А иногда мне снилось, что Иму умирает у меня на руках, и я просыпалась в слезах.
Но больше всего боялась, что всё ещё сижу у разбитого зеркала в луже крови, и вся моя счастливая жизнь — лишь затянувшаяся галлюцинация. В такие моменты я на самом деле опасалась за свой рассудок. Но любимый не оставлял меня ни на минуту, убеждал, что скоро это пройдёт, ведь мне пришлось слишком многое пережить и теперь нужно подождать, пока нервная система придёт в норму.
Лишь спустя долгое время кошмары полностью отступили, а я безоговорочно поверила, что Иму вернулся ко мне.
Алекс всё время звонил, забрасывал сообщениями, и в конце концов я решила, что не будет ничего плохого, если он станет свидетелем хеппи-энда моей истории. Иму не пришёл в восторг от затеи их познакомить, но не стал препятствовать встрече.
Правда, странности начались, стоило Алексу появиться на пороге. Они с Иму уставились друг на друга, застыв, как изваяния. Я наблюдала эту картину с открытым ртом. Что вообще происходит?
— Ты, — выдал, наконец, Иму вместо приветствия.
Алекс не ответил, только попятился, прижав руку к груди. Кажется, сейчас его удар хватит.
— Не может быть, — его лицо казалось совершенно обескровленным. Губы слегка дрожали. Как призрака увидел. Хотя, Иму по всем определениям страшнее любого призрака.
— Что происходит?! — вскричала я. — Алекс, что с тобой? Тебе нехорошо? Иму, вы знакомы? Какого хрена?
— Сам расскажешь, или помочь? — насмешливо осведомился мой демон, сверля Алекса взглядом. Тот только хватал ртом воздух.
— Эй, полегче, не видишь, ему нехорошо.
Я взяла Алекса под руку и отвела в гостиную. Осторожно усадила в кресло. Сбегала за стаканом воды.
Через некоторое время Алекс немного отдышался и перестал смахивать на труп.
— Ты как? — спросила я, опуская журнал, которым его обмахивала. Иму так и стоял на пороге — собранный и, кажется, злой.
— Лучше, спасибо, — еле слышно ответил Алекс. — Я… я просто… не знал, не помнил…
Он закрыл лицо руками и замолчал.
— Вы с Иму встречались раньше?
— Я видел его на обложке твоей книги, но не узнал. Только когда столкнулся вживую… как плотину прорвало. Помнишь, я рассказывал тебе об Эштоне Миллсе? Так вот, его не существует.
У меня отвисла челюсть. Иму подошёл сзади, мягко усадил меня на диван, напоследок легонько погладив по руке. Пристроился рядом. Алекс метнул на него дикий взгляд, но промолчал. Он явно очень напуган.
— Не торопись, — сказала я. — Не обязательно что-то объяснять. Можешь сделать это, когда будешь готов.
— Нет, всё нормально. Ты имеешь право знать. Теперь хорошо понимаю, что ты чувствовала, вспоминая своё настоящее прошлое спустя столько лет. Оказывается, мы очень похожи. В голове такой сумбур… Сложно сразу упорядочить все эти картины и осознать, что они истинная реальность. Как я и сказал, Эштон Миллс — лишь образ, созданный для меня, чтобы те самые события случились с ним, а не со мной.
— Не понимаю.
— Я и сам не до конца понимаю. Ты, наверное, уже догадалась, именно я был тем самым несносным мальчишкой, которого недолюбливали все родители и обожали все дети. Именно я из скуки придумывал авантюры одна другой опаснее. И именно я потащил мальчишек в заброшенный дом ловить призрака.
— Что?!
— Верно. Тот дом давно обзавёлся репутацией «нехорошего». Говорили, он забит полтергейстом. Вот я и решил, что неплохо было бы поймать парочку. Мы сделали из картона ловушки, как в фильме про охотников за привидениями, и отправились туда. Естественно, мальчишки сдрейфили, как только переступили порог, начали уговаривать меня прекратить «операцию» и придумать что-нибудь более безопасное. Например, в прятки поиграть. Я же высмеивал их и говорил, что отдам на растерзание призракам, если будут ныть. Они всё равно тащились за мной, а ведь могли повернуть назад.
