была в образе волчицы, это бы ее так не беспокоило, но продолжала глазеть на голову Шастеля, и его мертвые глаза смотрели прямо на нее в ответ.
— Вряд ли они хотели этого, — отозвался Ангус. — Скорее всего, посчитали, что он мертв. Он в очень плохой форме, но умен и привык притворяться, что ему больнее, чем есть на самом деле.
Анна много знала о притворстве. Если противник думал, что сломал кости с первого удара, то не станет бить во второй раз.
— Это все, — бросила она, быстро выходя из комнаты. — Это все, что я могу сказать. — И побежала к ванной, мимо которой они проходили по пути в комнату.
Кофе, который она выпила ранее, попросился наружу.
Хорошо, что она не завтракала.
Анна схватила чистое полотенце и намочила его холодной водой. Закончив, вытерла подошвы своих туфель. Они были кожаными, и она купила их всего две недели назад, и кровь стиралась хорошо.
Глава 11
Мишель находился в тяжелом состоянии. И рана могла оказаться для него смертельной. Что-либо рассказать он пока не в состоянии. Алан держал его на больничной койке в клетке в подвале своего дома в двадцати минутах езды от дома Шастеля.
Клетка необходима, потому что серьезно раненые оборотни, когда за ними не наблюдали более доминантные волки, склонны к насилию.
Вероятно, разговор с ним ничего не даст, пока он немного не поправится, решил Чарльз. Лучше завтра возьмет с собой одного из французских волков, чтобы поговорить с Мишелем.
Анна выглядела больной и измученной. И она права. Он не испытывал ужаса от сцены преступления, как и Ангус. Если бы Шастеля резали еще живым, возможно, это беспокоило бы его больше. Или если бы дело касалось родного Чарльзу оборотня или того, кого должен защищать, то чувствовал бы себя иначе.
Но Анна молода и, несмотря на ее тяжелые первые годы после обращения, многого не видела. Или, может, так плохо чувствовала себя просто потому, что смотрела на место убийства и не думала о завтраке.
— Ангус, мы возвращаемся в отель, чтобы поспать еще несколько часов. Позвонишь мне, когда уборка закончится?
Ангус снова говорил по телефону и махнул рукой в знак согласия. Чарльз тронул Анну за плечо, чтобы она пошевеливалась.
— Мы разве не станем опрашивать Мишеля? — поинтересовалась Анна.
— Не сегодня вечером. Давай дадим ему немного времени прийти в себя. Уверен, что это сделали вампиры. Это был не я. И сомневаюсь, что в этом замешан Мишель. Даже если бы он мог победить раненого Шастеля, а я в этом сомневаюсь, тяжело раненный человек ни за что не стал бы тратить время и силы, чтобы устроить такой спектакль. Это сделано хладнокровно и профессионально. И вампирами.
Анна остановилась.
— Почему в комнате пахло тобой?
Чарльз снова подтолкнул ее вперед.
— Понятия не имею. Ангус, выясни, пожалуйста.
Тот кивнул, не прерывая разговора.
Анна сделала шаг и снова остановилась.
— А кто выиграл охоту?
— Это важно?
— Возможно. Если бы у Шастеля было кольцо с рубином, а у Даны имелся к нему доступ. Фейри могут накладывать заклинания на предметы, верно?
Чарльз оглянулся и увидел, что Ангус все еще беседовал по телефону.
— Подожди минутку, — сказал Ангус тому, с кем разговаривал. — Валентин выиграл. Немецкий волк.
— Ну конечно, — промолвила Анна.
Он никогда раньше не слышал, чтобы кто-нибудь произносил эти слова с таким чувством.
Анна устало улыбнулась ему.
— Валентин выхватил этот мешочек у нас из-под носа. Мы почти достали его.
— Он забрал мешочек у тебя и итальянцев? — спросил Чарльз. — Это порадует Валентина и немного успокоит его после того, как омега решил остаться со стаей Айзека.
— Значит, волшебный камень фейри тут ни при чем, — пробормотала Анна.
— Похоже, что нет. — Чарльз вывел Анну через парадную дверь в прохладную ночь.
Йен отсалютовал им банкой пива, когда они выходили, а Чарльз усадил Анну на пассажирское сиденье.
Она так устала, что они успели проехать несколько кварталов, прежде чем спросила:
— Эй. Почему ты за рулем?
— Потому что ты так устала, что говоришь невнятно, — ответил он. — Закрой глаза, и я мигом довезу нас до отеля.
— Как долго мы можем спать? — спросила Анна, сбрасывая одежду.
Чарльз запер за ними дверь номера.
— Пока нам не придется вставать, — сказал Чарльз. Он тоже устал, но поднял ее одежду и бросил на чемодан, а потом уже сам разделся. Но оставил нижнее белье, казалось, это немного успокаивало Анну.
Чарльз присоединился к Анне на кровати, уткнулся носом в подушку и застонал от облегчения. Было четыре утра, но при задернутых занавесках они могут поспать четыре или пять часов, при условии, что Ангус не сообщит ничего нового.
Анна лежала на другой стороне кровати, оставив между ними два холодных фута матраса. Чарльз знал, что она заснет там, а затем постепенно придвинется, пока не прижмется к нему. Тогда он тоже сможет спокойно уснуть.
— Чарльз?
— Что?
Анна пошевелилась, но он не видел, отвернулась она от него или к нему. В ее голосе звучала неуверенность, и братец волк, хитрый старый охотник, сказал ему, чтобы он не поднимал голову и не расслаблял тело, пока их добыча приближается к ним.
— Тебя это беспокоит? — прошептала она.
Чарльз обдумал все, что могло его беспокоить, но не смог придумать ничего подходящего к данной ситуации.
— А что меня должно беспокоить?
— Сегодняшний вечер. Я. Моя волчица, — объяснила она и замолчала.
Но этого было достаточно. Она говорила об их предыдущих занятиях любовью. Как ему ответить? Я приму тебя при любых условиях? Но это вряд ли правильный ответ.
— А тебя это беспокоит? — спросил Чарльз.
Тихий стук и едва уловимая вибрация подсказали ему, что она постукивает пальцами по кровати. Затем матрас
