Я резко обернулась и увидела спешащего ко мне джина. Он был слегка помят, на одежде красовались свежие черные кляксы, очень похожие на кровь тварей, поперек щеки новый, запекшийся порез. Однако несмотря на следы усталости, взгляд у него был веселый, полный азарта и предвкушения.
— Я только вернулся, — произнес он так, будто с гулянки пришел
— Ты ранен? — обеспокоенно спросила я.
Он прижал руку к щеке, недоуменно посмотрел на кровавые следы, смешанные с Запредельной чернотой.
— Ерунда. Прядильщик зацепил, — джинн только отмахнулся, — я всю ночь по долине рыскал.
— И как?
Хельм достал из кармана замызганную, сложенную в четверо карту и развернул ее передо мной. Я в некотором недоумении уставилась на частокол крестиков, кружочков и галочек.
— Мне удалось проверить почти пятьдесят деларов, — начал он, — некоторые еще вполне живы, а некоторые едва стоят. Особенно вот здесь, вокруг Вдовьего Озера.
Он указал на самое крупное черное пятно в долине.
— Там они истощены почти полностью, даже начали крошиться у основания. Их надо вытягивать в первую очередь, потому что из прорыва такого размера может такое вылезти, что всех наших сил не хватит, чтобы загнать обратно.
Я кивнула, соглашаясь с его предложением. Неизвестно сколько на самом деле у меня сил, поэтому сначала надо заняться серьезными неполадками, а не разбазариваться на мелочи.
— До остальных я не смог добраться, — он разочарованно мотнул головой, — там прорыв на прорыве. Одному делать нечего. И так пару раз ноги еле унес. Но подозреваю, что там картина везде одинаковая. Чем дальше столб от озера, тем он крепче.
— Угу, — я снова согласилась, вглядываясь в карту, — работы, конечно, много…
— Ксана, — раздался еще один голос. Холодный, напряженный.
Оглянувшись, я увидела блондина, подходящего к нам.
— Привет, — слабо улыбнулась, а сердце в очередной раз споткнулось и болезненно сжалось.
— Тебя выпустили из лазарета или ты сбежала? — поинтересовался он, переводя хмурый взгляд то на меня, то на Хельма.
— Выпустили.
Парень подозрительно прищурился, видать не поверил, решил, что я через окно выбралась и сбежала, сверкая пятками.
— Что вы тут обсуждаете? — поинтересовался, но тут же осекся и нахмурился, — Впрочем неважно. У меня нет времени. Я уезжаю. Ты со мной?
Я была в полной растерянности. Посмотрела на мрачного Нольда, который стоял передо мной, засунув руки в карманы и напряженно ожидая ответа, потом на притихшего Хельма с картой в руках.
Иметь возможность быть рядом с блондином? Или сделать все что в моих силах, чтобы помочь стражам барьера, ограждающего мир от Запределья?
Ведь выбор очевиден, да? Но почему же так сложно произнести его вслух.
Я нервно поправила спутавшиеся волосы и попыталась выдавить из себя улыбку. Не вышло. Только болезненная гримаса, перекосившая лицо. Взгляд у блондина изменился, стал еще мрачнее. Он все понял, без слов.
— Прости, — я отступила на шаг в сторону Хельма, — я остаюсь.
— Уверена? — с нажимом произнёс огненный маг, — что тебе надо вот это все?
Широким жестом обвел вокруг, указывая на творящийся бедлам.
— Да. Уверена, — еще шаг назад и встала рядом с джинном, — я остаюсь.
Нольд смерил меня долгим, непонятным взглядом, после чего глухо произнёс,
— Как знаешь, — склонил голову в легком поклоне и пошел прочь, больше ни разу не обернувшись.
— Ты все правильно сделала, ведунья, — Хельм опустил мне руку на плечо, — иногда нам приходится делать то, что идет вразрез с желаниями сердца. Но это правильно.
— Я знаю, — прошелестела едва слышно, наблюдая за тем, как огненный маг легко взмывает в село, бьет жеребца пятками по крутым бокам и, не оглядываясь, уносится прочь, — знаю.
Главное не разреветься на глазах у всех.
***
— Выходи, сколько можно прятаться? — джинн бесцеремонно дубасил в дверь уже пять минут, — я знаю, что ты там! Слышу, как ты пыхтишь!
