class="p1">"Черт! ещё и бабушка появилась!" — это была последняя мысль, после того, как померкли цвета с голосами, и я провалилась во тьму.
Событие пятнадцатое,
в котором я открываю свли глаза и обнаруживаю, что не помню 8 лет жизни, ко всему я замужем!
Казалось, я бреду сквозь молочно-густой туман, который застила все перед глазами. Я уже долго брела, монотонно ступая вперед. Что я ожила увидеть впереди? Почему так стремилась? Возможно, все было в голосах. Непохожие друг на друга, громки и тихий, но произносящие лишь одно слово "… Элла…"
… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла… Элла…
И я шла вперед, в желании узнать, кого голоса так настойчиво зовут…
***
Когда я впервые пришла в себя и открыла глаза, то увидела белоснежный потолок, который тут же закрыла чья-то голова. Я успела рассмотреть только белоснежные, как и потолок, короткие волосы, которые были очень странно подстрижены, и бледно-серые, оттенка стали, глаза, в которых плескало беспокойство. Затем меня опять утянула в свои сети темнота.
Во второй раз, перед глазами появилось лицо мамы… постаревшее, с впалыми щеками и мешками под глазами.
— Элла! — вскрикнула она и её глаза заполнили слёзы.
Я попыталась было попросить воды, так как меня сильно душила жажда, а ещё лучше яду, так как все тело ужасно болела, но тьма вновь потянула сознание за поводок.
На третий раз я вначале немного полежала с закрытыми глазами, а потом только открыла и вновь увидела забавно подстриженного незнакомца.
— Элла! — позвал он. — Элла! Я так рад, что начала приходить в себя! Тебе что-нибудь нужно?
Мне нужно было в туалет, но не стану же я, в самом деле, незнакомцу говорить о столь личном времяпровождении, поэтому я спросила:
— Кто ты?
Лицо нахмурилось, и в глазах цвета стали появилась такая боль, что мне, казалось, я ощущаю её в груди.
— Моё имя Килиан.
— А моё Элла, — говорить было трудно, вдобавок боль давило на тело, словно тески, но я все равно назвалась.
— Я знаю, — мне грустно улыбнулись и спросила: — Тебе больно?
— Да.
Голова тут же исчезла, и я почувствовала, как прогибается кровать — видно он с неё поднялся.
Звук шагов и голос Килиана:
— Мисс Инди, Элла пришла в себя и ей больно.
Ещё шаги и встревоженный голос мамы:
— Сейчас, я сбегаю за лекарем! Дай ей пока воды, Килиан!
Глова вновь закрыла потолок — двигать головой я не могла. Казалось, что моё тело налилось свинцом, и кровь почему-то не спешило отвечать на мой зов, и облегчить мои страдания.
— Пить будешь?
— Буду.
Мне протянули тряпочку с водой, из которой пришлось воду высасывать.
— А кружку трудно дать?
— Тебе пока нельзя двигаться, — извиняющееся произнёс Килиан. — Когда усмиришь свою кровь, тогда кружку с водой и получишь.
Если бы я в этот момент пила воду из кружки, то точно бы подавила, а так только изумленно фыркнула:
— Откуда ты знаешь о моей крови?
— Я много чего знаю о тебе, а ещё я чувствую твою боль.
— Вытягиваешь мою боль заклинание? — не поняла я.
— Нет, — покачал он головой. — Только чувствую, и ничего не могу с этим поделать, и от этого моё сердце разрывается от боли.
— моё тоже, — тихо произнесла я.
— Извини, что добавляю тебе проблем.
Уточнить, каких именно проблем, мне не дала влетевшая в комнату мама с лекарем.
Лекарь облегчим бою боль, после чём-то напоил (опять через тряпочку!) от чего я провалилась в сон.
***
Четыре дня прошли для меня словно в аду. Я лежала не двигаясь, пила через тряпочку, и в минуты бодрствования умирала со скуки, так как тот покацанный блондин больше не появлялся. Мама с лекарем мне разговаривать строго запретила, и если я возмущалась, напаивали сонным зельем. Так что на четвертый день я не выдержала и решила подняться с кровати.
Было трудно, тело слушалось с неохотой и нежеланием, но я все же заставила его принять горизонтальное положение, правда, при этом, чуть не упав и не разбив себе нос.
Дверь была открытой, поэтому я без проблем (если не считать проблемой короткие перебежки от мебели к мебели) выбралась из комнаты и направилась по стеночку вдоль коридора.
Обстановка узналась — это был мой дом. Хотя комната, из которой я выбралась, подобной узнаваемости не отличилась.
Неожиданно дверь, возле которой я остановилась передохнуть, подло меня подвела, открывшись внутрь и потянувшей меня за собой. Я уж думала, что теперь меня запрут в комнате ещё и из-за дополнительных увечий, как меня поймали крепки руки и изумленный мужской голос вскрикнул:
— Элла?! Что ты тут делаешь?!
Я подняла взгляд и в шоке вытаращилась на державшего меня молодого человека.
— Ястреб?.. — пораженно пробормотал, и замахала головой.
Это точно не может быть Ястреб, ведь Ястребу намного меньше лет…
День рожденья! Я же обещала прийти!
— Ты узнала меня, Элла? — не менее пораженно пробормотал парень, а затем развернул меня за плечи и заглянул в глаза: — Элла, ты, правда, меня узнала?
— Нет, я вас не знаю, — попыталась выдернуться, но парень держал крепко. — Отпустите меня!
— Малиновка, я — Ястреб. Ты же узнала меня.
— Не может быть! — испугано вскрикнула я. — Ястреб мой ровесник, а вы уже явно взрослый дяденька! Отпустите или закричу!
Не знаю, какие из слов на него в этот раз подействовали, но мои плечи выпустили из захвата. И все бы хорошо, если бы моё движение было не слишком резким, а телу не требовалось опора для нахождения в горизонтальном положении.
— Элла! — закричал "дяденька", хватая меня за руки.
Я испугано вскрикнула, так как ещё одни руки схватили меня за талию. Резко подняв голову вверх, я выдохнула с облечением, так как поймал меня Килиан.
— Какого черта ты делаешь, демон? — прорычал блондин, и его глаза заполнились цветом золота, а зрачки хищно вытянулись.
— Ух, ты! Дракон! — восторженно воскликнула я.
На меня кинули недовольный взгляд. С чего это? Я же впервые дракона так близко вижу, так что за это можно было понять моё восклицание. Переведя не менее недовольный взгляд на "дяденьку", дракон зарычал:
— Отпусти её, демон!
— Сам отпусти, дракон!
Оба "дяденек" были намного выше меня, особенно того, кто демон, от чего мне лишь оставалось смотреть на них снизу вверх, переводя взгляд с одного лица на другое. И лица эти явно не вызывали в душе желание влезать в их спор.
