Останавливаюсь, не дойдя до вершины пару ступеней:
— Ваше императорское величество, разрешите доложить! — кричать нельзя, но говорить нужно как можно громче, чтобы услышать меня могли пусть не все, но многие. — Мир со степью установлен. Отныне и вовек Великий хан принимает над собой вашу руку, сир. Главнокомандующая южной военной кампанией императорская принцесса Крессида Небесная.
Папа не менее пафосен:
— Благодарю за службу, госпожа главнокомандующая! Вы принесли долгожданный мир в наши земли. С возвращением, принцесса Крессида. Мне не терпится услышать подробности.
Ох, можно мне сперва посетить отхожее место, а? Ну, пожалуйста-а-а…
К счастью, по-настоящему подробностей папа не требует. На втором этаже папа жестом отсылает всю свиту. Лордам тоже не терпится услышать, что именно изменилось в степи, но им придётся терпеливо дожидаться моего выступления на Совете завтра, а сегодня отдых.
Едва мы остаёмся наедине, папа утягивает меня в скрытый за ближайшим гобеленом альков, мы ныряем в тайный ход.
— Кресси!
Прыгнуть обезьянкой я не успеваю — папа стискивает меня в костоломных объятиях.
— И-ик, — только придушенный писк издать у меня и получается.
Папа чуть ослабляет хватку и выговаривает, уткнувшись мне в волосы:
— Кресси, бессовестная, я же волновался за тебя!
Я прижимаюсь к нему крепче:
— Па-ап, я тоже за тебя беспокоилась, и тоже соскучилась. Ты ведь знаешь, что я тебя люблю? Я тебя очень люблю-у-у. Но ведь сам понимаешь, что так надо было. Зато больше я от тебя никуда, честно слово!
Папа чуть отстраняется, щёлкает меня по носу:
— Совсем никуда? А замуж?
Шутливый вопрос подозрительно совпадает с образами из сна. Вывод напрашивается сам собой, хотя логики в моей догадке нет ни грамма.
— Кто-то посватался, да? Думаю не ошибусь, если скажу, что это Мергон.
Именно Мергон засуетился, когда я отправилась в степь, помощь якобы предлагали…
Предложили и предложили, боги с ними. У папы взгляд чуть туманится, словно он принял решение в пользу северного соседа и теперь думает о нашем скором расставании.
Я всегда знала, что меня ждёт политический брак, но не соотносила это знание с собой, ведь папа меня так любит, он спросит моё мнение, а я скажу, что ещё рано, и он согласно кивнёт. Увы, по-детски наивно.
Первая реакция — сходу закатить скандал.
Но я ведь принцесса поумневшая, поэтому отвечаю улыбкой, вопросов не задаю. Мы поговорим завтра, спокойно, обстоятельно. И к разговору я буду готова, выясню, что такого предложил Мергон, что папа всерьёз заинтересовался.
— Кресси, обсудим за завтраком? Мы давно не завтракали всей семьёй. Кстати, спасти тебя от Тери и Лёка?
Уверена, братики уже караулят меня в засаде, набросятся, затискают.
— Обсудим, пап. И нет, спасать не надо, справлюсь.
Папа вновь притягивает меня к себе.
— Кресси…
— Ты что-то хочешь спросить, пап? — откуда такая нерешительность? Может, про мергонского жениха?
— Кресси… Как там Олис?
Оу-у… Олис прав, я так и осталась эгоисткой.
— Он не признавался, но думаю, что мысленно меня проклинает. Жил, не тужил, наслаждался праздным образом жизни, и тут я его одарила Южной короной в комплекте с нескончаемой головной болью. Олис слишком умный, чтобы желать власти. Он справляется. Обещал в течение недели выслать компромат на обоих герцогов и остальных бунтарей. Думаю, их пора пригласить в Тан-Дан.
— Уже, Кресси. В Тан-Дан отправились все титулованные мятежники ещё вчера.
— Рада слышать.
— Кресси, Олис…?
— Великий хан лично раскрыл Олису правду о его корнях и возложил корону. Пап, ты ведь знаешь, что в понимании чужой боли я слепенда? Мне показалось, что Олис относительно легко справился. По крайней мере, когда мы разговаривали, он продолжал называть нас семьёй. Он за маму беспокиться.
