миновав, соответственно, и головы.
Он бы и рад ей сопротивляться до последнего, вот только сил для этого уже не осталось, от слова совсем. К тому же он заметил, что если он подчинялся её ударам и перенаправлял в нужную ей сторону части своего тела, её напор ощутимо сбавлялся и даже в определённые моменты вовсе сходил на нет. Разве что легче от этого совершенно не становилось. Потому что Кен понял, что же это была за хрень. Понял, когда к своему шокированному изумлению именно благодаря ей и сумел встать на ноги с колен, вытянувшись почти по стойке смирно во весь свой исполинский рост перед довольно лыбящимся Хантером.
— Хороший… Хороший мальчик. — Князь ненадолго шагнул к нему навстречу, но только для того, чтобы показательно потрепать Вударда по щеке. — Вот таким и оставайся всегда, если не хочешь лишиться ещё и части своих мозгов. Ты ведь в курсе, что операцию на них проводят, когда пациент пребывает в полном сознании?
Конечно, Хантер шутил. Хотя, понять, когда же он говорил всерьёз, а когда придурялся, было довольно сложно.
— А теперь посмотрим, как ты выполняешь остальные команды. — и он снова попятился, но на этот раз больше в сторону, чем назад, открывая перед Кеном полный обзор на жуткую клетку для крупного животного. — Давай, мальчик. На колени. Вернее, на четвереньки. Покажи, как ты умеешь принимать одну из моих любимейших поз.
И снова ток живой болью полился по мелко трясущемуся телу Кена, вспыхнув адскими судорогами в коленях и практически во всех голенях с щиколотками включительно. Он едва не застонал сквозь стиснутые на каппе кляпа зубы, почувствовав, как накопившаяся во рту слюна уже брызнула внутрь маски и частично потекла по подбородку. Сглатывать в этой хрени, как вскоре выяснилось, было просто невозможно. Но всё это на фоне творящегося с ним безумия выглядело нелепой банальщиной, на которую можно было не обращать совсем никакого внимания.
Сейчас его больше волновало то, что творилось с его телом. То, что он совершенно не мог сопротивляться. Точнее, если и пытался, то удары током по связкам мышц и суставам в определённых местах увеличивались едва не втрое. И тогда от его сопротивления оставались одни лишь воспоминания. Казалось, в те мгновения он вообще не понимал, что делал. Будто его тело и вправду жило своей собственной жизнью и делало то, что ему хотелось вопреки истинным желаниям своего хозяина. Вернее, делало то, что хотелось Хантеру.
— Великолепно! — Князь едва не возликовал после того, как сумел с помощью своих дистанционных команд заставить Кена принять коленно-локтевую позу.
Притом, что Вудард сопротивлялся, как только мог. Или же думал, что сопротивлялся.
В конечном счёте, он оказался снова на полу, чудом не теряя сознания от сумасшедшей боли, которая продолжала выкручивать его тело едва не штопором вместе с током, выпущенным из ошейника и вживлённого в его плоть экзоскелета, даже после того, как он действительно встал на колени и упёрся ладонями вытянутых рук об пол. Как раз от неё его в большей степени и трясло. А ещё от дичайшего желания схватить Хантера за ту самую кисть с перчаткой, через которую, как понял Кен, в его тело и посылались необходимые команды. И, соответственно, вырвать её из Князя до самого плеча.
— Это просто охренеть, как великолепно! У меня теперь есть свой собственный ручной Зверь! Ну, что, Ивар! — Хантер повысил голос едва не до восторженного крика, обращаясь к кому-то, кого тут явно не наблюдалось. — Не хочешь выкусить? Могу побиться об заклад, мой Зверь в десятки раз лучше и круче. Да, мой сладенький! Да, щеночек?
Он снова приблизился к Кену, подняв руку без перчатки, чтобы потрепать своего великолепного питомца по мокрому от пота и крови загривку.
— Надо бы перед отправкой прикрыть твои выдающиеся места. Да и хотя бы просто придать товарный вид. Как-никак, а подарок должен выглядеть соответственно — упакованным по высшему разряду. Со временем, обещаю. — Хантер вдруг нагнулся поближе к голове дрожащего от перенапряжения и боли Кену, до последнего не верящего в то, что с ним сейчас происходило. В то, что он действительно стоял на четвереньках в омерзительной позе, ещё и с раздвинутыми в стороны коленями. — Я тебе и там всё апгрейдирую и улучшу. Будешь настоящей конфеткой. Мечтой, а не просто Зверем. А вы что там, оглохли?
Князь неожиданно выпрямился, переводя резко изменившийся взгляд хладнокровного убийцы на близстоящих охранников.
— Несите для него сбрую, одевайте и запихивайте в клетку. Нам уже давно надо быть в Уотер Тауэре. Ничего не способны сделать без меня… — после чего снова посмотрел на Кена. — А ты тоже не расслабляйся. То, что мы едем сейчас домой, для тебя не меняет ровным счётом ничего. Кроме того факта, что там до тебя не сумеет вообще никто добраться. И там я тобою займусь уже основательно, Дерек Кровавый, по прозвищу Зверь.
Его действительно приодели (если это можно было так назвать) в кожаную и явно тематическую сбрую, какую Кен добровольно никогда бы на себя не натянул, даже если бы его об этом попросила лично Мия. Но здесь его мнения на данный счёт не спрашивали.
К тому же, в этом месте очень многое имело существенные отличия от вещей из его реальности. И сбруя оказалась не исключением из правил. Хотя больше всего вызывала вопросы по своим размерам, поскольку подошла Кену, как родная, нигде не пережимая и не обвисая, а внешне так и вовсе напоминала декоративную имитацию мышечных волокон из чёрной кожи (может даже из винила и латекса) и их не всегда перпендикулярных переплетений. В некоторых местах они шли наискосок, где и в самом деле выглядели поверхностным украшением из сквозных «лат», поверх которых, ко всему прочему, пустили металлические заклёпки, шипы и даже колечки.
Пах ему тоже прикрыли, но не ягодицы. Правда, тот кожаный щиток, который должен был защищать от любопытных глаз всё хозяйство Кена, наверное, теперь притягивал к себе внимание куда сильнее, чем если бы на его месте красовался оголённый член с бритой мошонкой. Потому что был украшен в разы пошлее и выглядел куда вызывающей, если бы там вообще ничего не было прикрыто.
К тому же, всё лицо Кена было скрыто глухой металлической маской, что не могло, в каком-то смысле, не вызывать некоторого облегчения. Что тоже, вроде как, мало что значило. Он же понятия не имел, куда Хантер его собирался отвезти и что с ним сделать
