Сольвейг с подрастающим сыном перебралась в долину. Чему Арон несказанно обрадовался. Хотя, первое время сильно переживал за своих людей, памятуя ее бурную молодость. Но, казалось, ее это совсем не трогало. Напротив, как и Эсхил в свое время, она нашла радость в общении. Люди, уже привыкшие к соседству одной крылатой девы, ничуть не комплексовали, общаясь легко, но с уважением.
Особенно внимание Сольвейг привлекла Кили. Она все время ее тискала. То усаживала к себе на колени, то подкрадывалась незаметно. Все время норовила прижать ее, подтянуть к себе поближе. Кили по началу была в шоке от такого отношения, и даже пряталась. Но со временем, в ней расцвела сначала робкая, а потом и весьма заметная взаимность. Чего только Сольвейг с ней не делала, в силу своей открывшейся любвеобильности. Пару раз Арон даже выгонял их из своей постели. Признаться, его это забавляло.
Дети Арона росли и в белых горах, но в их воспитание он не вмешивался. Крылатая братья тоже не особо баловала их своим вниманием. Пожалуй, только Аделина частенько прилетала в гости, иногда притаскивая за собой то Асту, то Далию. Эсхил понемногу разобрался в их технологиях и привел в порядок почти всю технику. Теперь крылатый король со своей королевой навещали дочь и кузнеца прилетая на своей шикарной золотистой посудине. Все, казалось, были по-своему счастливы. И лишь в глазах Уны Арон все чаще читал грусть и тоску по любимому. Глядя на них с Сольвейг, она, конечно, радовалась. Но это же ее и печалило. Конечно, Арон видел, как она мучается. Как плачет ночами. Но… этим горем он поделать ничего не мог.
Но, вскоре случилось то, что можно назвать чудом.
Странное предчувствие поселилось в душе Арона. Вот уже несколько лет он покидал долину с торговцем и двумя бывшими охотниками, к тому времени ставшими виртуозами в деле шпионажа и маскировки. Основной целью таких вылазок был поиск людей, не нашедших своего места в привычном средневековом мире.
Происходило это так:
Группа разведчиков под видом торговли выискивала людей, которые подходили под нужное описание. Собирали слухи, проверяли сплетни и наговоры. Потом, когда кандидатов набиралось несколько человек, к ним присоединялся сам Арон. В круг его интересов входили бродячие ремесленники, лекари, те, кого считали ведьмаками или ведьмами. В общем, люди неординарные. Конечно, подходил не каждый. Но каждого нужно было проверить.
Так в долине появился святой отец. Мудрый лысоватый старец, которого преследовала церковь за его крамольные прямолинейные высказывания. Чем-то он напоминал Хаука. И был весьма неординарен и имел талант в том, что Эсхил называл психологией. Элгар, так его звали, в прямом смысле слова лечил души людей. Прогонял из нее зависть, гнев, злобу, и наставлял на путь процветания. Население долины росло и качество это было незаменимым. Для Элгара построили маленькую церковь, где он смог общаться со своим, добрым Богом.
Таким же образом появились и бродячие музыканты. Две прекрасные девы и угрюмый парень с невероятным, проникновенным голосом. Они спасались бегством от феодала, положившего похотливый глаз на всю троицу. С их появлением в долину пришло веселье.
Впервые в своей жизни, Арон встретил гномов. Талантливый мастер, знающий толк в камнях перебивался с хлеба на воду терпя унижения от людей и работая за бесценок, лишь бы дети его и жена не голодали. Мастер по началу отнесся с недоверием к предложению незнакомца, но, когда побывал в долине, вернулся за семьей в тот же вечер.
В следующий раз, Арон выкрал из борделя светлокожую эльфийку. Ее привезли из далеких северных лесов, где племя ее истребили. Таких девиц народ здешний не видел, а потому от желающих не было отбоя, и деньги в карман трактирщика текли рекою. На предложение продать девку тот не согласился. Пришлось действовать по-другому. Она единственная, чьего согласия Арон не спрашивал, потому как была она в ужасающем состоянии. Пришлось везти ее в скалы и помещать в реактор, чтобы очистить многострадальное тело от всей накопившейся скверны.
