— Бери-бери, у нас еще много! А без тебя, чую, вообще ничего не нашли бы.
И отступил, убирая руки за спину, чтобы Лиза не смогла вернуть подарок. Она поблагодарила, искренне тронутая его добротой — сложно было не заметить, с каким фанатизмом Жамьян относился к золоту.
Тем временем все, кроме нее, уже оседлали коней. Больше медлить нельзя. Лиза взобралась на лошадь и окинула ребят последним взглядом. Они стояли и смотрели на нее: Ган снова в обнимку с Аяной, Аюна, как всегда, рядом с сестрой, улыбалась едва заметно. Юмсун то и дело терла глаза и шмыгала носом — конечно же она не сдержала слез. Тагар с Удбалом смотрели задумчиво и печально, зато Жамьян скалился во все зубы, стараясь ее подбодрить. Номин махнула рукой на прощание, а Идама глядела хмуро, не одобряя ее выбора.
Балсан встретилась с Лизой глазами и усмехнулась невесело. Покачала головой и отвернулась, что-то тихо сказала расхныкавшейся Юмсун. Лиза вдруг поняла, что теперь не к кому будет плакаться в жилетку — надо же, не так много времени прошло, а она привыкла.
Стараясь не показывать, как ей тяжело, она простилась и стукнула пятками по лошадиным бокам, догоняя уже тронувшихся в путь гномов. Долгие проводы — лишние слезы, а ведь ничего плохого не произошло. Просто все когда-нибудь кончается, пора вернуться домой.
12.5
Обратная дорога оказалась проще, ведь ехали по знакомым теперь местам, к тому же верхом и без груза, но не такой увлекательной, как путь к Медвежьей горе. Хайдар со спутниками ни на что не отвлекались, останавливаясь лишь для отдыха лошадей и команды. Поездка по горам была для них не приключением, а обыденностью — сколько таких поездок, должно быть, у каждого за плечами!
Честно говоря, Лизе тоже было не до созерцания пейзажей. Опыт верховой езды у нее был невелик, и первые два дня она слезала с седла чуть не плача, так болело все тело. Из-за отбитого зада сидеть она могла только подстелив что-то мягкое. Анпил старался о ней заботиться, но смог разве что немного утешить: пока не привыкла, оставалось лишь терпеть.
А утром третьего дня она увидела тролля.
Проснувшись перед рассветом от холода и тупой боли ниже поясницы, Лиза поворочалась немного и решила выйти размять онемевшие ноги. Тихонько, стараясь не разбудить Дару, она расшнуровала вход их крохотной палаточки и выглянула наружу. И замерла.
Посреди лагеря, возле костровища, стояло оно. Высокое, массивное, чуть сутулое, покрытое длинной седой шерстью, существо выпрямилось и принюхалось. Повернулось, уставилось прямо на Лизу, а она смотрела на него, не дыша. Возможно, просто показалось в сумерках, но во взгляде маленьких, глубоко посаженых глаз мелькнуло любопытство.
Несколько секунд они смотрели друг на друга, потом существо склонило голову набок, будто задумалось, а Лиза решила разбудить Дару, чтобы та тоже его увидела. Но стоило шевельнуться, как оно сорвалось с места и бесшумно исчезло.
Лиза поспешно выбралась и успела увидеть дымчато-серую фигуру, удиравшую вдоль реки. Существо метнулось к каменистому склону и слилось с ним, неразличимое в полумраке.
“Оно приходило попрощаться, — подумала она, улыбаясь. — Проводить меня. И никакой это не тролль. Это Йети, снежный человек. В нашем мире им житья не стало, слишком много народу за ними гонялось, вот и перебрались сюда”.
— Лиза? Что случилось? — раздался тихий голос за спиной.
Она вздрогнула от неожиданности и обернулась. Все-таки разбудила Дару — девушка высунулась наружу и оглядывала пустой и тихий лагерь. Лиза открыла было рот, чтобы рассказать об удивительной встрече, но вдруг подумала, что не стоит. Гномы далеки от сентиментальности и наверняка выставят охрану или окружат лагерь ловушками. И если существо придет опять, будут стрелять не раздумывая.
— Все в порядке. Задница отваливается, сил нет терпеть, надо походить немного, — ответила она, массируя поясницу. — Ты спи, рано еще.
— Ничего, привыкнешь. Ты бы тоже ложилась, еще есть время подремать.
