шею петлю, как затягивает узел…
— Нет! Ник! — кричала я, мчась к нему со всех ног. Но с ужасом понимала, что не успею.
Палач дёрнул рычаг… пол под ногами осуждённого провалился…
…а я проснулась.
Открыла глаза. Уставилась в тёмный потолок и с безумным облегчением поняла, что это был просто сон. Кошмарный, дикий, отвратительный, но всего лишь сон.
Ох, присниться же такое. Жуть.
Но меня всё равно трясло, и этот страх был совершенно иррациональным. Я всеми силами пыталась убедить себя, что нужно успокоиться, что нет смысла сейчас переживать, и не могла.
— Мелисса! Что случилось? — вдруг услышала я голос Никкейла.
В комнате было темно, потому мне удалось разглядеть только силуэт Ника. Но я не испугалась его появления. Совсем наоборот. Вдруг резко вскочила с кровати и бросилась к нему. Прижалась щекой к груди, обняла руками, и только теперь почувствовала, что напряжение начинает потихоньку отступать.
Никкейл мягко обнял меня в ответ и погладил по спине. В его объятиях мне было очень тепло и спокойно. И совсем не хотелось отстраняться. Думаю, я могла бы легко простоять так с ним не один час.
— Что тебя так напугало? — спросил Ник, поглаживая меня по волосам. — Ты была просто в ужасе. Я сразу к тебе прыгнул. Думал, снова какие-то недоумки решили устроить похищение.
Его голос звучал нежно и взволнованно.
— Страшный сон приснился, — призналась я и обняла его ещё крепче, чтобы даже не думал меня отпускать.
— Настолько страшный, что ты до сих пор дрожишь? — мягко поинтересовался Никкейл. — Что в нём было?
— Ты, — выдохнула я, уткнувшись лбом в его плечо.
— Я так сильно тебя пугаю? — удивлённо выдал парень.
— Тебя собирались казнить. Я бежала… пыталась помешать…
Договорить не получилось. Стоило произнести эти жуткие слова, и на глазах навернулись слёзы.
— Это было ужасно, — призналась, всхлипнув. — Я никогда так не боялась.
— Хочешь сказать… — проговорил Ник после долгой паузы, — что испугалась… за меня?
В его голосе звучало недоверие.
— Очень, — прошептала, борясь со слезами.
Шмыгнула носом и всё-таки заставила себя хоть немного отстраниться. Подняла лицо к Никкейлу. Он тоже смотрел на меня, но говорить ничего не спешил.
— Прости, — вздохнула.
— За что? — тихо спросил Ник, убрав тёмный локон от моей щеки.
— За то, что тебе пришлось прыгать сюда среди ночи.
— Я всё равно не спал, — покачал головой он. — Не мог.
— Почему? — мой голос в темноте прозвучал особенно звонко.
Никкейл хмыкнул, зачем-то посмотрел на потолок, а на его губах появилась горькая улыбка.
— Слишком много мыслей, — ответил уклончиво. — И эмоций.
Он продолжал медленно гладить меня по спине, но рук ниже талии не опускал. А ведь в образе Когтя позволял себе куда более наглое поведение.
— Мелисса, скажи мне правду, ты полезла спасать меня по приказу дяди? — вдруг спросил Никкейл усталым тоном. — У меня уже мозг кипит от всех этих подозрений. Я хочу тебе верить. Интуиция твердит, что ты на моей стороне. Что ты моя. Но логика утверждает обратное.
— Нет, Ник, я полезла спасать тебя, потому что сама так решила. Потому что не могла поступить иначе, — сказала, глядя ему в глаза.
А он вдруг наклонился ближе и коснулся губами моих губ. Нежно, осторожно. Совсем не так властно, как делал Коготь. Этим касанием он будто бы спрашивал разрешения. Я не смогла отказаться. Сама подалась вперёд и ответила на этот лёгкий поцелуй.
Так уж вышло, что до сего момента я целовалась с ним, только когда он был пиратом. И те наши поцелуи казались мне запретными, неправильными, но вместе с тем манящими и будоражащими. И всё равно в них мне чудилось нечто фальшивое. Ненастоящее. А сейчас всё оказалось совсем иначе.
Между нами больше не осталось масок и тайн. Зато появилась искренность. Мне даже начало казаться, что я чувствую эмоции Ника, так же, как он мои. В этот момент я была для него открыта, но и он даже не думал закрываться. Мы будто только сейчас узнавали друг друга по-настоящему. Без оглядки на правила, сомнения и осторожность.
Но этот поцелуй только поначалу был томным и тягуче-нежным. Нам обоим быстро стало этого слишком мало, а разум затуманила страсть. Я обняла Никкейла за шею, а он вдруг подхватил меня на руки и уложил на кровать. Целоваться здесь стало ещё удобнее и приятнее. А почувствовав руки Ника на моих бёдрах, я даже не подумала возмущаться.
Его прикосновения казались правильными и странно родными. Будто моё тело уже приняло его, как близкого человека. Оно млело от каждого поглаживания чуть шершавой ладони.
Но вдруг Никкейл прервал поцелуй. Лёг рядом, уложив мою голову на своё плечо, и крепко обнял. Дышал при этом рвано, надрывно, а его пальцы на моём бедре сжались, почти причиняя боль.
— Ник… — позвала я, проведя рукой по его груди.
Когда ладонь легла на область сердца, я ощутила гулкие резкие удары. Они отдались теплом в душе, а моё собственное сердце, кажется, начало биться даже быстрее.
А ещё безумно захотелось ощутить тепло Никкейла, и я не смогла себе в этом отказать. Расстегнула пуговицы на его рубашке и скользнула пальцами под ткань. Но стоило почувствовать гладкую кожу, и я забыла, как дышать. Ник и вовсе почему-то вздрогнул и тут же накрыл мою руку своей.
— Нужно остановиться, — проговорил он странно осипшим голосом.
— Почему? — мне было это совершенно непонятно.
— Потому что, Мелисса-незабудка, я хочу, чтобы ты в полной мере осознавала всё происходящее между нами, и все последствия.
Он осторожно приподнялся на локте и навис надо мной.
— Сейчас тобой руководят эмоции. Ты хочешь меня, я знаю это, чувствую. Сам хочу тебя так, что едва сдерживаю себя в руках. Но давай всё-таки немного притормозим. Мы с тобой пару часов назад разругались в пух и прах. Сейчас ты целуешь меня так, что я забываю своё имя. А что будет утром, если сейчас позволю себе всё то, что так мечтаю с тобой сделать?
Я слушала его, с трудом понимая смысл слов. Мне так хотелось прижаться к нему, поцеловать. А завтра? Да не важно, что будет завтра.
И я потянулась к губам Никкейла, коснулась их своими. Он ответил очень охотно, но всё равно почти сразу прервал поцелуй.
— Меня в любой момент могут арестовать, — вдруг сказал он.
Эта фраза произвела на меня эффект большого снежка,
