class="p1">— Что тебе придется делать? — я замерла, неуверенная, что мне не послышалось. — Мейлин, тебя пытают? Кто это делает? — В голове вспыхнула страшная догадка. — Кто-то силой взял тебя? Тебя заставили? Мейлин…
От одной мысли, через что из-за меня пришлось пройти этой храброй девушке, защемило в груди. Чтобы сдержать эмоции, я закусила губу до крови, не чувствуя боли.
— Госпожа, госпожа, нет-нет, вы все не так поняли! Генерал Вей, то есть Вей Лун, забрал меня из тюрьмы своей служанкой, но принцесса Ифей, то есть императрица, не хотела отдавать ему меня просто так, отдала только с условием, что тощий бездельник, то есть Гоушен, будет издеваться надо мной каждую ночь…
— И он над тобой издевается?! — ахнула я. В этот момент со стороны двери послышались шаги. — Тебе надо уходить! Быстрее!
— Госпожа, скажите, как я могу вам помочь? — теперь Мейлин уже сама схватила меня за руки, не желая уходить. — Просто скажите, я все сделаю.
Нужно было сказать что-то такое, чтобы она поскорее ушла отсюда, дать какое-то задание, которое ее успокоит. Я снова вгляделась в ее закрытые шлемом глаза, и в голову пришла сумасшедшая мысль.
— Сможешь принести мне наряд стражника? Или солдата императорской гвардии? Тоже со шлемом? — выпалила я. Мейлин обрадованно закивала. — А теперь иди! Скорее! — Я наклонилась к подносу, просунула руки за решетку, взяла плошки и торопливо спрятала еду в угол потемнее. Затем поставила пустую посуду на поднос. — Бери скорее и уходи.
Едва Мейлин взяла поднос в руки, в комнату вошла стража. Служанка, опустив закрытую шлемом голову, зашагала мимо них, но мне со стороны показалось, что ее выдает походка.
— Эй, — окликнул один из охранников, судя по всему, главный. — Разве сейчас время кормежки?
Мейлин не остановилась и успела сделать еще несколько шагов, прежде чем этот охранник выставил руку, преграждая дорогу.
— Ты глухой? Я спросил: кто приказал отнести еду?
Мейлин замерла, крепче сжимая поднос. Я видела, что ее руки слегка дрожат. Главный охранник прищурился, рассматривая «стражника» с подозрением. Я затаила дыхание, чувствуя, как сердце от страха за Мейлин заходилось в груди.
Она прочистила горло, видимо, пытаясь сделать голос ниже.
Ее раскусят!
— А кто приказал меня не кормить?! — взвизгнула я, привлекая внимание. — Два раза в день жалкая каша и плошка риса! Я просила сестру кормить меня чаще! И Ее Величество согласилась! Она сказала, что накажет тех, кто плохо со мной обходится, пока я в заточении! — кричала возмущенно. — Сегодня на допросе императрица во всеуслышанье заявила, что любит меня! Она даже предлагала мастеру Цин Фану взять меня заклинательницей! Это она приказала отправить мне еду! А вас всех накажут, потому что вы совсем не заботитесь о моих удобствах!
— Что вы несете? — Охранник отошел от Мейлин и приблизился к моей клетке. На его лице застыло брезгливое выражение. — Мы действуем строго по инструкции.
— А что ж ты тогда со мной разговариваешь? Кажется, вам это запрещено, — ехидно улыбнулась я, едва удержавшись, чтобы не показать этому мужлану язык.
Тот едва не задохнулся от возмущения. Бросил быстрый взгляд на Мейлин, явно опасаясь, что скрывающийся под шлемом страж всем расскажет о его промахе, но служанка проворно провела около губ пальцами, словно показывая, что зашивает их.
— Сгинь отсюда, — буркнул главный охранник и по очереди предупреждающе глянул на каждого из своих подчиненных.
Мейлин дважды повторять не потребовалось — она быстро вышла из подвала. Тип, который только что отчитывал ее, хмыкнул и отвернулся от меня, не желая продолжать разговор.
Теперь придется ждать новой пересменки. Как скоро Мейлин сумеет отыскать солдатский наряд? Не подставляю ли я ее своей просьбой? А главное, что с ней делает этот самый Гоушен, раз ей приходится «кричать и работать руками»? В голову приходили только весьма пошлые образы.
Каменные стены давили, а единственный источник света — крошечное оконце под потолком — едва освещал мрачное помещение. Я ждала Мейлин, надеясь, что у нее все получится, и вместе с тем не хотела, чтобы она приходила, потому что очень боялась за нее.
Главный охранник, стоявший у дверей подвала, бросал на меня злобные взгляды.
Время тянулось мучительно долго. Час шел за часом. День сменился вечером. Солнце медленно клонилось к закату, и тени становились длиннее и мрачнее. Тревога за Мейлин не давала покоя, но теперь я хотя бы знала, что она жива.
Опустилась ночь, и камера погрузилась в полную темноту. Холод пробирался сквозь тонкую одежду. Я обняла себя руками, пытаясь согреться, легла на солому и начала уплывать в беспокойный сон.
* * *
— Каждый твой удар — музыка для моих ушей, — мурлыкал Гоушен, наблюдая за Мейлин и жуя орешки. — Воительница моего сердца.
— Не заткнешься — бить буду тебя, — сурово зыркнула на него она.
Сегодняшнее «представление» давалось ей гораздо сложнее, чем предыдущие, потому что мыслями она оставалась со своей госпожой. Условия, в каких принцесса находилась, ужасны. Почему она попросила одежду? Не ключи, не отмычку — одежду! И как ее принести? Сегодня Мейлин сумела проникнуть к принцессе только потому, что ей помог Гоушен. Снова просить его? Согласится ли он? Или расскажет о ее просьбе своему хозяину?
— Так ведь я только за! — Гоушен хлопнул в ладоши и вскочил, подставляя под удары спину.
— Позер… — прошипела она, откидывая палку в сторону. — Лучше дай попить, я устала. — Она тяжело опустилась на кровать.
Гоушен тут же налил в стакан воды и скользнул за спину Мейлин.
— Хочешь, разомну тебе плечи? — искушающее спросил он и осторожно потянулся к ней.
Мейлин вздрогнула, когда он прикоснулся, постаралась его остановить. Это ведь неприлично. Мужчина и женщина не должны друг друга касаться. Ее репутация…
А что, собственно, ее репутация? После всех «представлений» о ней и так шушукались, смеялись в лицо, показывали пальцем. Если бы не стремление выжить, чтобы помочь госпоже, она бы давно наложила на себя руки, не вынеся всеобщего осуждения.
Мейлин замерла, чувствуя, как сильные и уверенные руки Гоушена начали разминать ее напряженные мышцы. Разум сопротивлялся, но усталость и боль в мышцах постепенно отступали под его умелыми движениями. Она закрыла глаза, пытаясь забыть о том, что ее окружает, и сосредоточиться на ощущениях.
— Ты слишком много переживаешь, — прошептал Гоушен мягко. — Позволь себе немного расслабиться. А может, и не только расслабиться…
— Что значит «не только»?! — воскликнула Мейлин, отталкивая нахала и хватаясь за палку.
— Кричи на меня тише, моя разъяренная драконица, нас же подслушивают, — взмолился он. — Поколоти, если хочешь. Я просто хочу помочь. Скажи только чем?
Мейлин сначала хотела отмахнуться,
