«Если бы Кори был богат, он был бы привлекателен. Хорошее питание, сшитый по мерке костюм, модная стрижка, стильные очки в лёгкой оправе – он преобразился бы, превратившись из сутулого полугнома в высокого стройного полуэльфа, и никто не посмел бы швырять его вещи, когда его нет за партой. И девушки бы его любили, его неловкость стала бы милой изюминкой, а веснушки – очаровательной особенностью.»
Я с удивлением поняла, что скучаю по нему. Инцидент в административном корпусе подёрнулся пылью забвения, я не хотела этого помнить и не помнила, а встречу на балконе помнить хотела, этот снег и цветы навсегда остались в кладовой моей памяти оберегаемой драгоценностью.
«Алан никогда не дарил мне цветов. Наверное, у них это не принято.»
У кого именно «у них», я старалась не думать – он родился среди демонов, воспитывался людьми, а вёл себя как оборотень, иногда, это были приятные моменты. Я неожиданно нашла много общего между ним и Олегом Санычем, хотя на первый взгляд казалось, что в мире не найти двух более разных мужчин.
«Они дарят чувство безопасности и лёгкости. Как будто в мире нет серьёзных проблем, а несерьёзные всегда можно решить, если объединиться и постараться.»
Объединяться я не любила, это делало меня слабее, с любой задачей я лучше справлялась сама, чем имея за спиной группу тех, кто глупее и ленивее меня, которой нужно объяснять, показывать и контролировать. А вот стараться было не сложно, старания были неотъемлемой частью всего, что я делала.
Карета везла меня в отель сквозь дождливый ночной город, я смотрела в окно и думала о своём странном браке и всём том, что могло пойти в этом браке не так.
«Например, первая брачная ночь.»
Помогут ли мне старания в этом вопросе, это был очень хороший вопрос.
***
Поднявшись к себе, я опять услышала голоса из конференц-зала, но уже почти привычно отнеслась к этому философски. Пошла в кабинет-библиотеку, разложила свои словари и продолжила переводить письмо шаману, это заняло меня на пару часов. Я долго думала, каким образом донести свои мысли максимально точно, в итоге решив перевести письмо на три языка – древний эльфийский, современный демонский и старый высший демонский. Жрец Люк дал мне словари и несколько журналов, в которых текст был на двух языках, упрощённом эльфийском и современном демонском, это очень помогло с фразеологизмами и знаками препинания. Журнал был строительный, выпускали его эльфы, но судя по содержанию статей (восемьдесят процентов фортификации, двадцать процентов рекламы «Джи-Стила» и «Джи-Фарма»), целевой аудиторией были демоны и те, кто с ними сотрудничал. Прочитав его от корки до корки трижды, я заметила, что уже частично не пользуюсь правой колонкой с эльфийским, а читаю левую на демонском довольно бегло, хотя и понятия не имею, как это произносится.
«Надо будет попросить Алана почитать мне вслух.»
Я старалась не вникать в то, зачем мне это надо, и надо ли вообще, через время поняв, что я как-то очень туманно вижу наше с Аланом будущее.
«Где мы будем жить? Каким будет наш дом? На каком языке будут говорить наши слуги? Что они будут уметь? Чем будет заниматься Алан, чем буду заниматься я? Как его подданные отнесутся к тому, что у меня есть ещё какое-то занятие, кроме обязанностей жены? Что вообще входит в эти обязанности жены?»
Мой будущий брак выглядел как та дурацкая круглая кровать, у которой нет ни сторон, ни спинок, ни половин, ни даже тумбочек, и если надо что-то положить у кровати, то придётся бросить это на полу, никаких других вариантов нет. И эта нелепая подсветка, превращающая лежащего на кровати в жертву на алтаре...
«Не буду больше там спать, никогда. Вообще заходить туда не буду.»
Закончив с письмом, я пошла готовить ужин, который честнее было бы назвать ночным дожором – было почти три часа ночи. В холодильнике было полно продуктов и остатки вчерашнего ужина, я подключила все свои знания, помножив их на фантазию, и умудрилась сочинить банкет из трёх блюд, наставница по кулинарии мною гордилась бы.
Алан опять проводил коллег в половине четвёртого, вбежал на кухню вприпрыжку, остановился в центре и раскинул руки, объявляя себя, как гвоздь программы:
– Я пришёл!
– Здравствуй, Алан. Подозреваю, что твой ужин опять состоял из конфет?
