— Отлично, — сказал Балтазар, когда урок закончился и мы пошли обратно.
Это были первые слова, произнесенные им после событий вчерашнего вечера.
— Спасибо. — Даже секундное молчание казалось бесконечным и вызывало напряжение. Если мы с этим не разберемся, неловкость между нами будет только возрастать. — Думаю, нам нужно поговорить.
— Да, нужно.
Буквально каждый дюйм школьной территории был занят учениками, наслаждавшимися весенней погодой. Даже вампиры, избегавшие солнечного света, расположились в тени деревьев, уже покрытых молодой бледно-зеленой листвой. Чтобы уединиться, нам с Балтазаром пришлось пойти в библиотеку, но и в ней было полно народу. Мы прошли в дальний угол и устроились на широком деревянном подоконнике под одним из витражных окон.
— Ты хочешь мне сказать, что вчерашний вечер был ошибкой, — произнес Балтазар.
— Нет. Я рада, что это случилось. Я слишком долго убеждала себя, что могу проводить с тобой время, флиртовать и делать вид, что все это ничего не значит. А это кое-что значит. Ты для меня многое значишь. Но я тебя не люблю.
Я боялась, что мои слова его ранят, но он только печально улыбнулся:
— Все это время я пытался выдать желаемое за действительное. Увидеть в тебе другого человека.
Я вспомнила образ темноволосой девушки, несколько столетий назад смеявшейся в осеннем лесу и с безграничным обожанием смотревшей на Балтазара.
— Черити упоминала кого-то по имени Джейн, и я думаю, что видела...
— Оставь это в прошлом. Теперь это только прошлое.
— Если бы мы... вчера вечером... если бы мы успели... не думаю, что я бы сожалела. — Восторг от нашей близости все еще был свеж в моей памяти, и врать я не хотела. — Но больше этого, конечно, не случится.
— Нет. — Балтазар вздохнул. — Ты никогда не согласишься на меньшее, чем то, чего действительно хочешь, Бьянка. И никогда не будешь с тем, кого не любишь по-настоящему.
Мне хотелось бы его полюбить. Все в моей жизни стало бы гораздо проще. Он всегда защищал бы и оберегал меня.
Но я уже начинала понимать, что за такую защиту придется слишком дорого заплатить.
Вечером, сняв школьную форму, я надела свои самые старые джинсы и любимую футболку. Они были такими привычными, что казались частью меня самой. И пошла наверх, чтобы посмотреть в лицо своим родителям и начать разговор, который должен был состояться давным-давно.
Мама открыла дверь, радостно улыбаясь.
— А вот и ты! Мы надеялись, что ты сегодня вечером придешь, правда, Адриан? — Я вошла, и мама пробормотала: — Твой отец в очень странном настроении. Может быть, мы с тобой попозже наедине поговорим про Балтазара?
Не обратив на это никакого внимания, я прошла на середину гостиной и требовательно спросила:
— Почему призраки на меня охотятся?
Мама с папой молча уставились на меня. Несколько бесконечных секунд мы все молчали, потом мама начала:
— Милая, они могут просто... скорее всего, их цель — это школа...
— Их цель не школа, а я. Только я видела призраков каждый раз, как они появлялись, и только за мной они охотятся. И всякий раз они появлялись сразу же после того, как я пила кровь. Не думаю, что это случайное совпадение.
— Ты все время пьешь кровь, — сказал папа, чересчур сильно стараясь выглядеть рассудительным. — Ты пьешь кровь с того самого дня, как родилась.
— Сейчас все по-другому. И каждый из этих случаев не похож на другой, потому что я была голоднее, чем обычно, или это была кровь живого существа, или... — Ну я не собиралась вдаваться в подробности, как это происходило с Балтазаром. — Я все больше становлюсь вампиром. И призрак сказал, что мне угрожает опасность.
— Что? — Это привело маму в замешательство, но ее удивление только подчеркивало, что она знает гораздо больше, чем говорит. — Это призраки тебе угрожают!
— Думаю, она имела в виду, что я вот-вот превращусь в вампира. А для призраков, как мне кажется, стать вампиром еще хуже, чем умереть. — Я скрестила руки на груди. — А потом она сказала, что я не имею права нарушить обещание. Что призраки делают все это, потому что им было обещано. О каком обещании она говорит?
Родители замерли. Они смотрели друг на друга, виновато и с ужасом, и меня охватил тошнотворный страх. И хотя я знала, что обязательно должна услышать ответ, все равно захотела убежать. Я чувствовала — от их правды мне будет очень больно.
— Вы всегда это знали, — сказала я. — Так? Что призраки охотятся на меня. Но не объяснили почему.
— Знали, — произнес папа. — И не объяснили.
Где-то глубоко внутри у меня что-то оборвалось.
Мои родители, люди, которых я любила больше всего на свете, те, кому я поверяла все свои секреты, те, с кем хотела укрыться от всего мира где-нибудь далеко... Они мне врали, и я не могла себе представить почему. Да какая разница почему.
— Милая... — Мама сделала два шага в мою сторону, увидела мое лицо и резко остановилась. — Мы не хотели тебя пугать.
— Скажите почему. — Голос мой дрожал. — Скажите прямо сейчас.
Мама заломила руки:
— Ты же знаешь, мы думали, что ты у нас никогда не родишься.
— Пожалуйста, вот только не надо мне сейчас снова про «чудо-ребенка»!
— Мы думали, что ты у нас никогда не родишься, — повторил папа. — У вампиров не может быть детей.
Меня взяла такая досада, что захотелось чем-нибудь в него швырнуть.
— Да, всего два-три раза в столетие, я знаю, до меня уже дошло. И что?
У мамы было мрачное лицо:
— Вампиры не могут сами иметь детей, Бьянка. У нас нет жизни, которую можно подарить. Только половина жизни. Жизнь тела.
— И что это значит? — Мне в голову пришла жуткая мысль, и меня чуть не вырвало. — Я что, не ваша дочь?
Папа покачал головой:
— Милая, ты наша. Конечно же ты наша. Но чтобы родить тебя, нам потребовалась помощь.
Первое, о чем я в растерянности подумала, это о клиниках репродуктивной медицины. Хотя сомневаюсь, что туда принимают пациентов-вампиров. И тут до меня дошли последние мамины слова: «Половина жизни. Жизнь тела». Миссис Бетани уже рассказывала мне об этом, когда мы в первый раз говорили о призраках. Вампиры — это тело. Призраки — душа.
— Вы заключили сделку с призраками, — проговорила я медленно. — Они... они сделали возможным, чтобы вы меня родили.
На их лицах отразилось подлинное облегчение, когда я это произнесла, однако то, что испытывала я, было очень далеко от облегчения.
— Мы их нашли, — выпалила мама. — Попросили о помощи. И не знали, что они потребуют взамен... Вампиры обычно об этом не знают, до нас доходили только догадки и слухи...
Тут вмешался папа:
