на меня. В такие дни он буквально топил меня в своей нежности. Обнимал, целовал и долго сидел у камина, удерживая меня на руках. А еще кормил так, словно пытался наверстать за все голодные годы. В моем рационе появились яблоки в огромном количестве, а также овощи. На тарелочке у кровати всегда лежали сладости: карамельки и леденцы.
Но были и иные дни, когда я стояла в одиночестве у окна. Он уходил с рассветом и возвращался затемно. Постоянно молчал и хмурился, разглядывая меня. Столько боли и жалости я замечала в его взгляде. Итан отворачивался и вовсе выходил, оставляя меня в тишине. Становилось страшно, одиночество сгрызало изнутри. В один прекрасный момент я решила, что лучше закрыться от него и чем впускать в свое сердце. Так будет проще и спокойнее.
Каждые два дня в комнату приходила Гласа, окатывая меня презрением и скалясь улыбкой гадюки. Она приносила новую стопочку чистой выглаженной одежды и не торопясь складывала ее в шкаф. А еще она пользовалась моментом, чтобы укусить меня побольнее. Ее злобные слова жалили меня, она получала удовольствие, рассказывая, как ее балует в постели Итан. Какие подарки он ей дарит. Со сладкой улыбкой она описывала их совместное будущее, в котором мне места не было. Открывала мне глаза на то, где проводит время мой муж, когда отсутствует в комнате.
Поначалу меня очень это раздражало и злило, но теперь было все равно. Она не уехала, как обещал Итан, через неделю, не исчезла и через две. Почему? Я не стала спрашивать у мужа, а он не потрудился объяснять. И так было все предельно понятно.
Это утро, как и десятки предыдущих, начиналось одинаково. Молча, я наблюдала, как Итан одевается. Штаны из кожи, высокие сапоги, белая рубашка и черный кафтан, он всегда выбирал эти вещи, несмотря на то, что были в его шкафу и совсем иная одежда. Красивее и ярче. Потом скрылся за одной из дверей.
В ванной зашумела вода. Все что будет, теперь я знала наперед. Сейчас вардиган выйдет с полотенцем на плечах и спросит, что я хочу на завтрак. Я отвечу, что мне безразлично. После чего он принесет поднос и мы, молча, поедим. А потом он уйдет и я на целый день останусь здесь одна. А он, наверное, заберется в постель к Гласе, и скоротает с ней пару часиков.
Он так сильно изменился. Стал скованным и собранным. Нет, не холоден, но на близости не настаивал. Не приставал ко мне с разговорами и расспросами, он просто наблюдал. Что творилось в его голове? Что он хотел доказать, заперев меня в своей комнате в своей постели?!
Хотя успеха он все же добился. Я привыкла к его присутствию, к теплу его тела по ночам. Под утро, когда камин уже не мог обогреть комнату, я жалась к нему. Его огромная рука опускалась на мою талию и я оказывалась притиснута к его груди. Теперь это казалось таким естественным. Я не реагировала на его присутствие в комнате по вечерам. Иногда он приносил с собой какие-то бумаги, садился на шкуру у камина и читал, что-то приписывал или зачеркивал. Это было так странно и немного нелепо видеть огромного мужчину, сидящего с бумажками на полу. Но вскоре я привыкла и к этому.
Дверь в ванной чуть скрипнула.
- Почему ты не встаешь, Ниори? - поинтересовался Итан.
О, вот это уже выбивалось из привычного утреннего распорядка.
- Не хочу, - буркнула я и плотнее завернулась в одеяло.
- Вставай, скоро завтрак, - настаивал муж, в его голосе появились нотки недовольства.
- Я не хочу, - монотонно повторила я.
- Что ты не хочешь вставать или завтракать? - попытался уточнить он.
- Ничего не хочу, - раздраженно прошептала я.
Обойдя кровать, Итан сел на нее, чуть сдвинув мои ноги. От его взгляда хотелось съежиться и свернуться клубочком. Серые холодные глаза скользили по моему лицу, словно считывая с него одну ему известную информацию. Такой он меня немного пугал. Признаться, мне более нравилось видеть его в образе Иного. Когда он забывался, маска спадала, обнажая его истинные черты лица, и в этот момент он становился роднее и понятнее. Но вот такой, как сейчас, только заставлял нервничать. - А чего ты хочешь, Ниори? - он устало потер ладонью шею. И усталость эта была отнюдь не физической. - Просто скажи мне, что ты хочешь. - Ничего, - повторила я ранее сказанное. - Ты просила у меня как-то книгу, мы можем сходить в библиотеку, - предложил он. Мгновенная радость потухла также быстро, как и возникла. Сходить в библиотеку, а дальше что? Снова под замок. В клетку, но с новыми удобствами. Зачем? - Не нужно, мне и так хорошо, - отклонив его предложение, я повернулась на бок и уставилась в окно на небо. - Может, хватит, Ниори,- раздражено отчеканил он. - Ты ведешь себя как жертва. Словно тебя за заклание ведут. Что ты хочешь? Я дам тебе все, только попроси. Хоть раз попроси, бегляночка. В моей власти так много, но хотя бы разочек скажи, что ты желаешь. Наблюдая за хлопьями снега через стекло, отчетливо поняла, что ничего мне не надо. Совсем. В душе царила какая-то пустота, а после того, как мои воспоминания частично стер гер Каил, так даже обиды или злости не осталось. Только тупая боль и неуверенность в будущем, которую разжигала во мне его несравненная совершенная Гласа. На мгновение показалось, что я сломалась. Просто исчерпала лимит стойкости, устала бесконечно бороться за счастье, которого попросту нет. Устала жить и ждать чуда. Я мечтала попасть на Север, мечтала о доме, о сытой теплой жизни. Вот оно все, только счастья как не было, так и нет. Мечты оказались мыльным пузырем, который лопнул, оставляя в душе пустыню. - Что ты хочешь, Ниори? Что? - настаивал Итан. - Наконец-то умереть! - как-то неожиданно даже для себя выдохнула я, и вдруг поняла, что это действительно так. Хочу закрыть глаза и просто перестать существовать. Возможно, это просто минутная слабость, но сейчас окунувшись в безмолвие своей души, я хотела забыться и исчезнуть. Соскочив с кровати Итан, сорвал с меня одеяло. Подхватив на руки, потащил в ванную. - Мне это все изрядно поднадоело. Что с тобою поступать так же, как с нашими женщинами нельзя, это я тоже понял. Значит, пойдем по иному пути. Ты что раньше, Ниори, больше