Дара скрылась в уютной темноте палатки, поворочалась немного и затихла. А Лиза совершенно не ощущала сонливости. Побродила немного вокруг, подошла к реке, с равномерным журчанием бежавшей по камням, и уселась на берегу. Летом реки обмелели, и там, где в половодье несся бурный поток, лошадь спокойно переходила вброд.
Быстро светало. Чирикнула птица, вторая отозвалась, потом третья, и вот они защебетали множеством голосов, приветствуя солнце. Начиналось утро еще одного дня пути. Лиза отправилась разжигать костер и готовиться к отъезду. Она так никому и не рассказала про ночной визит неведомого чудища. Быть может, Аюна однажды его выследит, а если нет — пусть остается легендой.
Больше ничего примечательного не происходило. До города добрались быстро, благо, погода способствовала: всю дорогу было солнечно и безветренно. Прибыли ранним утром, когда на улицах почти никого не встречалось, и Анпил проводил девушек до дома.
— Отдыхайте, — сказал он на прощание. — Я к вам зайду завтра, или в Цитадели увидимся, если Хайдар велит тебе подойти.
— Зачем мне туда? — удивилась Лиза. Ей ужасно не хотелось расставаться с Анпилом, но говорить об этом не стоило.
— За твоим золотом, не забыла?
С этими словами он ушел и больше в тот день не появлялся. Девушки привели себя в порядок, разобрали вещи и переоделись в уютную домашнюю одежду. А потом весь вечер пили чай и рассказывали дедушке Дары о том, как прошла экспедиция.
Лизе было странно находится в четырех стенах. За это время она привыкла к простору вокруг, звукам и запахам дикой природы, а здесь чувствовала себя зажато и неловко, то и дело сшибая углы. Из открытых окон доносился шум города. Вечером она никак не могла уснуть — он казался слишком громким, раздражал и заставлял прислушиваться. Мысли о том, что завтра ее отправят домой, будоражили еще сильнее, потому Лиза всю ночь ворочалась, просыпалась и подолгу лежала, не в силах успокоиться.
Анпил пришел на следующий день, как обещал. Но не один — он сопровождал Хайдара. При виде Великого Мастера Дара растерялась и заметалась по комнате, стараясь принять его подобающе. Дедушка вел себя гораздо сдержанней, но не смог скрыть удивления.
— Я принес твою долю, — сказал Хайдар, вручая Лизе толстенькую кожаную сумку. — Золотом. В твоем мире оно ведь в ходу? Надеюсь, не обидели.
— Что вы! Здесь даже слишком много, я столько не унесу…
— Тебе помогут, — возразил он, скользнув глазами по Анпилу. Затем обошел стол и уселся напротив хозяина дома. — Но я здесь не за этим. Сойжин, отдашь мне в жены свою внучку? Знаю, не о таком муже для нее ты мечтал, но… Теперь я на ней жениться обязан, уж прости.
Раздался грохот бьющейся посуды — Дара, подносившая гостю чай, выронила чашку и застыла, побледнев.
— Я не стану вас ни к чему обязывать, — ее голос звенел от волнения. — Это все совершенно не…
— А ты что же, думала, попользуюсь и забудем, как в город приедем? — пророкотал Хайдар, косясь на нее недовольно. — Я не в том возрасте и статусе, чтобы по девочкам бегать!
— Дара, детка, идите-ка погуляйте, — миролюбиво произнес дедушка, улыбаясь в усы. — А мы пока поговорим.
Лиза взяла растерянную Дару за руку и потащила на выход. Анпил простился, взял сумку с золотом и пошел следом.
— … сам понимаешь, коли буду знать, что моя малышка останется с тобой, то и помереть смогу спокойно, — донесся голос деда.
Девушки остановились было, прислушиваясь, но Анпил вытолкал их из сеней и закрыл дверь. Дара взглянула на него сердито, и тут же смущенно потупилась. Ее щеки залил румянец.
— Ну и что ты растерялась? — спросила Лиза и обняла ее за талию. — Как будто не рада!
— Да рада я! Просто… как-то это неожиданно. И вообще, зачем он так? Дедушке все рассказал, еще и при вас. Так стыдно…
— Ага, значит, делать было не стыдно, а говорить стыдно? — усмехнулась Лиза. — Тогда тем более должна радоваться, что он поступил порядочно.