Тогда я решил напугать их ещё больше, сказал, что в старом зеркале в гостиной водится страшный монстр. Что сейчас разобью его палкой, выпущу монстра наружу, и он их сожрёт. И вот, стоило мне хорошенько замахнуться, как в зеркале действительно что-то появилось. Я не успел ничего понять. Ничего, кроме дикого ужаса. А потом меня выбросило из зеркала в холле закрытого на ремонт кинотеатра. Тогда я и увидел его, — Алекс кивнул на Иму. — Конечно, он выглядел младше, но не узнать невозможно. Он стоял по ту сторону стекла и так смотрел, что я потерял сознание. А когда пришёл в себя, выбрался через окно и поплёлся домой.
После этого случая родители водили меня к психотерапевту, как и тебя. Видимо, со мной работали не только препаратами, но и гипнозом. Внушали, что вместо меня в зеркало затащили другого мальчика, и он пропал. Так что, когда я поверил, что Эш действительно существовал, вместе с ним отпустил и часть себя.
— Мне жаль, Алекс, — я оцепенело покачала головой. — Действительно жаль.
— Нет, так лучше. Если бы воспоминания не стёрли, я бы сошёл с ума. А так, в итоге остался только в плюсе. Кто знает, кем мог бы вырасти, оставшись прошлым собой. Просто нужно свыкнуться с этим, принять новую реальность и осознать её хорошие стороны.
— Иму, но почему? Почему ты так поступил с ним?
— Он меня раздражал. Тот дом был моим лучшим убежищем, я мог хотя бы издалека смотреть на мир. А он пришёл и всё испортил. Извиняться не собираюсь.
— Не стоит, — Алекс устало махнул рукой. — Слишком давнее дело, чтобы заострять внимание.
В итоге всё получилось даже мило, правда, Алекс явно нервничал рядом с тем, кто так круто изменил его судьбу. Иму в основном молчал, внимательно наблюдая за собеседником, только когда Алекс прощался с нами у двери, придержал его за локоть.
— Спасибо, — сказал он негромко. — За то, что помог Оливии.
Я уставилась на Иму во все глаза. Сколько ещё он будет удивлять меня? Каждый день нахожу в нём что-то новое, восхищающее меня до глубины души. Он стал не просто человеком. Он стал ХОРОШИМ человеком. Когда успел разобраться, что хорошо, что плохо? Где научился?
— Для меня это честь, — серьёзно ответил Алекс. — Хотя, уверен, она справилась бы и без моей помощи. Ливи очень сильная. Мне трудно представить крепость вашей связи и боль потери второй половинки, но я видел, как она раз за разом вытаскивала себя с самого дна. Как упорно работала. Как старалась не утратить индивидуальность. Это восхищало до глубины души.
— Я знаю, какие эмоции ты испытываешь к Алексу, — заявил Иму, как только тот ушёл. Его брови сошлись на переносице, а глаза метали молнии. Чёрт подери, это мило. Захотелось смеяться, а может даже петь, но я сохранила преувеличенно серьёзный вид.
— Тогда ты знаешь и то, что они очень отличаются от моих чувств к тебе.
— Знаю, но мне это всё равно не нравится. Он находился рядом, помогал, когда я не мог. И, безусловно, заслуживает благодарности, но…
Я осторожно поставила чашки, которые несла в мойку, обняла его, наклоняя к себе.
— Ревность — это замечательно, конечно. Но обо мне можешь не волноваться, мой прекрасный демон. Я буду любить тебя, пока не умру. Могу повторять это хоть каждый день.
Он расслабился в моих руках, чувствуя, что я говорю чистую правду и что в мыслях уже три раза успела его раздеть и зацеловать.
— Всё равно, испытывать такое восхищение перед обычным человеком…
— Просто мне нравится его отношение к жизни. Хочу быть такой же беззаботной. Не представляла, что Алекс так легко примет то, что произошло с ним в детстве. Как минимум, это должно было внушить ему ужас, а он, несмотря на шок, принял как благо.
— Оливия, — предостерегающе зашипел Иму, но мне хотелось немного подразнить его.
— А ещё Алекс очень симпатичный, не находишь?
— Оливия…
Он окончательно вышел из себя, подхватил на руки и потащил в спальню. Нет, пожалуй, не буду больше его дразнить. Потому, что прошлый марафон потом показался мне лёгким петтингом. А выползти из постели я смогла только на следующий вечер.
С тех пор Алекс время от времени заходит к нам на кофе, а иногда мы вместе гуляем. Иму его общество явно не нравится, но вот гулять ему интересно. Простая человеческая жизнь для Иму нечто совершенно новое и он с искренним удивлением не понимает, почему никто до сих пор не решил вопрос с очередями на кассе в супермаркете, почему люди ходят в заведомо неудобной одежде и зачем нужны карусели.
