имя вылетает из моего рта, я пытаюсь заставить ее сосредоточиться на мне. С того момента когда она вошла в двери благотворительного ужина, мое внимание было только ее. Она завладела моими мыслями, не смотря на то, что я находился на серьёзной операции. Чего я ожидал?
Это платье на ней. Черт возьми! Нравится ли оно мне?
Я думаю, она выглядит сексуально, даже когда на ней просто моя футболка. Так что да, это платье меня просто убивает, тем более, сейчас этот гребаный разрез, полностью оголяет ее ногу.
О чем блядь я сейчас думаю?
Надо встать, походить, пусть доест свое мороженое, и я уложу ее спать, она сейчас навеселе, за нее думают выпитые Мартини.
Как только я начинаю подниматься со стула, она кладет ноги мне на колени и берет в рот очередную ложечку мороженого.
К черту! Как я могу сидеть смирно? Я вхожу в игру…
Моя рука проводит по ее ноге, и из ее рта вырывается тихий вздох. Когда мои пальцы достигают разреза на ее платье, а он практически у ее трусиков, понимаю что она жаждет чтоб я прикасался к ней, так же как и я, даже после всего, что сегодня произошло.
— Тимур! — хнычет она, когда я слезаю со стула, чтобы встать перед ней на колени.
Она откидывает голову назад. Ее шея полностью обнажена, где красуется моя метка. Я наклоняюсь к ней и нежно целую ее от ключицы вверх по шее, пока моя рука проделывает путь по ее внутренней поверхности бедра. — Тимууур! — стонет она.
Я все еще чувствую ее волнение. Она продолжает, переживать о том, что встретила волка.
— Не думай об этом слишком много, Алина! — шепчу, когда мои губы достигают ее уха, и я нежно покусываю ее мочку. — Пожалуйста, откинь все в сторону и расслабься! — прошу ее, и она кладет руки мне на затылок, раздвигая ноги так, что я оказываюсь меж ее бедер. — Посмотри на меня, Алина. Дай мне увидеть твои глаза, — простонал я.
Мой член снова дергается, когда она облизывает верхнюю губу, и я просовываю два пальца под ее влажные трусики. Мой язык касается ее языка, и я посасываю его, прежде чем мы начинаем страстно целоваться.
Я исследую пальцами ее вход. Мой указательный палец проходит по ее клитору, а средний медленно скользит внутрь и наружу. Она издает стон, и ее голова падает на мою шею. Свободной рукой я приподнимаю ее голову и ввожу в нее два пальца.
— Посмотри на меня, Алина! — говорю я, когда мое дыхание становится таким же неконтролируемым, как и ее. Мне нужно увидеть, как удовольствие выглядит на ее лице. Я хочу увидеть, на сколько ей это нравится. Сгибаю пальцы и глажу внутреннюю стенку ее киски, пока мой большой палец танцует на ее клиторе. Она обхватывает руками мою шею, а ногами мою талию, и я чувствую, как она сжимается вокруг моих пальцев. Такое ощущение, что она выпустила Айю, он нет, это все еще она.
В ней еще присутствует некая тревога, ее мысли не полностью в моем распоряжении, она не может полностью расслабиться. — Отпусти себя Алина. Отпусти для меня.
— Тим… О боже, Тиииим! — выкрикивает она мое имя, и я хочу продолжать доставлять ей удовольствие вечно. Я чувствую ее оргазм вокруг моих пальцев, и она раздвигает губы, издавая долгое тихое «ох».
Я держу ее лицо одной рукой, так что мы продолжаем смотреть друг на друга, и пока мой большой палец теребит ее губы, она высовывает язык и облизывает его. Ее тело дрожит, и я не думаю что смогу стать еще тверже, чем сейчас.
Мы не можем перестать целоваться, она опускает руку между нами и ласкает мой член через брюки, а я готов взорваться прямо сейчас, поэтому я хватаю ее и несу, ее ноги все еще вокруг моей талии.
Мне нужно увидеть, как ее обнаженное тело будет рядом со мной, в каждой комнате этого дома.
Алина
Я еще даже не оправилась от умопомрачительного оргазма, а чувствительность моего тела стала заложницей его прикосновений.
Он прогибается под моими ногами, и когда его руки обхватывают мой зад, поднимая меня со стула, мурашки пробегают по моему и без того чувствительному телу.
Я чувствую его твердость, поэтому крепко обхватываю его ногами, желая почувствовать большее. Он тянет меня вверх, и мой набухший клитор задевает его пояс, посылая волну удовольствия по каждой моей клеточке.
— Ты тужен мне голый Тим! — требую я так же похотливо, как и чувствую. Никогда я еще так не злилась на предметы одежды.
Он издал стон, когда положил меня на кровать и навис надо мной, страстно целуя меня.
— Ты прекрасна Алина! — шепчет он, погружая свой язык в мой рот, и как только он касается моего языка, тело содрогается в приятной ударной волне. — Я хочу, чтоб твое сердце всегда было только моим! — шепчет в мое ухо и покусывает мочку.
И тут в голове снова проносятся произошедшие события; прием, танцы, Ян, волк, выпивка…
Тимур смотрит на меня, и в его глазах появляется смесь беспокойства и голода. И я могу только надеяться, что он видит, как сильно я хочу его. Он гладит меня по щеке и целует в губы.
— Алина, — шепчет он, мое имя звучит длиннее, чем есть на самом деле, и как только он вдыхает, я точно знаю, о чем он думает.
Черт! Он серьезно это делает? Он серьезно хочет остановиться?
— Не сейчас Тим! — умоляю его. Я знаю, что у него уходят все силы на то, чтоб остановить себя. Его руки сжались в кулаки, не давая обнять меня.
Вероятно, он почувствовал мое смятение, почувствовал мои переживания. Но, а какой реакции он ожидал? Я ведь не бессердечная сволочь, которая сможет спокойно смотреть на происходящее. Нельзя отнять у меня сострадание к человеку, который думает что я его пара. Он прекрасно знает что я не почувствовала к нему физического влечения, он прекрасно видел все собственными глазами. Тогда почему же он остановился? Почему он мучает меня? К моему горлу подкатывает ком.
— Ты не имеешь права делать это! — огрызаюсь я, мои мокрые глаза показывают, как я нервничаю. — Ты не имеешь права заставлять меня кончить вот так. Ты не имеешь права заставлять меня хотеть вот так, а потом оставлять меня в подвешенном состоянии. — Слезы скатываются одна за другой. — Или ты больше не хочешь меня? — слова покидают мой рот прежде, чем я осознаю, на сколько бессмысленно я
