— Я знаю, ты хочешь детей. И они у нас будут! — Амирель задрала голову и посмотрела в оживленное лицо Торрена, стараясь догадаться, что тот надумал. Но его слова повергли ее в настоящий шок: — Ты родишь ребенка, и Илана будет растить его, как своего собственного. Если первым родится мальчик, он станет наследником престола. Если девочка, то будем рожать второго малыша. Но я не думаю, что это случится. В королевском роду всегда первыми рождались мальчики.
У Амирель голова пошла кругом. Она вспомнила прелестную герцогиню Илану, что так ей понравилась на коронации Торрена. Получается, она станет ширмой для их с Торреном связи? Ей придется быть фиктивной женой только потому, что по законам Северстана королева должна быть королевского рода?
Этого Амирель принять не могла. Как можно столь безжалостно играть чужими судьбами и отнимать у них право на счастье?
— Но если она сама захочет ребенка, это же нормально для женщины, что тогда? — Амирель от всей души пожалела несчастную невесту короля.
— Если у нас уже будут дети, я, так и быть, сделаю ей ребенка, — нехотя согласился Торрен, будто Амирель настойчиво его об этом просила. — Дальше будет видно. Но это случится нескоро, потому что тобой я рисковать не хочу. Ты слишком худенькая, чтобы рожать так быстро. Вот окрепнешь, войдешь в силу, тогда. А пока я буду пить зелье. Чтоб ты не забеременела раньше срока.
Это был невероятно жертвенный поступок с его стороны, и Амирель полагалось умилиться.
Но она промолчала, не понимая, как можно быть таким жестоким. Ведь что за жизнь будет у бедной королевы! Замужем, но без мужа. И даже на сторону посмотреть ей будет нельзя, измена королевы, пусть даже вымышленная, карается даже не изгнанием и не пожизненным заключением в монастырь, а смертью. И такие случаи в истории королевской династии Северстана бывали. За измены, настоящие или вымышленные, королевы расплачивались жизнью.
Торрен снова крепко ее поцеловал и попросил:
— Жди меня. Я проведу еще одну церемонию и приду к тебе. Тебя ждет большой подарок и первая ночь нашей любви!
Едва он вышел, Амирель брезгливо вытерла рукавом губы и помчалась переодеваться. И не потому, что пропахла той вонью, что щедро поделился с ней король, а просто решила сбежать. В принципе, у нее все для этого было готово, единственное, чего она не учла — это времени возвращения короля. Хотя его не знал никто.
Она давно нашла в гардеробе принца подходящие по размеру штаны и тунику. Вернее, они ей не подходили, но она их ушила и подшила. И вот ее предусмотрительность оправдалась. Больше она ждать не станет. Жаль, что она так и не узнала, как нужно обращаться с амулетом королевы, но оставаться во дворце ей больше нельзя.
На мгновенье у нее мелькнула мысль жить здесь, пользуясь своей способностью внушения, но она ее отвергла. Ее легко подкараулить, когда она спит, или напасть на нее сзади, да просто устроить ей ловушку. Мало ли неприятных способов поимки преступников есть у опытного в таких делах главы тайного королевского сыска? Она их не знает и знакомиться с ними не желает. Так что лучше ей поскорее исчезнуть.
Переодевшись и взяв подготовленный узелок с вещами, пошла в свой будуар, жалея, что еды у нее не припасено ни крошки, да и воды с собой взять не в чем. Ну да ладно, сутки она вытерпит без труда, а ход вряд ли настолько длинен, чтоб она не успела пройти его за это время до конца.
Уже привычно открыла тайный ход, взяла висевший на стене фонарь и вышла, потянув за собой рычаг. Стена встала на место. Потом уже знакомым путем прошла до тупика и принялась звать камень, спрятанный на ее груди.
Ждать пришлось довольно долго, видимо, Секундо не считал нужным уходить из дворца. Но Амирель твердо заявила, что оставаться здесь не желает и потребовала показать выход. После нескольких волн недовольства, выплеснувшихся из камня, ее рука сама по себе указала на глухую стену.
Амирель испугалась. Неужто амулет может использовать ее как безгласную марионетку? Или он может это делать только по ее просьбе? Но раздумывать было некогда, и она начертила на указанном месте знак власти.
