Удар пришелся не глядя, не хотелось смотреть на Призванную. Это ошибка, но на удивление я попала. Почувствовала стук сердца, затем ощутила с десяток различных эмоций: от гнева до сожаления. Повернув голову, встретила печальный взгляд призрака перед собой. Вокруг нас ничего: комната исчезла, тени бесследно пропали. Женщина долго смотрела, ничего не говоря. Я опустила взгляд, увидев свою руку, сжимавшую ее запястье.
— Мне нельзя уходить, — тихий голос заставил вздрогнуть.
Я разглядывала знакомые черты лица, которых не замечала раньше. Может, то была игра воображения, или мне хотелось верить. Не знаю. Сил не осталось даже на банальную месть за смерть близкого человека.
— Вы его семья, да? Ни с кем нельзя построить связь такой силы, кроме близких, — ответ на десяток невысказанных вопросов нашелся сам собой.
Где-то там, за пределами одного зеркального мира, у Максима есть родственники, заключенные в его душе — добровольные пленники и защитники. Для них мы — враги, они просто защищали семью.
— Я пыталась спасти, — всхлипнула она, отводя взгляд. — Они преследовали нас, убивали одного за другим. Пытали! Они хотели забрать Макса, но мы им не позволили.
— Не существует зла во имя добра, — ответила я, коснувшись её щеки. — Нельзя убивать во имя кого-то, но мать всегда защищает сына. Верно?
У каждого заклятия свои эффекты. Одни позволяли некромантам допрашивать мертвых, другие — видеть суть. Третьи помогали разглядеть прошлое, давали узнать душу, которая нуждалась в помощи. Я уже знала, кто передо мной. Ирина не родилась ведьмой, у нее не было никакого дара. Жила, вышла замуж, возделывала землю с мужем, держала скот и имела дом. Обычная семья, где спустя две дочери родился долгожданный мальчик с магическими способностями. Да не простыми, а усиленными Хаосом.
Они не участвовали в революции, но попали под опалу. Пострадали за преступления других лишь из-за способностей младшего сына.
— Иван Иванович Висельников? — задала я вопрос, прикрывая глаза.
— Он им рассказал. Донес. Он умер заслуженно! — от злости Ирины воздух вокруг заискрился. Она пыталась бороться, однако хватка моя и Жнеца оказалась сильнее.
«Волконские не попали в чертоги Смерти, мальчишка призвал их души. Вероятно, кто-то помог ему. Вряд ли ребенок в те времена, не имея знаний и достаточно сил, способен на подобное. Висельникова же он поглотил, поэтому я не чувствовал его смерть. Он попросту продолжает жить в Максиме».
— Он подписал договор, — отозвалась я, продолжая мысль Жнеца, глядя в глаза опечаленной матери Максима. — Верно? И убивал все это время, продолжая жить за счет других. Сделал себя Призванным, чтобы иметь возможность дожить до восстания.
— Мы готовились долго. Нас много, — рассмеялась Ирина и покачала головой. — Сегодня вы остановите нас, завтра придут еще. В конце концов победа будет нашей.
— Ты хотя бы раскаиваешься? — спросила я, хотя ответ был не нужен. За Ирину сказал упрямый взгляд голубых глаз, которым она на меня посмотрела.
— Нет.
— Тогда и я не стану просить прощения, — выдохнула, прикоснувшись к ее груди.
Пальцы легко проникли внутрь призрачного тела, сжимая бьющееся сердце. Пусть лишь иллюзия, но боль мать Максима испытала реальную, стоило мне сжать пальцы. Она не желала отделяться, не хотела спасения, поэтому забвение — единственный вариант.
Послышался хруст, появились трещины — мир вокруг разрушался. Ирина содрогнулась в последний раз, сердце перестало биться, и я рухнула вниз. Темнота сомкнулась над головой, звуки исчезли. Ни теней, ни Призванных. Только спустя минуту я поняла: под моими пальцами холодная земля, покрытая осенними листьями. И кто-то с силой трясет меня за плечо под мерзкий звон колокольчика.
— Эй, Крис! Очнись!
Распахнув глаза, увидела перед собой обеспокоенное выражение лица Станки. На скуле у нее расцвел синяк, губа разбита, а позади забавно подпрыгивает Шут — карта старшего аркана.
