Я старалась не думать, что мне предстоит в будущем. Гнала от себя мысли о миссии, притворяясь, будто за стенами замка не существует сложной реальности. Но мысли то и дело настигали меня и каждый раз били все сильнее.
Чтобы не сломаться, я смотрела на Бенедикта и его сущность отдельно, подобно тому, как он сам разделял их. Человек, спрятанный за короной, был нежным и внимательным. Приятным собеседником и великолепным любовником. Он носит меня на руках и готов был бросить к моим ногам весь мир.
А король…
Король был чудовищем. Суровым правителем, который допускал страдания своего народа. Он держал под гнетом нас, людей, а ради сохранения власти пошел бы на все. По крайней мере, в этом я себя убеждала. А если бы перестала это делать – сломалась бы под тяжестью противоречий, с каждым днем сильнее сжимавших меня в своих тисках.
Во-первых, я пустила настоящего Бенедикта в свое сердце, чего нельзя было делать.
Во-вторых, король должен умереть. За пять месяцев, которые я провела в замке, моя миссия не изменилась.
Валериан скоро появится в Багровом Сердце, и мне становилось дурно при одной мысли о предстоящем разговоре. С той встречи на мой день рождения он больше не бывал в замке, но не потому, что это было запрещено. Бенедикт постепенно, одно за другим, снимал ограничения. Месяц назад Бриане с отцом позволили навестить родных, а Лире разрешили съездить в театр. Она пыталась уговорить брата отпустить и меня, но он не стал рисковать. Защита даже одной из нас потребовала больших расходов. К тому же существовало множество способов, чтобы отправить меня на тот свет, а не только удар серебряного кинжала в сердце.
Валь не навещал меня, потому что я этого не хотела. Не в силах контролировать свои эмоции, я не хотела, чтобы брат приезжал. Наверняка он все поймет, увидев меня, так к чему рисковать? Начнет упрекать, отмахнется от моей боли, а сомнения назовет пустыми. В любом случае я не располагала информацией, которой можно было бы поделиться, а значит, Валь будет спрашивать о вещах, которые предпочла бы держать в секрете – наших с Бенедиктом отношениях.
Какая глупость. Я сделала то, о чем брат просил, и боюсь рассказать об этом.
Вероятно, я и дальше пряталась бы от брата, но теперь, в считаные недели до солнцестояния, серьезный разговор был неизбежен. Король уже распланировал поездку в летнюю резиденцию за городом, а значит, я нуждалась в помощи родных, если собиралась довести дело до конца. Я хотела убедиться в правильности своего решения, чего бы оно мне ни стоило.
В очередной раз я подошла к окну в кабинете короля. Я не смогла бы увидеть из него, приехал ли Валь, но ни книга, ни арфа не приносили спасения от страха из-за предстоящей беседы.
Красный сад расцвел во всем своем великолепии. Распустились розы, и листья кровавого клена окрасились бордовым. Вчера Бенедикт собрал для меня букет, и я радовалась как ребенок. Что же со мной? Это всего лишь цветы, черт бы их побрал! Но теперь на прикроватной тумбочке в королевской спальне стояла ваза – в своей спальне я больше не спала, – и я смотрела на букет всю ночь, мучаясь без сна.
Со вздохом я отвернулась от окна и провела пальцем по корешкам томов, расставленных на полках. Может, другая книга отвлечет меня? А еще можно их посчитать – заманчивая мысль, ничего не скажешь. Как подсчет овец перед сном. Я была готова к чему угодно, лишь бы тяжелые мысли перестали терзать меня.
– Ты действуешь мне на нервы, – пробурчал Бенедикт, не поднимая глаз от бумаг, на его лбу пролегла морщинка.
Я прошла к нему через комнату и уселась на подлокотник его кресла.
– Тогда придумай мне развлечение, – потребовала я, бросив взгляд на лежавший перед ним документ. Это оказалось разрешение на строительство нового корпуса Лондонского университета. Внизу стояла подпись отца Брианы – главного казначея. Не хватало лишь подписи короля. Я вздохнула про себя.
Вновь бесполезные сведения. Вероятно, Бенедикт прятал особенно важные документы: иногда у него проходили встречи, о которых он ничего не говорил. А обыскивать кабинет я пока не решалась. Спал Бенедикт, конечно, крепко, но все равно была вероятность, что он проснется и поймает меня. Зачем рисковать? Да и передо мной не стояло задачи добыть информацию. Я возьму все, что смогу, – его сердце и доверие в первую очередь.
– Ты не даешь мне сосредоточиться, – пожаловался он, пересадив меня с подлокотника к себе на колени.
Я поцеловала его в щеку, и, как всегда, это получилось удивительно легко и естественно.
– А ты слишком много работаешь.
– Всего лишь выполняю свои обязанности, – напомнил он, но все же откинулся на спинку кресла и отодвинул документ.
Я покачала головой.
– Может, тебе взять выходной? Кто отчитает тебя за это? Господь Бог?
– Мои советники замучают меня так, что ты и представить не можешь, – выгнул он бровь.
Я закатила глаза.
– Куда обращаться, чтобы тебе выдали разрешение на отпуск?
Ухмылка, озарившая его лицо, растопила мое сердце.
– С радостью выясню.
– Чудесно, – сказала я. – Еще больше работы.
– Переживу как-нибудь.
Бенедикт обхватил руками мое лицо и поцеловал. Нежное прикосновение становилось настойчивее. Я зарылась пальцами ему в волосы, и он чуть слышно простонал мне в губы, обжигая своим дыханием.
– Если подумать, минутный перерыв мне не помешает, – пробормотал он, скользя рукой по моему тонкому летнему платью, от талии до бедер. Мою кожу будто обожгло пламенем.
– Хорошо, что мы достигли согласия, – вздохнула я и поцеловала его.
Нас прервал стук в дверь. Огорченно вздохнув, Бенедикт выпустил меня из объятий и поправил подол моего платья.
– Входите.
Ждать, когда я слезу с его колен, Бенедикт не стал. Судя по всему, его не заботило то, что кто-то видит нас вместе. Наверное, весь замок знал о нас с самой первой ночи. Шепталась даже охрана. Двое стражников вошли в королевские покои – это было легко понять по звуку тяжелых ботинок, гулко отдававшемуся по гостиной. Двое мужчин, войдя в кабинет, поклонились.
Мне уже доводилось их встречать, хотя, если ничего не путаю, они появились в замке не так давно. Впрочем, по именам я запомнила не всех, прежде всего потому, что большинство стражников отказывались со мной общаться. Возможно, они имели что-то против меня – или против наших с королем отношений. Правда, эти двое до сих пор обходились со мной вежливо. Низкого мужчину звали Харрис, если мне не изменяла память. Низкий, конечно,