— Пожалуй, мне следует написать Олису письмо.
— Угу.
О телесных потребностях я вспоминаю, когда мы расходимся по разным коридорам. И, пользуясь тем, что в тайном ходе меня никто не видит, припускаю со всех ног. Не хватало только не добежать и опозориться.
Мне везёт — Тери и Лёк караулят меня не в спальне, и я благополучно решаю свои проблемы, а заодно без помощи служанки наскоро ополаскиваюсь. Посвежевшая, переодевшаяся в дневное платье и зверски голодная, я выхожу в будуар.
— Кресси!
— Э-э…, — братья налетели, мешая друг другу, и чудом не роняют.
Я попадаю в тиски. Папины объятия мне показались костоломными? Ха, до братиков папе далеко. Я с трудом выворачиваюсь, но куда там!
— Слава принцессе Победительнице! — выкрикивают они и без предупреждения подбрасывают к потолку.
— Слава Крессиде Небесной!
К голосам Тери и Лёка примешиваются голоса фрейлин, и до меня доходит, что на то, как я кувыркаюсь в воздухе и сверкаю панталонами, смотрят аристократки империи.
— Да здравствует принцесса!
— Уши откручу, — шёпотом угрожаю я великовозрастным балбесам.
Тери проникается и ставит меня на ноги. Я всерьёз прикидываю, как половчее добраться до его ушей и уже собираюсь отдать распоряжения по поводу плотного ужина. Может, папа сможет к нам присоединиться? Но нас прерывают — входит Фрейлина Дьена и сообщает, что прибыл посланник мергонского кронпринца, в настоящее время находящегося в империи в составе посольской делегации своей страны..
Как некрасиво… Я про чужого кронпринца. Он не может не понимать, что сразу после возвращения мне есть, чем заняться, кроме как принимать его посланника, но говорить официальному представителю другой страны, что ты о нём на самом деле думаешь, не дипломатично.
— Пригласите, леди Дьена.
Естественно, я не приму посланника в будуаре. Ещё не хватало! И в кабинете, примыкающем к будуару, тоже не приму. Когда я только переродилась, и не помнила себя принцессой, я недоумевала, что за блажь каждый раз проходить анфиладу залов, которые, практически не используются.
Я ошибалась. Используются, но редко. Близость комнаты к личным покоям, показывает отношение к визитёру. Поскольку Мергон королевство не только дружественное, но и весьма мощное, встретить посланника кронпринца “на пороге” нельзя. Я выхожу в четвёртый зал, считая от спальни. Дальше — кронпринц может обидеться, а так я продемонстрирую своё недовольство, но за рамки не выйду.
Фрейлины выстраиваются за моей спиной, а я сажусь на диван в окружении братьев. Одного их присутствия достаточно, чтобы посланник понял, что прервал нас. Сам посланник человек подневольный, я рассчитываю, что мои намёки будут доведены до мергонского кронпринца.
Леди Дьена приглашает лысеющего, обильно потеющего мужчину. Платок, которым посланник то промакивает лоб, то обмахивается, давно промок. Я бы тоже взмокла, если бы в меха обрядилась. В столице жарко, не как в степи,конечно, но жарко. Насколько я помню, обычно северяне выбирали лёгкую одежду под наш климат. В мехах я видела их один раз, но тогда была особая ситуация, настолько особая, что папа вышел в Большой императорской короне, которую за правление надевают пару-тройку раз.
— Приветствую, ваше высочество императорская принцесса Крессида Небесная, ваше высочество кронпринц Теорий Грозовой, ваше высочество принц Лексан, — мужчина склоняется в низком поклоне.
— Доброго вечера, лорд, — “вечер” я слегка выделяю голосом.
— Ваше высочество, я приношу глубочайшие извинения за то, что потревожил вас. Его высочество кронпринц Артур Мергонский с нетерпением ждёт с вами встречи. Понимая, что вы не сможете принять его сегодня, он прислал для вас подарок.
Мне умилиться заботе? Ах, он не стал требовать внимания немедленно! Мог и бы и с подарком подождать.
— Его высочество весьма чуток. Я буду рада встретиться с ним позднее. Сразу после возвращения. Его величество рекомендовал мне посетить минеральные источники.
Папа ничего мне не рекомендовал, но главное сказано — увидимся через неделю, а то и позже.