Вот настырный! Мне просто хочется побыть одной, перевести дыхание, потому что с ним точно что-то не в порядке, после того как Нольд ушел. Мне не дышится! Давит в груди! Проклятый блондин! Зачем я вообще поехала на этот дурацкий отбор! Сейчас бы сидела в Боунсе, числила конюшни и не мучилась бы от неразделенной любви!
Да-да, от нее самой! Люблю дурака! И что делать с этой любовью не знаю. Слишком больно. Я так не хочу!
— Долго киснуть собираешься? — раздался голос. Не из-за двери, а прямо над ухом. От испуга я завопила, и неосознанно ударила. Ладонями толкнула.
И здоровенный, как бизон, джинн отлетел к стене и сполз на пол обескураженно глядя на меня.
— Прости, прости, прости, — бросилась к нему, — пожалуйста, прости. Я не знала, что так получится. Я….
В испуге смотрела на руки. Это что такое было?
Хельм мотнул головой и с трудом поднялся, прижимая руку к груди.
— Простиии, — простонала, закрывая ладонями лицо и чуть не плача.
— Ксана, — проворчал он, — уймись. Сам виноват. Забыл, что ведуньи не так безобидны, как кажутся, — хмыкнул он, и все так же прижимая пятерню к ребрам, пошел к стулу, — пожалуй, посижу.
— Что мне сделать? Как помочь?
— Просто не мельтеши, — усмехнулся Хельм, с кряхтением опускаясь на стул, — не хило ты меня приложила. Кажется, даже сердце на миг встало.
— Прости, — снова начала причитать, но словив недовольный взгляд, заткнулась.
— Фу-ух, — громко выдохнул, распрямляясь, — отпустило вроде.
— Точно? Может, что-то все-таки надо? Водички?
— Водички? — рассмеялся он, — да после такого, надо рома. Ведро. А лучше два.
— Да ну тебя! Я, между прочим, испугалась!
— Первый раз что ли?
— Да, — снова в полнейшем недоумении посмотрела на свои руки, — не знала, что я так умею
— Ты вообще зеленая, — усмехнулся беззлобно, — сила недавно проснулась?
— Да, — шмыгнула носом, — я думала, что только хорошее могу делать. А оказалось…
— В самозащите нет ничего плохого. Я тебя напугал, ты меня приложила. Все справедливо.
— Ты так спокойно об этом говоришь! — возмутилась я, — а если бы тебя убила?
— Джинна?
— Тебя убить сложнее чем простого смертного?
Он глянул на меня, как на маленькую глупую девочку.
— Как думаешь, сколько мне лет?
— Откуда мне знать? — пожала плечами, — двадцать пять.
Он улыбнулся.
— Двадцать восемь.
Улыбнулся еще шире.
— Тридцать что ли? — ужаснулась своей догадке.
Хельм засмеялся.
— Ксан, я третью сотню уже разменял.
У меня, видать, было настолько изумленное выражение лица, что он заржал еще сильнее.
— Ты издеваешься надо мной, да?
— Нет. Мы долго живем. И убить нас действительно гораздо сложнее чем любого смертного.
— Ты не похож на умудренного опытом долгожителя, — уставилась на него, все же подозревая розыгрыш.
— Поверь, когда живешь так долго, нет ничего хуже, чем быть нудным и носиться со своим опытом. Надо уметь отдыхать, развлекаться и находить плюсы даже там, где порой видится одна тьма.
— Все джинны столько живут?
— Нет. Есть те, кто в два раза старше. А есть и такие, кто и до пятидесяти не дотягивают. У каждого по-своему. Кто-то сходит с ума и не может выйти из боевой ипостаси, кто-то выращивает цветы перед домиком в деревне.
— В общем, вы ребята с причудами, — подвела я неутешительный итог.
— Не без этого. Кстати, скоро парни вернутся. Познакомлю.
— Парни?
— Да. Здесь кроме меня еще трое. Али. Лаур. Бука. Сейчас просто разъехались кто куда, но вернуться со дня на день.
Ладно, отставим пока в сторону новых джиннов, у меня были более важные вопросы:
— Так откуда тебе известно про ведуний?
— Была у меня как-то ведунья, — Хельм задумчиво потер поросший щетиной подбородок, — лет так сто назад. Вот она мне некоторые вещи и рассказала.
— У вас с ней была любовь?
— Типа того?
— И как? — внезапно мне стали интересны подробности его личной жизни.
