- Нет. Все в порядке.
- Ты же не откажешь мне в любезности, которую оказала моему брату? - Он лукаво улыбнулся.
Я посмотрела вниз, чувствуя себя усталой и избитой.
- Нет. Ты можешь помочь.
Еще до того, как закончила фразу, я увидела, как туман потек от него ко мне. Небольшое облачко цвета переливалась в нем, как блеск. Мои мышцы внезапно расслабились, и я почувствовала прилив сил. Мне все еще было больно, словно я пробежала марафон, но это было терпимо. Я подошла к столу и выпила воды. Я не понимала этого, пока я не выпила все до последней капли в стакане. Фактически, я бы выпила стакан отбеливателя, если бы его можно было налить.
Он посмотрел на меня и вздохнул.
- Это всегда немного трудно - второе Испытание Грегори, хотя я должен сказать, они, обычно, в лучшем состоянии, чем ты. Мой брат, должно быть, проявил настоящий интерес.
Я вспомнила встречу с Ури, теперь как будто в прошлой жизни, и полное безразличие, которое он показал мне.
- Он не казался чрезмерно заинтересованным.
- Возможно, не для тебя. - Он подошел к столу и остановился у противоположной стороны. Я напряглась, чтобы разглядеть его лицо.
- Ты пришла, чтобы спасти кого-то, кого любишь? - произнес он риторически.
- Да... Нет... Он не тот, кого я люблю, но я хочу помочь ему. - Я пыталась убедить нас обоих.
Он цокнул.
- А ради кого ты пришла?
- Ради него. - А, черт.
- Ты уверена? - Слова приставали к воздуху, легко приземляясь, как туманный дождь, и медленно просачивались в меня.
Я подумала о вопросе, кто же действительно был в опасности. Это была жизнь Линкольна, я хотела спасти его... потому что... я не могла подвести его.
- Ради себя. - Понимание ужалило.
- Очень хорошо. Я уверен, мой брат говорил тебе, какой сильной ты кажешься. Он не говорил, насколько ты также слаба?
Я наполовину рассмеялась, хотя в глубине души нет.
- Ты сказал очевидное, ты так не думаешь?
- И да, и нет. Твое текущее состояние - просто физическое отражение силы и слабости. Они конкурируют в замечательном сражении в твоей душе. Интересно, кто выиграет... Не так ли?
Я сглотнула и промолчала. Он слегка усмехнулся.
- Эта ситуация, с которой мы должны бороться, наша сосланная паства. Интересно, время от времени, если они находят пути выполнения. Я полагаю, что я никогда не узнаю. - Он поправил пиджак, дергая за рукава. Это напомнило мне Оникса. - Я признаю, это вполне удовлетворяет способность обладать этими материальными объектами. Тебе нравится мой костюм?
Я была немного озадачена.
- Я… я правда не понимаю.
Он вздохнул.
- Да, теням действительно нравится сопровождать меня, когда я принимаю плотскую форму. - Его следующие слова прозвучали резко. – Кто тот другой, кто требует твое сердце и тело?
Как они могли все это знать?
- Феникс. - Мой голос дрогнул, когда произнесла его имя.
- Он один из нас?
Не такой как ты, хотела я прокричать.
- Он - изгнанник, - сказала я, опираясь руками на стол, чтобы удержаться.
- И все же ты хочешь стать Грегори? Ты предашь его?
- Я хочу спасти друга. Я знаю, что став Грегори, мне предстоит иметь дело с изгнанными ангелами, и я принимаю это как мое будущее. Но у меня нет причин предавать Феникса. Он - хороший, и он- мой друг.
- Что если он даст тебе повод, ты предашь его?
- Я не верю, что настанет такой день.
- Я вижу то, чего ты не можешь. - Он широко улыбнулся. - У тебя есть ко мне вопрос, прежде чем я предложу тебе объятия и проход домой?
Домой? Он сказал домой?
Мой разум стал чистым, как белый лист, и я не могла думать, хотя знала, что у меня были вопросы. Мои слова появились, запинаясь.
- Ури сказал, что не может ответить на мой вопрос.
- Раздражает, не правда ли?
