Опустившись этажом ниже, я сбавляю темп, стараясь восстановить не только дыхание, но и умерить свой гнев. Мимо комнаты ректора я двигаюсь быстро, но шагом.
— Кадет Арос? — голос Ринора заставляет меня остановиться. — Что вы здесь делаете?
Ой, как не вовремя-то! Конечно, ректора интересует, что меня привело в такую рань на преподавательский этаж. Слева скрипит еще одна дверь, и на меня сквозь очки с толстенными линзами устремляет взгляд пара любопытных глаз. Преподавательница, имя которой я так и не могу вспомнить, степенно проходит мимо меня, максимально замедляя шаг, чтобы подслушать наш с начальством разговор. Такой возможности я ей давать не собираюсь, поэтому не тороплюсь с ответом. Наконец я отвечаю:
— У меня срочное дело к мастеру Ирэ. Могу я идти?
— Нет, не можете, — рыбьи глаза мастера Ринора окидывают меня с ног до головы, выискивая одному ему известные изъяны. — Какое дело может быть у вас к полковнику в столь раннее время?
У меня нет ни желания, ни сил продолжать этот и так затянувшийся, на мой взгляд, разговор. Поэтому, сделав выражение лица понаглее, я бодренько рапортую:
— То самое, мастер Ринор, то самое, — развязно подмигнув ректору, глаза которого стремятся вылезти из орбит после моей фразы, я разворачиваюсь и стремглав бросаюсь к комнате Хагана, пока не опомнилось высшее руководство.
Дверь в спальню полковника не заперта. Я толкаю ее и оказываюсь в пустой комнате.
— Хаган!
Из ванной комнаты поспешно показывается обнаженный по пояс куратор с наполовину покрытым пеной лицом и бритвой в широкой ладони. Одна щека уже гладко выбрита. Весь его вид выражает искреннее недоумение, но я не собираюсь покупаться на эти честные карие глаза.
— Где Аран? — наступаю я прежде, чем он успевает вымолвить хотя бы слово.
Полковник смотрит на меня так, словно опасается, что я тронулась рассудком, не выдержав ударов судьбы.
— В кольце, — осторожно отвечает он.
— Нет, Хаган, его там нет! — не сумев себя сдержать, вновь кричу я. — Я слышала, что ты говорил! Слышала, как ты хотел снять с меня кольцо!
— Мари, кольцо на тебе, — мастер Ирэ говорит со мной, как с буйно помешанной.
— Это не то кольцо! И ты знаешь об этом! Ты его подменил!
Чтобы продемонстрировать, что украшение не имеет никакого отношения к моему древнему воину, я показательно кручу его в одну и в другую стороны несколько раз. Как и в моей комнате, ничего не происходит, хотя в тайне я надеялась, что Аран появится, что меня напугал просто какой-то сбой в системе. Лучше бы я правда сошла с ума! Однако, это все еще обычная безвкусная побрякушка и не более.
— Я этого не делал, — полковник враз становится серьезнее.
— А кто же тогда? — задаю резонный вопрос я. — Никто в крепости больше не знает о нем.
Куратор ответить не успевает. Дверь за моей спиной открывается, и нашему взору является мастер Ринор. Багровое лицо его пылает праведным гневом, а нижнее веко слегка подрагивает.
— Вы что себе позволяете?! — начинает он без предисловий. — Абсолютно бесстыдное поведение!
— Мастер, вы не вовремя, — отмахиваюсь я от него, как от назойливой мухи.
— Кадет Арос! — задыхается от возмущения ректор. — Жаль, что я не сообщил вашему отцу о том, что вы тут вытворяете! А вам, полковник Ирэ должно быть стыдно за…
— Жаль, что не сообщили? — теперь начальство перебивает куратор. — А вы имели такую возможность?
Я не понимаю, к чему клонит полковник, но также ожидаю ответа от ректора.
— Конечно, я имею такую возможность, я же…
— Почта ушла тремя днями ранее, а в следующий раз за ней приедут еще через три дня. Но вы сказали так, будто имели возможность об этом сообщить совсем недавно, — размышляет Хаган, медленно, словно кот на охоте, подбираясь к мастеру Ринору, который, судя по виду, уже жалеет о том, что не удержал свой язык за зубами.
— Когда приезжал курьер от императора? — вкрадчиво спрашивает полковник.