– Круче! Из пирожков. Пирожки были классные, и сэндвич тоже, какое тебе спасибо, – он подскочил ко мне, обнял сзади и притиснул к себе, отрывая от пола, поставил и отошёл на шаг, поднимая руки:
– Не мешаю! Сижу воспитанный, жду сто пятьдесят столовых приборов на вышитой салфетке.
– Могу подать на разделочной доске, если тебе так больше нравится, – прохладный сарказм в моём голосе получился чуть холоднее, чем мне хотелось – когда он это сказал, я аккуратно расправляла прозрачно-тонкие ломтики ветчины, сложенные цветком розы, и его ирония умножала мои усилия на хрен с маслом, что плохо сказывалось на мотивации. Алан закатил глаза и вздохнул:
– Да шучу я! Мне всё равно, можно и на доске, на самом деле, я реально голодный как волк, – он перестал веселиться и осмотрел стол жадными глазами, я тихо сказала:
– Я накрою в столовой, у тебя есть пять минут, можешь умыться или переодеться.
Он отмахнулся:
– Я тут поем. И ты зря тратишь на эту красоту столько времени, я сожру это за секунду, не глядя.
– А ты остановись на секунду перед тем, как «сожрать», и посмотри. Говорят, созерцание прекрасного улучшает пищеварение.
Он со вздохом потёр лицо и рассмеялся, глубоко вдохнул, как будто собираясь разразиться речью о том, что моё заявление – мрак и ересь, а потом выдохнул так, как будто я слишком ограничена для того, чтобы понять эту речь и принять к сведению. Я не стала отвечать. Закончила с розой, взяла вышитую салфетку, фигурно сложила и вложила в складки комплект приборов, положила перед Аланом. Вообще-то, я собиралась поужинать с ним, но его заявление о том, что он «тут поест», заставило меня об этом промолчать.
Я накрыла стол, себе взяла стакан воды, пожелала приятного аппетита, разрешая начинать, он изобразил великосветский поклон (каким он его себе представлял, на основании не знаю чего), взял вилку и набросился на еду, как дикое животное.
Я сделала глоток воды.
Алан поглощал еду, как комбайн, обжигаясь и кроша мимо тарелки, вышитой салфетке пришёл конец на первой минуте, скатерти на второй. Я невольно подумала о том, что если бы он не был богат, эти пятна были бы моей проблемой, но сейчас я просто позвоню на ресепшен и их заменят чистыми.
«Уют за деньги не купишь. А чистоту и комфорт – легко.»
Когда на столе остались только овощи, Алан занялся ими вплотную, но гораздо медленнее и спокойнее, впервые посмотрел на меня и мой стакан воды, удивлённо спросил:
– А ты чего не ешь?
– Я уже ужинала. Сейчас половина четвёртого ночи.
Он помрачнел и вздохнул:
– Хоть бы за компанию съела что-нибудь.
Я подняла жестом поддержки свой стакан и промолчала, он положил вилку и сказал шёпотом:
– Прости, это не должно было так быть.
Я промолчала, он схватился за голову двумя руками и мрачно сказал:
– У компании большие проблемы. Холдинг настолько разросся, что встал поперёк горла крупным межмировым корпорациям и антимонопольным комитетам нескольких стран, я решил его разделить на отдельные компании и частично продать, частично вывести из слишком крупных проектов, требующих моего личного внимания. Я должен готовиться к войне, меня долго не будет, замы бестолковые, ещё и одна кодла решила погреть руки на моих преобразованиях, стырив часть собственности, и это только то, на чём я их практически случайно поймал, теперь я должен найти остальное, потому что шкурой чую, что это не всё. Мне нельзя сейчас терять деньги, они мне нужны для войны, и репутацию себе портить официальными расследованиями должностных преступлений и мошенничества в компании тоже нельзя, акции рухнут, это очень плохо, мне проще предателей отправить в командировку на далёкий остров без связи, где они хотя бы не смогут вредить, чем судить их или уволить. И я должен с этим разобраться срочно, потому что пока я под них копаю, они с бешеной силой сочиняют новые брехливые документы, чтобы прикрыть свою жопу, и для них это вопрос жизни и смерти, поэтому они работают с огромной самоотдачей. И я должен так работать. Прости, – он дотянулся и взял меня за руку, посмотрел в глаза, опустил голову, как будто ему было стыдно, – я Деймона стебал за дурацкое предложение, а сам в итоге поступил не лучше. И предложение получилось дурацкое, и помолвку толком не отметили, и свадьба непонятно когда, и живём чёрте как. И в ближайшее время лучше не будет, я даже этого тебе не могу пообещать.