Открылся еще один проход. Его Амирель закрыть не смогла, слишком тугим оказался запор. Оставив его приоткрытым, пошла по узкому длинному коридору. Шла долго, устали не только ноги, но и руки, которыми она попеременно несла довольно тяжелый фонарь.
Ей казалось, что наступила уже глубокая ночь, хотелось есть, мучила жажда, и она вновь пожалела, что из-за спешки не захватила с собой ничего ни перекусить, ни попить.
Но все когда-нибудь кончается, закончился и этот нескончаемый переход. Перед ней снова оказалась глухая стена. К ее ужасу и негодованию, отпирающий рычаг под ее усилиями не сдвинулся ни на дюйм.
Неужели ей придется возвращаться? Да ни за что! Она лучше сядет здесь и умрет от голода и жажды! Не дожидаясь указания Секундо, попробовала провести символ власти на тех же камнях, что и на предыдущем тупике. К ее удовольствию, стена раскрылась, выпуская ее на волю.
Амирель зажмурилась от лучей заходящего за горизонт солнца. На улице было еще светло! А ей-то показалось, что она шла очень долго, хотя после ее ухода из дворца прошло не более пяти часов. Потушив фонарь, она оставила его в самом начале хода, с сомнением в успехе нажала на рычаг, который вдруг легко ей подчинился, и выскочила из закрывающейся стены.
Она стояла на плоском выступе высокой скалы, а внизу шумел лес! Самый настоящий густой лес!
Оглянулась назад, пытаясь заметить вход в тоннель. За спиной чернела сплошной полосой огромная гора, и никаких следов потайного хода! Чтоб не забыть, где вышла, взяла острый обломок камня и провела им в самом низу еле заметную волнистую черту. Если не знать, где искать, ни за что не найдешь.
Как же хорошо, что она оказалась за пределами столицы! Ноги гудели, и прежде чем идти дальше, Амирель устроилась на прогретом солнцем камне и прикрыла глаза. Теплые лучи заходящего солнца ласкали кожу, вселяя в ее ожесточенное сердце робкую надежду на что-то хорошее.
Немного передохнув, принялась спускаться с горы. Ослабевшие за время безделья ноги слушались плохо, и на особо крутых склонах она попросту садилась и осторожно сползала вниз. На середине склона начался пролесок, спускаться, цепляясь за деревья, стало легче.
Дошла до настоящего леса и остановилась. Куда теперь? Путей было несколько — применяя действие королевской крови, есть и пить за чужой счет. К примеру, выбрать чей-нибудь замок и обосноваться там невидимой и неслышимой тенью.
Но долго ли она выдержит такую жизнь? Это еще хуже, чем жизнь в королевском замке, там хоть с людьми можно было поговорить. К тому же неизвестно, что может выкинуть камень, если решит, что кто-то задел его королевское достоинство. Приносить вред людям она не хочет.
Нет, она не станет жить, как жалкая приживалка. Она вернется в Авернбург, где в домике сожженной колдуньи остались ее деньги, заберет их и уедет в Холлтбург, где попросит помощи и покровительства графа Холлта.
Интересно, а присутствовал ли граф в королевском дворце во время принесения Торрену клятвы верности? Она его среди аристократов не разглядела, но вполне могла не заметить в толпе. Тогда в благодарность за помощь она освободит его от опасной клятвы и будет жить в полюбившемся ей домике младшего садовника тихо и спокойно, читая книги из замковой библиотеки и набираясь ума-разума.
Конечно, это тоже невесело, но есть вероятность, что к ней из Холлтбурга сможет хоть изредка приезжать Мелисси, она по ней отчаянно соскучилась, приходить в гости графиня, милая и добросердечная женщина, и они будут говорить о разных женских вещах, о которых не поговоришь с мужчиной. Интересно, как граф отнесся к рождению долгожданного наследника? Наверняка это радость для всего рода Холлтов.
Наивно мечтая о спокойной жизни и отгоняя от себя удручающее понимание, что ей никогда так не пожить, Амирель медленно шла по лесу, ища родник, жажда мучила все сильнее.