— Вы забываетесь, полковник, — стараясь за надменностью скрыть дрожь в голосе, выдавливает ректор.
Хаган Ирэ в долю секунды пересекает разделяющее их расстояние. Его предплечье ложится на шею Ринора точно так же, как когда-то на мою в пещере, только теперь куратор не осторожничает. Он усиливает давление на горло ректора. Теряя крупицы воздуха, тот хрипит, хаотично стучит ладонью по плечу куратора, но это приносит ожидаемого результата. Полковник Ирэ монументально возвышается над несчастным мастером Ринором.
— Сегодня ночью, — еле слышно шипит ректор.
Хаган отпускает его сразу же. Глядя на жалкого, дрожащего человека, растирающего себе горло, просто невозможно поверить, что он является руководителем целого кадетского корпуса.
— Вы пожалеете, полковник, — голос Ринора все еще сиплый.
— Не думаю, — отзывается Хаган, спокойно стирая подсохшую пену со щеки.
Похоже, она заботит Хагана гораздо больше, чем угрозы ректора.
— Что привез курьер? — деловито спрашивает полковник.
— Это не ваше дело, — предпринимает последнюю попытку не выдать тайну ректор.
— Что привез курьер? — чеканя слова, переспрашивает Хаган.
Ректор переводит взгляд на меня, дважды моргает, словно собирается расплакаться, и сообщает:
— Ваш брат женится. Я должен был передать приглашение на свадьбу вам и вашему отряду.
— Так почему же вы не хотели говорить сейчас, если все равно должны были передать нам приглашения? — удивляюсь я.
— Потому что вы не должны были знать об этом ближайшие десять дней.
Мы с Хаганом переглядываемся. Эх, папенька, хитрец! Конечно, нельзя мне знать, что здесь был курьер из императорского дворца. Ведь тогда я могу связать это с исчезновением кольца, или со смертью Лео… Лучше пусть курьер прибудет через десять дней, тогда не будет никакой опасности разоблачения.
— Прости, — бросаю я полковнику, но он лишь дергает плечом, давая понять, что не в обиде. — Так когда, говорите, свадьба?
28
Десять следующих дней я провожу в библиотеке практически безвылазно, разбираясь в записях, которые мы с Аэртом добыли из подземного кабинета. Спасибо Хагану, он не нарушил своего кураторского слова и освободил меня от учебы на это время. Ехать домой сразу я не считаю правильным. По моему глубокому убеждению, отец не должен знать, что ректор разболтал мне обо всем раньше намеченного срока. Пусть он пока думает, что все идет по его плану, и я ни о чем не догадываюсь. Я не боюсь, что ректор поставит родителя в известность о нашей осведомленности, ведь тогда ему придется объяснить, откуда мы получили сведения, а такой слабохарактерности отец никому не прощает. Ринор об этом знает не хуже моего и, конечно же, тоже молчит.
То, что Арана увезли во дворец, я не сомневаюсь. И это, конечно, доказывает то, что не родитель писал то сопроводительное письмо. В древних бумагах, вытащенных из тайного подземелья, нахожу много чего интересного с точки зрения истории, но почти ничего для меня. Я пытаюсь найти хотя бы какую-то информацию о кольце и о его связи с Араном, но интересующих меня сведений на старых, огрубевших от времени листах, нет. Я интуитивно чувствую, что в этих бумагах содержится нечто важное. Мне кажется, что просто не знаю, на что конкретно должна обратить внимание. Зато за время своих изысканий я нахожу несколько приговоров о казни и прошений о помиловании, подписанных именем Арана ХегАша. Никакого титула рядом не стоит, словно много лет назад это имя говорило само за себя, само являлось титулом, должностью. ХегАш был явно не последней персоной в государстве, раз имел право казнить и миловать. Насколько я знаю, в нашей империи такой властью обладает только отец. Выходит, или Аран опять солгал мне, говоря, что он не был королем, или устройство судебной системы у древних воинов было совсем иным, нежели у нас.
Я все время размышляю о том, почему, заказывая мое убийство, отец продолжает присылать приглашения. Да и история с курьером выглядит довольно странно: зачем придумывать легенду для человека, который уже должен быть мертв? На этот счет у меня только два объяснения: либо бенефициаром покушений на меня все-таки является не отец, либо он точно знал, что в этих покушениях я не погибну. Но если так, то для чего весь этот спектакль? Вопросов много, ответов же — ни одного.
