахивается, и я вижу дыру, огромную, неисцеляемую брешь.
В этот момент мне кажется, что жуткий обряд стильхо не такая уж необходимость для принятия магии.
Просто тот, кто пополнит Совет Девяти должен быть своим в полном смысле этого слова. Что-то безвозвратно утратившим, ощущающим вечную тоску по недостающей части себя самого.
Глава 38. Криафар
Не так уж много информации к размышлению, но я выхожу из Пирамиды… не то что бы ошеломлённая, скорее, нагруженная тяжёлыми мыслями. Мыслями обо всём сразу.
Криафарские маги — безумные существа, стоит ли прислушиваться к их словам? Теперь, когда жар дневного светила усилился многократно, и по лицу заструился пот, сознание самым парадоксальным образом прояснилось.
…как я вообще могла слушать эти бредовые речи про изуверский обряд наполнения магией, про мою судьбу и желание остаться здесь? Немыслимая чушь. А вот то, что Тельмана они ни разу не видели — интересно. Очень и очень интересно. Я даже остановилась, отчего идущий сзади по моим следам Вестос чуть не врезался мне в спину.
А чем Тельман вообще болен? Почему Вират Фортидер не отвёл его к Стурме ещё в раннем детстве? Сам старший король пришёл в себя уже после "открытого дня", и, кажется, к целительнице тоже не обращался, хотя это-то я как раз могу понять. Вират не цепляется за жизнь без любимой супруги или не верит в слабые способности магички, или у них давний конфликт, или он настолько демократичен, что не решился побеспокоить магов вне установленного расписания встреч — ещё одна чушь, но пусть будет так! Но не использовать все шансы, все возможности для излечения собственного ребёнка…
Рем-Таль, стоящий навытяжку между двух камалов, на мгновение изменил своей выдержке и подался мне навстречу, словно пытаясь прочесть по моему лицу результат поездки, за которую мог нехило схлопотать от Тельмана, если тот каким-нибудь образом о ней бы прознал. Впрочем, наверняка предусмотрительный страж продумал