— Откуда… — начала я, но осеклась, посмотрев за плечо подруги.
Странно видеть цыгана в военном мундире. Судя по количеству звезд, вышитых золотой нитью, на погонах — звание не меньше майора или подполковника. У правого плеча в воздухе вертелась карта из колоды Таро. Густые волосы мужчины были зачесаны назад, открывая моему взору смуглое лицо с высокими скулами, широким, немного выступающим подбородком и прямым взглядом черных глаз.
— Ваше высокоблагородие, Баро Степанович, Призванные уничтожены, — крикнул кто-то рядом. Я оглянулась: весь лес заполнен людьми в военной форме, почти такой же, как у подчиненных капитана Лисина.
— Что происходит? — спросила я, все еще пребывая в легком шоке, и подняла взгляд наверх. Купол держался, хоть заметно стал меньше. — Где Сергей Владиславович? Где Вася?! — Станка попыталась удержать меня за плечи, но удавалось ей это с трудом.
— Кристина Станиславовна Замогильная, — официальным тоном произнес Баро Степанович. — Разрешите представиться: подполковник лейб-гвардии* сводного пехотного полка его императорского высочества Алексея Николаевича Романова — Светлаков Баро Степанович.
Личная императорская гвардия цесаревича посреди нашего леса вызывала не просто кучу вопросов. Скорее от прозвучавшего имени я чуть обратно во тьму не погрузилась, хватаясь за руку Станки и осознавая масштаб проблемы. Подполковник щелкнул пальцами — карта Шута вспыхнула, затем исчезла вместе с хихикающим клоуном и противным звуком колокольчика на его шляпе.
Удивительно, Баро будто проделал обычный фокус, а не потратил кучу сил на использование старшего аркана.
— Подмога приехала, — пробормотала Папуш, сжимая мое плечо. — Они отправили часть солдат на кладбище.
К добру ли.
Глава 49
Василий
Это место всегда нагоняло тоску. Становилась жутко от одного взгляда на мрачные надгробия, возвышающиеся над последним пристанищем людей. За несколько лет службы в церкви и за короткую боевую практику во время обучения в академии Магического Богословного права я не научился полностью абстрагироваться от смерти. Отпевания покойных, молитвы за их души. Иногда задумывался: а правильным путем я иду? В чем-то Кристина права: так ли нужен Бог, чтобы любить и защищать близких?
Совсем рядом цепь Призванного ударила по земле, взметнув вверх опавшие листья и оставляя после себя выжженный след. С момента нашего прибытия скрип металлических плит стал чем-то привычным. Кажется, словно мы с Кристиной попрощались у входа век назад.
— Когда все закончится, уйду из церкви и женюсь!
Я повернул голову к Олегу, который бросил фаербол в сторону зеркального клона Максима. Он смеялся, дразнил нас. Мы уничтожали одного, следом появлялся другой. Подавляющий браслет раскалился от перегрузки. Магии так много, что он попросту не справлялся. Всюду или Призванные, или клоны. Вокруг нас зеркала, могилы и ничего отдаленно похожего на место, где настоящий Макс мог спрятаться.
— И на ком женишься? — рассеянно спросил Астафенко, формируя звуковой шар на ладони.
Часть мраморной крошки разлетелась в разные стороны, когда я ударил им по статуе ангела. Богохульство, но Бог простит. Тем более, что приличный кусок рухнул прямо на Призванную. Вопль боли словно раздался в моей голове. Пришлось закрыть уши, вновь прячась за памятник Игната Полтовича. Я коснулся увядших подснежников, ощущая мелкую дрожь, прокатившуюся по земле. Лей-линии переполнены: магия Кристины остановила формирование зеркального купола, но не потоки. Не только у Кристины оставалось в запасе несколько часов, но и города.
— Это стоит того, отец диакон? Борьба за мир, где у нас нет свободы выбора?
Никогда не любил в фильмах часть, где злодей уговаривает хороших ребят перейти на свою сторону. Тем более, когда параллельно несколько Призванных пытались поймать своими цепями нас с Олегом, дабы высосать души.
— Давай, друг, переходи на нашу сторону. Убьем царя и получим печеньки, — съязвил Олег, тяжело дыша и высекая несколько искры, ударив ладонью по ладони.
