Для столь важного решения мне требовалось одобрение богини, и я пошел в храм. В благоговейной тишине Иаола приняла на алтаре мои дары и дала через жрецов утвердительный ответ, более того — все знаки указывали на то, что если этого не случится, то страну и меня ждут тяжелые испытания. Почему? При чем здесь это? Но богам не задают лишних вопросов и не спорят с ними.
Утвердившись в решении, я привел Эрику в кабинет и сделал предложение по всей форме, рассказав про полный брак. Ее реакция меня сильно задела: эльфийка оцепенела. В глазах мелькнул страх, сменившийся растерянностью. Это так страшно — быть со мной? Взяв себя в руки, я пытался объяснить, что по-прежнему не буду ее торопить, просто так будет лучше, надежнее. Я был готов к сопротивлению, но не к такой причине отказа. Мне были бы понятны резоны: «Я не готова». «Давай подождем». «Мне нужно время подумать». Но… «У меня аллергия на металл»? Это за гранью моего понимания. Больно, как же, оказывается, бывает больно!
Я объявил о своем отъезде и… остался караулить своенравную жену. Меня обуревали ярость и боль. Боль и ярость стали моими спутниками, не давая нормально дышать, лишая рассудка, доводя до изнеможения. Я уже почти просил богов, чтобы они прислали мне проклятых убийц, пока я не начал срываться на своих!
Отчаявшись, я вновь заявился в храм к оракулу с простым и банальным вопросом: будут ли дальнейшие попытки ее убить?
Оракул заверил, что вскоре после заключения постоянного союза основной наплыв желающих устранить мою жену иссякнет. Осталось еще решить вопрос с ее нежеланием. Боги, надоумьте эту дуру!
Тяжело мне дались эти дни, но во дворец вернулся уже не безнадежно влюбленный мальчишка, а Повелитель. Я решил, что заставить ее не могу. После бала буду с ней встречаться лишь по необходимости, а потом как боги поведут.
Начался бал, и объявили ее приход:
— Повелительница Эланиэль!
Ее сопровождал Айлонор.
Какая она красивая в этом наряде! На душе чуть потеплело: выбрала мой родовой цвет и не стала выставлять на посмешище, как прошлый раз. И тут я понял, какого дурака свалял, не введя ее в зал сам и давая подданным пищу для сплетен. Что бы ни происходило между нами, она моя жена и останется ею, и мне положено оказывать Эрике подобающее ее статусу уважение.
Погасив неуместный порыв — вскочить и бежать, я медленно встал и пошел навстречу, стараясь отвлечься, не думать, не чувствовать, не желать. Мы встретились ровно посредине зала, обменялись традиционным приветствием.
Пересекаясь с ее ищущим взглядом, с трудом сдержался, чтобы не крикнуть: «Не жди! Я ничего не скажу. Я устал!» Но мы молчим.
Боги, дайте силы не сорваться и не показаться слабым! Произнося речь, я думал не о том, что и как говорю, а о женщине, стоящей рядом. Женщине, коварно укравшей мое сердце из прихоти, из детского озорства. Женщине, которую люблю и которой моя любовь не нужна…
Кружа Эрику в танце, стеклянно смотрел в зал, опасаясь встретиться с ней взглядом и не выдержать, сдаться.
Почему она молчит? Почему молчу я?
Танец закончился, и я сбежал, движимый желанием отдалиться, не видеть ее. Я сделал все, чтобы заглушить свою боль.
Безумец, на что надеялся? От себя не убежишь…
Мучимый этой навязчивой мыслью, я не замечал ни прилипчивую Лаурелин, ни подходящих засвидетельствовать свое почтение льстивых придворных, лишь машинально и, кажется, несколько невпопад кивая в ответ.
Вывела меня из задумчивости наступившая тишина, после которой прозвучали громкие просьбы спеть, обращенные к Эрике.
Что же ты делаешь со мной? Зачем выворачиваешь душу? Сколько еще будешь издеваться надо мной?
Рика начала петь, и я ушам своим не верил.
Она просит прощения? Я, не контролируя себя, сорвал скорпиона, полностью открываясь.
После всего случившегося мне было трудно поверить в удачу, скорее, это напоминало изощренную пытку. И лишь непролитые слезы, стоявшие в зеленых глазах, лишь удар чистейших эмоций убедили меня в обратном.
В то время как я отдирал от себя Лаурелин, жена развернулась к выходу, не дождавшись моей реакции.
Опять! Какие мы нежные! Почему мне нужно за ней гоняться, если виновата она? Ну эти женщины…
Пока я за ней скакал по залу, мне досталось лишь окончание фразы:
— …Останусь свободной…
ЧТО-О? Счас! Не дождешься!
— Что ты ответишь мне? — потребовал я, сжимая хрупкие плечи.
— Да!..
Спасибо вам, боги!
Мы наконец пришли к общему знаменателю и договорились. Я услышал от нее сакраментальное «Да».
Если нету жизни личной, значит, хватит быть приличной!!!
NN
Эрика
Если вы надеялись, что после памятного прилюдного объяснения с Дарниэлем началось полное взаимопонимание, нежная любовь и романтика, то забудьте.
Вот тут как раз полный облом.
Синие глаза лукаво прищурились. Правитель нежно поулыбался, посверкал белоснежными зубками, схватил меня в охапку и… что, думаете — поцеловал? Угу, я тоже на это рассчитывала.
Как бы не так! Он взвалил меня на плечо, словно мешок с бараном, предназначенным на шашлык, и бегом потащил меня сквозь плохо освещенную крытую галерею. Оригинальный способ перемещения. Нет, на руках меня, конечно, носили, но вот как барана на плече — второй раз (кстати, в первый раз тоже он волок). Думать в такой позе абсолютно невозможно.
Я, правда, читала в медицинском журнале, что когда кровь приливает к голове, то это стимулирует мозговую деятельность. Со мною фокус не сработал. То ли кровь до нужного места не дошла, то ли мозговая деятельность отсутствовала…
В общем, висю… вишу… короче — болталась я у него на плече как… ладно, не будем, и скромно так спрашиваю:
— Дар, а куда мы идем?
Это я для поддержания разговора — понятно же, что все равно дотащит куда собрался.
— Ты имеешь в виду, куда я направляюсь? — спокойно ответил он, ни на йоту не запыхавшись.
Ровно чесал, гад, будто на стометровке. Мне бы так с рюкзаком!
«А может, я поторопилась с признанием? И на фиг оно мне было нужно?»
— Да, мне безусловно интересно, куда идешь ты и заодно несешь меня, — уточнила.
— В храм.
Вот так. Коротко и ясно.
Сердце когтистой лапой тронула паника: «Нет! Я не готова! Не одета! У меня еще девичника не было!»
— С места в карьер? — попыталась дипломатично намекнуть, мол, спешить не надо.
— Предлагаешь мне ждать, пока ты передумаешь? — хмыкнул муж, невозмутимо перекладывая меня на другое плечо.
«Хм, это он прав. Это я запросто!»