Я чуть улыбнулась и снова задала тот же вопрос.
- Так моя мать - Грегори?
- Хмм... Эвелин... Она была Грегори особенной ответственности. - Он показал рукой на шезлонги. Я покачала головой.
- Что означает"особенная ответственность"?
- У нее была только одна задача. Вернуть изгнанного ангела на суд. Эта задача была на нее возложена непосредственно ангелом-создателем. Что очень редко. - Он обдумывал что-то, когда говорил.
- Она знала откуда взялась ее ангельская сущность?
- Да, я думаю, что она даже оставила тебе свой амулет.
Моя рука полезла в карман, прослеживая контуры ожерелья.
- Имена на обратной стороне амулета. - Он просто улыбнулся.
- Кого она должна была вернуть? - спросила я.
- На этот вопрос я не могу ответить. Я считаю, что семя посажено... в настоящее время.
Он вернулся на стул и откинулся в нем, скрестив ноги и закинув руки за голову. Было похоже, что он расслабляется на заднем дворе... очень темном, пустынном заднем дворе.
- Теперь ты отправишь меня обратно? - я старалась говорить так, как будто это не имело значения.
- Конечно. Тебе всего лишь нужно проложить свой путь к свободе.
- Что? - Страх снова поселился в моем сердце.
- Возьми кинжал со стола, теперь он твой.
Я посмотрела туда, где на столе раньше стоял стакан. Теперь на его месте лежал серебряный кинжал.
- Когда появятся фигуры, - продолжил он, - придай им форму и проткни их смертельным ударом.
- Я должна убить кого-то? - Он что, сошел с ума?
- Детали, детали. Это действительно просто притворство... думаю, это похоже на игру. Конечно, если ты предпочтешь, ты могла бы остаться здесь, со мной. - Он был доволен собой. Он откинулся в кресле и посмотрел на небо.
Я протянула руку, она дрожала. Я обернула руку вокруг кинжала, подняла его в воздух. Холодная сталь тепло отзывалась на мое прикосновение, как если бы он узнал меня. Холодок пробежал по спине, и я вздрогнула. Стол исчез, и передо мной стояла какая-то фигура. Ни мужчина, ни женщина; чистый холст, только силуэт. Нокс сказал, что мне нужно придать ей форму. Я думала о форме, если это будет тот, кого я могу убить. Потом он встал передо мной. Руки дрожали от чистого страха и адреналина.
- Ты можешь говорить? - спросила я его. Мой голос дрожал. Я поняла, что плачу. Он ничего не сказал, так и остался стоять, глядя на меня.
Я посмотрела в направлении Нокса; он все еще небрежно откидывался на стуле.
- Есть другой способ? - спросила я его.
- Нет такого, какой бы тебе понравился, - это было все, что он сказал.
Это было так. Это было то, что я должна сделать, чтобы вернуться. Чтобы стать Грегори, чтобы получить силу, чтобы исцелить Линкольна, чтобы вернуться к Фениксу. Сжимая кинжал, который стал тяжким грузом в руке. Я должна была нанести удар человеку, который уничтожил часть моего мира, принял участие моей невиновности, я верю, который предал меня, и Бог знает, как много других девушек. Я сделала шаг в его сторону, учитель, я опасалась его больше, чем всего остального. До сих пор. Пока проходили эти испытания, пока не знала, что Линкольн может умереть, пока не знала, что я могу умереть. Я уставилась на него, и мне не нужны какие-то причины. Со всеми силами жизни, пытаясь поглотить меня, он был первым, кто разрушил идеальную призму моей жизни. Я подняла руку на уровне плеча; я планировала сделать это только один раз. Но когда я закрыла глаза, я поняла. В один момент просто ясность поглотила меня, и мое решение изменилось. Я открыла глаза и погрузила кинжал в живот, наклоняя его к сердцу, я видела, как так делал Гриффин. Только тогда я позволила себе осмотреть всю сцену, я подняла глаза, чтобы встретить взгляд моей жертвы. Я смотрела на себя. Я спросила бы себя в другое время, была ли это сила или слабость, что принудила меня изменить изображение фигуры.
