жилье дешевле.
— А еще товары и билеты в театр по скидке в праздники, — поддакнул Джошерс.
— Вы ладите куда лучше, чем ты говорил, — довольно подметил Ринэл, умиленно глядя на нас. — Будьте заранее готовы к тому, что ваши родственники устроят скандал, что вы посмели не позвать их на бракосочетание. Хорошего вечера, — он вновь поднялся со стула, но сей раз я его остановила:
— Господин Эравайт, а может задать вам парочку вопросов для того, чтобы написать статью?
— И о чем именно хотите писать? — в глазах некроманта появилась заинтересованность.
— О вас, о вашей карьере и жизненном пути, — я достала лежавший под рукой блокнот.
— Давайте не будем говорить обо мне, это слишком мрачно. Давайте лучше про мир Тьмы, — попросил Ринел Эрвайт, видимо считая себя мрачнее жизни в загробном мире.
— Про мир Тьмы? — переспорила я.
— Ах, вы же не некромант, — отмахнулся он. — Какая жалость, но разговора по душам у нас с вами не выйдет, — развел он руками и щёлкнул пальцами, открывая портал посреди комнаты и без прощания растворяясь в нем.
— Бренда, неужто ты смирилась со сложившимся положением дел? — Джошерос развернулся ко мне стоило порталу за мужчиной закрыться.
— О чем ты? — «невинно» похлопала я глазами.
— О нашем браке.
— Я все обдумала, немного посетовав на судьбу, и пришла к выводу, что у меня нет причин расстраиваться. Вообще нет причин, ни одну не могу найти. Сам посмотри: я замужем за мужчиной, который, как оказалось, мне нравится. Если бы с тобой стали встречаться, то неизвестно: дошло бы дело до свадьбы вообще или нет, а тут сразу — брак, не прекрасно ли?
— Я тебе нравлюсь? — не поверил услышанному Джошерс.
— Во-вторых, — я сделала вид, что не услышала вопроса, — мы работаем в одной сфере и нам всегда будет о чем поговорить. В-третьих, ты из хорошей и богатой семьи. Кончено, ты живешь отдельно, но это не отменяет хорошей наследственности.
— Бренда, — он взял меня за плечи, — я нравлюсь тебе?
— Думаешь, если бы не нравился, то была бы причина, по которой я бы все это говорила?
— Я полагал, что неприятен тебе.
— Неприятен, когда ходишь в грязной одежде и не моешь волосы, но, если жизнь в отеле с уборкой в номере и укладка в салоне — все, что тебе нужно для того, чтобы хорошо выглядеть — не вижу в этом никакой проблемы, — пожала я плечами. — Я не умею готовить, но это же не катастрофа? Я правда рада, что ты стал моим мужем, часики тикают, я не становлюсь моложе, да и ты тоже. Все думали, что у нас с тобой роман, поэтому никто и бровью не поведет. Если бы моим мужем стал Шэрс или Олевер, который, кстати, тоже поранился в храме, то я скорее бы отрезала себе палец вместе с этим кольцом. Вопросы? — приподняла я брови.
— Лишь один: почему я не знал, что нравлюсь тебе?
— Ты все еще об этом? Я осознала это только тогда, когда мы с тобой поссорились и ты ушел. Но не обольщайся, я не собираюсь признаваться тебе в своих чувствах, потому что речи о любви еще не идет. Я не люблю тебя, однако у тебя есть возможность сделать так, чтобы я сказала совсем иное.
— Кажется, нам стоило пожениться только ради того, чтобы я услышал такие слова, — пробормотал Джошерс и крепко прижал меня к себе, поглаживая по спине. — Я не хочу торопить события, но уже готов обещать тебе — с этого дня начнется лучшая пора нашей совместной жизни.
— О переезде и речи нет, — напомнила я ему.
— Я не об этом. Знать о том, что между нами есть взаимные чувства приятно, но любить меня с этого момента я не прошу. Давай просто попробуем быть рядом, а там, как пойдет? Почему бы просто не поесть вместе пельменей как-нибудь? — предложил он, отстранившись и весело смотря на меня. — Еда сближает. Если мы будем есть каждый день твои любимые пельмени, то, быть может, тот с кем ты их ешь, сможет стать твоим любимым? — хитро спросил он.
— Если следовать твоей логике, то пельмени приведут нас к любви? — рассмеялась я.
— Понаблюдав за тобой, пока ты ешь пельмени, я в этом уверен. Однако ты не должна думать, что в браке я стану другим и перестану шутить, я остался таким же, как и раньше, — предупредил он меня.
— Могу сказать тебе тоже самое.
— Не хочешь поесть прямо сейчас? Ты вымоталась после всего случившего и даже не поела.
— Поем только если ты переоденешь рубашку.
— А чем плоха рубашка-то опять? — возмутился Джошерс.
— На ней рукаве пятнаю. Да и как можно носить рубашки в голую клеточку вместе со сланцами?
— Мне одеть туфли?
— Да нет же, — я не без улыбки посмотрела на мужчину и порпосила. — Просто одень что-то другое.
С того дня, когда мы с Джошерсом «поженились» при случайных обстоятельствах, прошло больше пяти лет. Время текло удивительно быстро, а события не успевали сменять друг друга.
Мы с Джошесом открыли свое собственное издательство, в которое я не преминула переманить господина Уэрса и всю команду, без которой не могла жить, ибо условия труда на моем прежнем месте работы стали невыносимыми. Лишь Олевер отказался от предложения и уехал заграницу путешествовать, пожелав мне и Джошерсу счастья.
Когда издательство только открылось, то я не стала изменять традициям и предложила Динэлу поставлять нам обеды. С ним мы остались хорошими друзьями, и он неоднократно дарил нам с Джошерсом билеты на орочий хоккей, а все праздники и посиделки проводились в его пельменной.
Наши с Джошерсом работы побивали все рекорды продаж и мой супруг даже получил премию лучшего редактора года в Ромарине, что не могло не окрылять его. Меня же признали родоначальницей пельменной моды в Лерине и за его пределами. Каким-то образом из простого редактора я стала получать приглашения от известных ресторанов, дабы продегустировать их блюда и написать о них в журнале. К слову, жизнь в браке научила меня готовить и Джошерсу нравилась моя еда. Сейчас я могла назвать свою жизнь идеальной. Не верилось, что тот, кто не нравился мне больше всего, по итогу стал моим мужем, которого я очень люблю. Хоть мы после ритуала мы и были в браке, наши отношения развивались постепенно и Джошерс через пару месяцев, в день всех влюбленных, сделал мне «официальное» предложение, и мы стали жить вместе.
Прошло несколько лет с того дня, когда в пельменной
