догадывалась, что хотел мне сказать маг, но перебила, чтобы не травмировал нежную психику других достойных и мужественных арсов.
— Или у тебя для себя секретик имеется? — тихо прошипела я. Да, злость не самое лучшее качество, но я никак не могла с ней справиться. Слишком долго прятала ее, а теперь она ни за что не желала отступать. — Нет у тебя секретика, лорд. Иначе ты бы тут не выражался. Вон как виски взмокли, и смех пропал, а значит, мы в одной упряжке.
Конечно, темное существо и Эривард сейчас меня волновали, но оставалось еще кое-что непонятное, что казалось весьма важным и существенным.
Крылья, наши с сестрами радужные крылья. На время подъема они исчезли, но стоило ногам коснуться площадки, появились вновь. Причем, убрать их не могла даже Женька, а мы с Настасьей тем более. И что характерно — никто из стражей на них не пялился, будто и не видели. Хотя, может тут моветон смотреть на крылья чужих жен — примерно такой же, как на старушке Земле благородным мадамам под юбки заглядывать. Этикет — дело тонкое, иногда геморройное.
В любом случае я не понимала, почему крылья не исчезают, но интуиция подсказывала, что так нужно, и их наличие за нашими спинами играет какую-то весьма важную роль.
Ладно, подождем.
— С вами и не нужен никакой «секретик», — почти выплюнул мне в лицо Ги. — Стражи выстроились, как аппетитные стейки в мясной лавке.
Так я тебе и поверила!
— Если учесть, что магия стражей для существа несъедобна, то… — это я произнесла так тихо, что даже охранники, удерживающие Эриварда, вряд ли меня услышали.
— Ты… хорошая ученица, — процедил он.
— На память не жалуюсь. Сам же рассказал, что использовал магию стражей лишь для устрашения темного.
— Да! Для устрашения! — выпалил маг. — А значит, существо сюда не сунется!
— Для устрашения сытого темного, не так ли? — продолжила я. — Плюс выработанный годами рефлекс, режим питания, доения или сцеживания… Лучше начать говорить, лорд. Только от вас сейчас зависят наши жизни и ваша собственная. Надеюсь, это вам ясно? Вы будете следующей жертвой темного — его последней жертвой или никто. Выбирайте.
Да, я так сказала. Но я надеялась, что выход есть. Что Эривард вот прямо сейчас предложит несколько путей решения проблемы, чтобы сохранить свою жизнь. И нет, я не собиралась становиться палачом. Пусть суд Аэрлеи судит этого предателя.
Я сказала эти страшные слова, чтобы спасти всех, но…
— Я не знаю, как остановить темного… — просипел Ги. — В шкафу склянки с кровью стражей, если разлить ее по периметру площадки, на какие-то минуты это может отпугнуть существо, но потом… потом он придет… за мной?!..
О, разумеется, своя рубашка ближе к телу! За ним придет темный! Как же… Тут кроме него еще Настасья имеется, ее муж Агиар с магией мрака и мы с Женькой и радужными крыльями в придачу.
Ситуация, я вам скажу!
— Свет мой? — подошел ко мне муж.
— Все плохо, Кит… Все так плохо, что и словами не выразить, — вздохнула я. — Готовьтесь к бою. Может быть, последнему.
Истинный король кивнул и крикнул:
— К оружию. Женщин защищать в первую очередь!
Скрыться в башне было бы плохой идеей. Части темного достанут в любом уголке. Много… Много его частей.
Нет, я не использую магию во вред… Не использую…
Но рука сама взметнулась вверх, и из нее вырвался оранжевый поток.
— Говори же, мерзавец! — прорычала я за секунду до того, как моя магия разбилась об поле, которое создавали вокруг Ги антимагические наручники.
Как я про них забыла? Артефакт работал в обе стороны, одновременно защищая нас от магии Эриварда и его от нашей.
— Мне нечего сказать, — просипел он. Маг дрожал и трясся. Его страх был фактически осязаем.
— Гад… — сплюнула я.
Злость во мне бурлила, клокотала и множилась, как густая похлебка в походном котле. Я в жизнях так не злилась ни на кого. Словно все мои самые худшие чувства кто-то извне подпитывал.
Темный?
Не может быть!
Или может?
Радужные крылья как-то мгновенно стали ярче, а потом и вовсе засветились.
Существо пришло. Оно близко. Я не догадывалась — просто знала.
— В шкафу кровь стражей! — крикнула я. — Лейте по периметру! Это задержит монстра, но увы — не остановит!
А дальше… Дальше раздался противный, омерзительный, истошный визг. Такой же мерзкий, как и маг, придумавший его. Это сработал таймер.
— Поздно… — почти прошелестел Эривард и стал неистово вырываться, отталкивая от себя стражей-охранников.
Если сначала таймер завывал с промежутками, то скоро перешел на сплошной визг. Хотелось закрыть уши, чтобы не слышать безумной какофонии.
Хорошо хоть видеть темное существо смогут все белокрылые. Да, я все еще верила в чудо и рассчитывала, что и сейчас Эривард просчитался, как когда-то с моим отцом. Женька рассказывала, что пшекаи могут остановить темного, и останавливали, когда того требовал случай. А здесь собралось сразу несколько десятков стражей, вооруженных ими.
Мы выстоим, потому что не можем иначе. И прятаться я не собираюсь, и сестры…
Я обернулась, чтобы взглянуть девчонкам в глаза, а увидела, как стражи, парящие над площадкой, синхронными взмахами своих мечей вскрыли вены. И алая жидкость, окрасив белые перья, стала капать на серый холодный камень.
Ох…
Да, это продлит нам жизнь, но ведь не спасет. Зачем?..
А радужные крылья горели все ярче.
— Он здесь! — выкрикнула Женька.
— За короля! — гаркнули стражи, поднимая пшекаи. Их сотканные из магии лезвия сверкали и переливались на солнце.
Китрэн распахнул белоснежные крылья, намереваясь взмыть к своему отряду. Женька тоже пыталась справиться со своим радужным великолепием, но никак не могла совладать с ним. Настасья вжалась в мужа, а герцог был бледен и растерян. У него-то по статусу пшекая не было, а без него идти на темного вообще не имело смысла.
И все же…
Что-то не складывалось. Или поступали мы неправильно, или упускали нечто важное, но все должно быть не так! Не так! И прежде всего… Кит!
Под лучами светила сияли не только пшекаи, но и венец! Венец! Он дает силы и приносит удачу! Если нам не поможет этот артефакт и магия истинного короля, то нам не поможет уже ничто.
Кит не должен вступать в бой. Это не его роль, не его предназначение. Его предназначение править и любить — Леандор, арсов… меня! И радужные крылья у нас появились в момент, когда надежда умерла, и каждая прикасалась к венцу. А что если и сейчас…
— Стой! — крикнула я мужу. — Кит, пожалуйста, стой!
— Светка, сейчас не
