оборки пожелтевших рейтуз.
От стыда я опустила взгляд и старалась не глазеть на особ, явно попавших сюда из столичного борделя.
Нет, не то чтобы я особо разбиралась в обитательницах переулка «Красных маков», но... Но не глухая же! Слышала о них и не раз.А теперь вот даже видела, пусть не живых, но все же.
— А это, профессор Усмаус... кхм... ваши творения? — Дункан в отличие от меня стеснения не проявлял, а внимательно изучал хозяек логова. — Что-то я не замечал за вами при жизни таких интересных предпочтений.
Несвежие девицы заулыбались, демонстрируя заостренные зубы.
— Молодой человек, увы, я был настолько увлечен своим ремеслом, что совсем не уделял внимания простым физиологическим потребностям, и только после перерождения осознал, как много терял, — не без улыбки ответил лич, обнимая красотку с веером. — Но нет, Эла и Луиза — произведения Богов, а не моих рук дело. Хотя кое-что в их внешности я все же изменил. Пришлось где-то подштопать, где-то отрезать... Где-то пришить...
Рыженькая, услышав своего хозяина, сложила веер и кокетливо задрала платье, продемонстрировав аккуратный ровный побелевший шов на бедре чуть выше широкой резинки чулка. Ей явно приделывали ногу и, похоже, родную.
Меня передернуло. Чтобы скрыть отвращение, подняла руки и растерла плечи, создавая вид будто замерзла, а не желаю прогуляться в ближайшие кусты и опустошить желудок.
— И все же где вы их нашли? — не унимался Дункан. — Вас же намертво привязали к территории погоста, как только стало понятно — так просто в мир иной вы не отойдете...
— Молодой Рамирье, мы не при дворе, так что говорите как есть. Вы! Вы привязали, чтобы я не удумал совершить путешествие! — зло процедил лич.
Рыжая рядом с ним неожиданно дернулась и проворно отскочила к своей подруге. Переглянувшись, они выпучили мутные глазища и мерзко захихикали, шипяще так. От этого звука меня дрожью пробило. Желудок сжался и если бы в нем было хоть что-то, я бы уже опозорилась, а так только горечь во рту разлилась. Сглотнув, скривилась и покосилась на брата. Он тоже бледнел и старательно разглядывал стены за девочками.
— Ради родной Академии старался, — Дункан обнял меня крепче, вжимая в свой бок. — Нельзя такими учителями разбрасываться.
— О, это мне нравилось в вас больше всего! — голос профессора Усмауса стал мягче. — Умение вывернуть ситуацию не просто наизнанку, а еще и в выгодную для себя сторону. Но дела давно минувших дней. Зла не держу...
— Это вряд ли, — теперь губы в циничной усмешке кривил Его Высочество. — Злы! Но поделать ничего не можете, так как прекрасно осведомлены — я сильнее вас, и первая же настоящая ссора приведет к тому, что вы просто ляжете в землю, но уже навсегда вместе с вашими прекрасными спутницами. Так откуда они?
— Да кто же его знает, — хозяин логова прищурился и не спеша зашел за большой грубо сколоченный деревянный стол. — Нашел недалеко отсюда рядом со склепом примерно через год со дня кончины. Лежали еще свежие в одной из пустых могил. Сначала подумал — очередные творения наших студентов. Но нет. Мои девочки явно были не местные.
Его объяснение показалось мне более чем занятным и странным. А еще неправдоподобным.
— Прошу меня простить, — мило влезла я в разговор, откровенно ничего не понимая. — Вы хотите сказать, что кто-то зачем-то привез этих... дам... сюда из ближайшего города? Но расстояние не маленькое, и кладбищ по пути более чем хватает.
— А-а-а, — профессор прищурился, пугая меня взором мутных красных глаз. — Умна, вижу. Но другую бы вы, Рамирье, и не выбрали. А не то ли это милое создание, которому вы часами писали письма, с досады комкая бумагу и вызывая ревность прелестной Жоржеты Лагрю. Многие тогда именно ее пророчили вам в невесты. Вы были красивой парой.
Я нахмурилась. В груди забилось сердце. В ушах зазвенело. Ревность? Сжав ладонь в кулак, как могла, сохраняла хладнокровие.
Молчащий Маркус как-то тоже подсобрался.
— Значит, все-таки невеста? — не выдержал он. — Надеюсь, в настоящее время профессор ею не является, иначе это порочит честь моей сестры.
Страх покинул брата. Сейчас его явно не заботили ни лич, ни эти две несвежие путаны. Дункан издал смешок и взглянул на своего покойного учителя.
— Как были мерзавцем, граф Усмаус, так и остались. Собственно, поэтому я и запечатал вас на этом погосте. Мне в королевстве и без вас личей хватает. Ничего и никогда между мной и Лагрю, кроме дружбы, не было.
— Говорите за себя, молодой человек, она безумно вас любила, да и любит наверняка по сей день. Потомки высших эльфов отличаются верностью. А ее кровь — не вода. Когда вы покинули стены Академии, девушка ушла с головой в науку...
— Это ее выбор, не мой! — грубо оборвал его речь Его Высочество. — На заказ я никого любить никогда не собирался. У меня была только одна слабость и Жоржета о ней знала. Но я не о ней пришел с вами говорить.
Слушая мужчин, я даже не дышала. Ревность отступала. На ее место пришел интерес. Как много я не знала о том, кто называл меня невестой. Неужели он настолько силен, что способен был еще учеником запечатать лича?
Сбоку послышались хриплые смешки. Мертвые дамы, скалясь, попытались подобраться ближе к Матеусу, но на его ладонях появился уже знакомый мне свет. Он всполохами прорывался через кожу, освещая помещение.
— Светлый, темный и маг огня, — медленно проговорил мертвый профессор. — Рамирье, а не убить ли ты меня явился?
— Нет, — отодвинув стул, Дункан сел за стол и, протянув руку, задвинул меня к себе за спину. — Мне нужна информация. Но прежде я все же желаю предельно точно знать, кто эти? — он кивнул на прижавшихся к стене путан.
Они явно боялись моего брата.
— Как и сказал — нашел, — лич выдвинул стул напротив принца и присел на него, сложив руки перед собой.
— И вас не удивила сия находка? Я не первокурсник, граф Усмаус, мне голову дурить не стоит. Я желаю знать все.
— Это что-то личное? — некромант подался вперед, зрачок в его жутких глазах запульсировал, вгоняя меня в ужас.
Пошатнувшись, я ухватилась одной рукой за плечо Дункана, на