Эльфийка так и не сказала своего имени. Попав в долину, она почему-то попросила у Уны новое имя. Та, недолго думая окрестила ее Трин. На сколько Арон понимал в именах, это означало — чистая. Что его мать хотела этим сказать — осталось загадкой.
Качества эльфийки раскрылись позже. Она обладала тем, чего Ароне не понимал и боялся. Магией. Но, к счастью, сила эта питала невероятный дар исцелять и волшебным образом действовать на растения. Урожаи в долине выросли вдвое….
Так Арон поднял население своего города почти до ста человек. И это не считая детей.
Но главный сюрприз ждал его куда позже. Странное предчувствие появилось у него примерно за месяц до той самой встречи. Разведчики сообщили о странном северянине, появившемся в этих краях. Она явно не вписывался в общую картину мироздания. К тому же его активно разыскивали другие северяне. Узнав об этом, Арон испытал непривычное волнение.
Путь был не близким. Арона все же разыскивала церковь, а потому приходилось соблюдать осторожность. Когда группа добралась до прибрежного города, небо уже было темным. Северянин сидел в самой дальней от порта таверне, в темном ее углу. Арон сразу заметил, что тот серьезно ранен. Перемотанные грязной тканью ребра украшали пятна проступающей крови. Арон взял со стены фонарь и поставил на стол, чтобы лучше видеть.
Мужчина был крупным, сильным. Лысая голова его и руки испещрены рунами и орнаментарными татуировками. Усталый взгляд его серых глаз показался кузнецу до боли знакомым. Не смотря на суровое лицо, потрепанную, просоленную морскими ветрами одежду и застарелые шрамы, мужчина был довольно молод. Арон с удивлением отметил, что тому от силы лет восемнадцать.
Арон открыл было рот, чтобы сказать слово, но северянин перебил его:
— Я знаю кто ты — прохрипел он простывшим голосом.
— И… кто же? — Удивился Арон.
— Это твои ищейки снуют тут уже неделю нарезая круги по порту. Если пришел по делу, вытащи меня из этого места пока не стало поздно. Хороший кузнец пригодится в любом деле.
— И на сколько хороший?
Парень здоровой рукой вытащил из-за спины боевой топор с длинной рукоятью и выложил его на стол.
Арон вздрогнул. Длинная рукоять, филигранное, украшенное орнаментом лезвие. Матовый черный металл, и идеальная заточка, напомнили ему свое оружие. Но тот топор пострадал в битве с Ангусом. Этот же был, конечно, другим, но…
Арон взял топор в руки и щелкнул пальцем по лезвию. Оно отозвалось легким мелодичным звоном. А такой звон присущ только отличной легированной стали.
— Где взял? — спросил Арон стараясь не выказать удивления.
— Метеорит. Его взял за основу. Немного графита, немного кобальта, и старые корабельные гвозди. Чернил топленым китовым жиром.
— Не дурно… Так как, говоришь тебя зовут?
Но парню не дали ответить. В таверну ворвались несколько агрессивно настроенных северян. Ни говоря ни слова они кинулись в угол.
Раненый парень с неожиданной прытью подскочил на ноги, здоровой рукой поднял круглый дубовый стол и со всего маха обрушил его на нападающих. Двое северян выбыли из игры сразу.
— Так ты поможешь?! — крикнул он, не глядя на Арона.
— Придется — согласился тот вскакивая со стула.
— Только убивать не надо. Эти люди мне не чужие.
Арон где-то это уже слышал. Не теряя превосходства во внезапности, он, лихо орудуя стулом, обезоружил еще двоих воинов и отправил в царство грез двумя короткими ударами. Поравнявшись с последним воином, раненый парень просто отобрал у того клинок и бросил на пол. Возражений не последовало. Выйдя на улицу, северянин темными дворами вывел всех на окраину города.
Арон подавил сомнения и взял парня с собой. Ничего другого не оставалось.
Глава 36
По пути домой парню стало совсем худо. Пришлось вызывать транспорт. Несколько дней молодой северянин провел в бреду. Раны его были не смертельны, но он потерял много сил, крови и не спал несколько суток.
