Анна сразу же попыталась успокоиться и через какое-то время ей это удалось.
— А чего он со мной как с ребёнком? — всё-таки не выдержала Анна и спросила Ирину.
— Да он со всеми пациентами так, — Ирина рассказал, как сама заболела зимой, после того как шла из деревни пешком и как доктор Путеев её лечил, слушал лёгкие, рассказала про то, как придумала тоноскоп, как «нашла» рецепт чернёного серебра, как экспериментировала со спичками.
Почему-то с этой девушкой Ирине было легко говорить, как будто она была одного с ней менталитета. Уже потом Ирина поняла, что Анна для своего времени была очень хорошо образована. Не только научена тому, чему обычно учили девушек из знатных семей, но и знала гораздо больше за счёт собственного желания учиться и открывать новое.
Ирина пообещала, что как только нога заживёт, то она покажет Анне производства и они съездят в Никольский к Софье Штромбель.
Анна решила пока не говорить Ирэн, что она невеста барона Виленского. Ей так понравилось с ней общаться, что она боялась, что, сказав правду о том, зачем она приехала, она разрушит то хрупкое взаимопонимание, которое между ними установилось. Вместо этого она попросила Ирэн принести ей бумагу и перо, написать отцу, чтобы не волновался, почему она не доехала до тётки.
А что? Не нарочно же? Просто так вышло…
Москов. Кремль. Несколько дней назад. Суббота
После того как Забела зачитал, что в заявке на «привилегию» по булату стоит имя Ирэн Лопатиной и помещика Ивана Ивановича Картузова, мир для Виленского изменился. Он вообще теперь ничего не понимал. Да и остальные приближённые императора тоже находились в состоянии полного удивления.
Император, граф Забела, вошедший в Оружейную Шувалов, все посмотрели на Виленского.
— Не смотрите на меня так, — Виленский развёл руками, — я сам ни черта не понимаю.
— Граф? — обратился Виленский к Андрею, — вы недавно из поместья Лопатина, — барон намеренно подчеркнул слово «поместья», возвращая графу утренний «укол», — возможно, вы заметили что-то?
Граф Забела ухмыльнулся и сообщил:
— Да, кое-что я заметил, барон. Вашу супругу пытались убить, и «доброжелатель» ещё не найден. Мною были схвачены исполнители, но кто хочет избавиться от Ирэн…Лопатиной, мне пока узнать не удалось.
Виленский побледнел, руки его сжались в кулаки, но он не успел ничего сказать, его опередил император.
— Я не знаю, Серж, что там у тебя с тем, что ты никак не оформишь подписанное мною прошение о разводе, но Ирэн я тебе не отдам. Если она действительно причастна к изобретению булата, то она будет находиться под моей личной защитой.
Виленский попытался снова что-то сказать, но император жестом попросил его не спешить, и продолжил, обращаясь к Шувалову:
— Александр Иванович, выдели кого-нибудь посмекалистей из тАйников*, пусть поедет в Никольский, грамоту императорскую ему выпиши, что приехал курировать булатное производство. А ты, Серж, — император снова перевёл взгляд на Виленского, — нужен мне здесь, на границе с Ханиданом неспокойно, а литейные заводы мало пушек льют, надо бы объезд сделать, разобраться.
(*тАйник — сокращённое название агентов тайной канцелярии)
Император всех отпустил, а сам пошёл в сторону семейного крыла, обедать он обещал с супругой. За обедом рассказал ей про булат и не удержался помянул Ирэн Виленскую. Настроение у Марии Алексеевны было плохим до самого вечера.
Граф Забела выбежал сразу за Шуваловым и, нагнав его, попросился императорским куратором в Никольский уезд. Но Александр Иванович не зря столько лет был начальником Канцелярии тайных розыскных дел, он всех «читал на раз», и сразу понял, что у Забела там какой-то свой интерес.
— Уж не к Виленской ли «копыта» подбивает, — подумал граф Шувалов, а вслух сказал:
— Не по чину тебе, Андрей, куратором в провинцию ездить, вон видишь, шпионы к нам едут, будешь здесь императорскую семью оберегать. Я кого-нибудь из «полевых» пошлю.
Немного помолчал, хитро взглянул на Андрея и потом, как будто спрашивал сам себя, произнёс:
— Яшку Морозова что ли послать? Точно, он самый подходящий.
Граф Забела сжал зубы, но ничего не сказал и откланялся. А Шувалов посмотрел на дверь, закрывшуюся за графом Забела, и покачал головой:
— Мальчишки…
* * *
Елена Михайловна уже несколько раз встречалась с леди Бейкер, и она нравилась ей всё больше. Тихая, спокойная, держится с достоинством. Из несомненных плюсов, старшая Виленская выделяла то, что леди Бейкер вдова и имеет схожие с ней взгляды на жизнь. Они не раз обсуждали, что леди Жозефине претит роскошь и излишества, что, если приходится посещать балы и другие светские мероприятия, то она чувствует себя там чужой и старается быстрее уйти. Одно огорчало Елену Михайловну, Саша ни в какую не хотел общаться с леди Бейкер, и когда она в последний раз приходила к баронессе на чашечку чая, снова ушёл к себе. Но баронесса связывала это с детским эгоизмом.
В общем, Елена Михайловна решила взять судьбу брата в свои руки и представить ему такую замечательную даму. Возможно, они друг другу понравятся и он, наконец-то, забудет и Ирэн и передумает снова тащить в дом глупую молодую девицу.
Утром баронесса вышла проводить брата на службу и спросила разрешения пригласить на ужин подругу. Ничего не подозревающий барон согласился, даже не уточнив как зовут подругу. Его обрадовало, что у всегда замкнутой сестры появилась подруга. В последнюю неделю барон почти всё время проводил на службе, готовился к поездке к Старым горам, где располагалось большое количество железорудных заводов, поэтому сегодня обещал быть дома на ужине, обещал не только сестре, но и сыну.
* * *
Леди Бейкер не знала, что надевать, с одной стороны, она ехала, чтобы соблазнить мужчину, а с другой, там была эта, старя грымза, его сестра, которая восхищалась этими ужасными чёрными балахонами, которые Жозефине приходилось надевать каждый раз. Когда она встречалась с баронессой.
Поразмыслив немного, леди Бейкер всё-таки отбросила чёрное платье и надела тёмно-синее, которое хоть как-то обрисовывало фигуру. Он тоже было без декольте, но не под самое горло, а слегка приоткрывало самое основание шеи, ту самую ямочку, которую та любил целовать Кирюша. При воспоминании от Балашове у леди Бейкер сладко что-то свернулось внизу живота.
Ей пришлось рассказать ему, что она идёт на ужин к сестре Виленского, чтобы тот не приходил сегодня ночью.
Леди же не могла предугадать, что случится с бароном после того, как она подсыплет ему порошок, полученный от лорда Уитворта, и как это повиляет на то, где она сама проведёт эту ночь.
