оно вообще.
Вскочила, сбросила со спины мешок и, ни о чем больше не думая, перевернула его. Высыпала на камни все, что накопилось за время жизни в этом мире, не разбираясь и не задумываясь.
– Ой! – Совершенно не ожидавший выпавшего ему буквально под ноги ректора, рухнувшего к тому же на гору разного барахла, Гу Юнжень сначала шарахнулся в сторону, а потом, наоборот, бросился к телу и вытаращился на него как на восьмое чудо света. Но я даже внимания не обратила, вообще все происходящее словно бы краем глаза замечала, но осознавала с трудом.
– Только не умирай, только не умирай, – бормотала я в полузабытьи, лихорадочно разрывая одежду на груди лиса, чтобы добраться до раны. Никакого волшебного средства в моем рюкзаке не нашлось, обычные исцеляющие эликсиры этого мира, но, если я направлю всю свою ци без остатка в эту жидкость, может быть, у меня получится. Должно получиться! И плевать, если я пережгу себе меридианы, главное – чтобы Сан Линь выжил.
– Только не умирай. – Мой голос становился все тише, потому что рана на груди моего лиса выглядела очень страшно, говорить он уже и не пытался, а глаза становились все тусклее. – Пожалуйста! Пожалуйста… все что хочешь сделаю, только не умирай. Не бросай меня…
Не знаю, сколько раз я повторила эти, по сути, бессмысленные слова, склоняясь все ниже и ниже над Сан Линем. Мне казалось, что ничто уже не поможет и я умру вместе с ним, потому что одна не хочу тут оставаться. Почему и зачем мне вдруг так нужен этот лис? Не знаю. Понятия не имею. Мне все равно! Только пусть он останется жив.
Время стало стеклянным и медленно крошилось по краям, режа душу тонкими осколками. Даже свет в пещере стал каким-то словно нереальным. Сначала слишком ярким, а потом приглушенным.
Стоп. Свет? Что происходит?
Но я тут же забыла об этом, потому что лис под моими руками дернулся, как мне показалось, в агонии.
– Сан Линь, пожалуйста… – От слез голос сел и звучал еле слышно. – Все что хочешь сделаю, только не умирай…
– Договорились, – вдруг сказал он почти нормальным голосом, но потом все же закашлялся и резко сел. – Три поклона сегодня же вечером, и я обещаю жить с тобой долго и счастливо аж до скончания времен.
– Что?! – От потрясения у меня совсем пропал голос, и это слово я буквально просипела почти без звука. Наверное, глаза у меня стали как у очень удивленного лемура, потому что даже лис забеспокоился, заерзал и потащил меня к себе на колени, ласково поглаживая по щеке:
– Тихо, все в порядке. Я живой, честное слово.
– Почему ты живой? – В совершеннейшей прострации я полезла снова раздвигать одежду у него на груди – когда он сел, слои шелка смялись и прикрыли рану.
– Понятия не имею, – пожал плечами Сан Линь. – Нет, погоди. – Он перехватил мои запястья. – Погоди меня раздевать, сначала три поклона, потом брачная ночь. Не наоборот!
– Придурок, – сквозь слезы просипела я, без сил откидываясь на него. – Еще раз такое устроишь – сама прибью! Что это было?!
– Его излечила Звезда, – сказали вдруг у меня над головой весьма мрачным голосом.
– В смысле? – хором удивились мы с Сань Линем, поворачиваясь к говорившему.
– В прямом. – Да Сьон мрачно пожал плечами и невоспитанно ткнул пальцем куда-то в сторону. – Они что-то сделали, Звезды больше нет, но сила исцеления принадлежала точно этому артефакту. Думаю, лучше о подробностях спросить их.
Проследив за его жестом, я увидела зареванную, но счастливую Пылинку, больше не прикованную к главзлу. Вместо этого она почти висела на плече обессиленно сидевшего прямо на полу Гу Юнженя. Сцепив руки в замок, они из своих ладоней исторгали белый свет, который впитывался в грудь лежавшего рядом с ним ректора. Раны Се Лянченя исчезали прямо на глазах. Однако…
И вместе с тем кусочки пазла в моей голове встали на место. Я вспомнила обрывки реплик этой парочки, да и краем глаза отмечала же их движения, просто не связала, к тому же мне было совсем не до понимания их действий. Сейчас же…
Ланлинь
– Это же не по-настоящему? Он же не может умереть… так? – спросила Ланлинь, пребывая в полнейшей растерянности.
Знать, что кто-то умрет по сюжету, какой-то вымышленный персонаж, – это одно. Столкнуться с этим воочию – совсем другое. Сейчас ей хотелось, чтобы Сан Линь жил, чтобы кто-то сейчас сказал, что да, абсурд же, это все не по-настоящему, сейчас рана затянется, лис встанет, скажет что-нибудь колкое и обнимет эту свою Джейсин…
– А как, по-твоему, правильно умирать? В бою, до последнего не выпуская меча из рук, чтобы быть воспетым в балладах? Или, учитывая, что в твоих глазах я и все мои сторонники – чистое зло, нам и вовсе положено тихо сдохнуть за каким-то камнем? – зло выдохнул Гу Юнжень, чувствуя лишь липкое бессилие. К чему все могущество, поклонение и признание, если он не может спасти того, кто стал, по сути, ему другом? Впервые за многие годы…
Едва уловимое осторожное прикосновение к его плечу заставило вздрогнуть и опустить взгляд на Ланлинь, в глазах которой сквозь слезы светилось искреннее сочувствие и беспокойство.
– Прости, – угрюмо буркнул он, глядя, как слабосилка безуспешно пытается спасти лиса. Гу Юнжень видел подобные раны не раз и знал наверняка, что, даже будь здесь штат целителей, маловероятно, что им удалось бы спасти стремительно утекающую жизнь.
– Разве совсем ничего нельзя сделать? Ты должен знать, я верю, – прошептала девчонка, вцепившись ручонкой в край его ханьфу и пытаясь заглянуть ему в глаза. Гу Юнжень едва сдержал в себе порыв нарычать на нее. Можно подумать, если бы он знал способ, он бы им не воспользовался.
– Ты понимаешь, что только в легендах существуют артефакты, способные воскрешать мертвых? Здесь же реальная жизнь и не место сказкам! – выпалил Гу Юнжень, не скрывая досады, и замер, осененный внезапной мыслью. Ланлинь забавно округлила глаза и приоткрыла рот, подумав о том же. Не сговариваясь, они обернулись к как раз такому артефакту из легенд…
Но их отвлекла вдруг появившаяся среди пещеры огромная куча разного хлама и… ректор?!
– Живо-ой?! – выдохнула Ланлинь, но усилием воли справилась с удивлением и вновь повернулась к главзлу. Сейчас не время, все потом. – Юнжень, этот артефакт сумеет спасти Сан Линя?
– Если подтащить поближе к нему и попытаться выдернуть поток, отвечающий за магию целительства, то… – пробормотал Гу Юнжень, просчитывая в уме параметры, которые
