не было ничего! И это он меня поцеловал, а не я его! Это он!
— Но тебе же понравилось, Флорина! Тебе очень понравился его поцелуй!
— Я его убила! Я была в шоке, ясно! И да, мне понравилось, потому что я была в шоке! Он был другим! Стан словно был не Стан!
— Ну конечно, — Томáс закатывает глаза и постоянно качает головой, словно продолжает вести со мной разговор.
— Я его убила, понимаешь? — уже тише признаюсь. — Убила. И я испугалась. А когда он очнулся, то я была очень рада этому. Стан был единственным из всех, с кем я могла быть собой. Он любил меня, как сестру, а я его, как брата. И сейчас… сейчас… ну… мы немного запутались.
— Немного запутались? Нет, всё очевидно, Флорина. Между вами есть отношения. Это инцест. И это…
— Пастор, простите, что перебиваю и влезаю в ваш спор, но Её Высочество и Стан не питают друг к другу романтических чувств. Это последствие ритуальной связи возлюбленных, которую нечаянно совершила Её Высочество, чтобы спасти Стана. Я с вашего позволения, Ваше Высочество, всё объясню.
Я взмахиваю рукой, позволяя это сделать. Чего уж теперь скрывать. Всё и так открыто. Отвратительно.
Наблюдаю изумление на лице Томáса, затем оно сменяется хмуростью, пока Сав рассказывает ему в деталях о том дне. Он объясняет ему очень доходчиво, что мы не пара, но из-за моей ошибки Стан, мало того, что привязан ко мне, но ещё и может умереть, когда умру я.
— Если, — автоматически произносит Томáс. Я удивлённо приподнимаю брови. — Если она умрёт. Немного позитивного мышления не помешает.
— Вы правы, пастор. В общем, вот так обстоят дела. Мы ищем сейчас то место, где это случилось, чтобы как-то решить эту проблему. Ни один наш источник не помог нам. До этого никто не разрушал связь влюблённых.
— Получается, что Стан невольно привязан к Флорине?
— Да, именно так. И все его поступки продиктованы требованием его крови следовать постулатам влюблённых. Но по факту, он не влюблён в Её Высочество. Он просто очень хороший друг, который заботится о ней.
— Ага, если не считать его порновидений, из-за которых он бесится, избегает меня и злится, — бубню я.
— Ваше Высочество, зачем? — Сав издаёт обречённый стон. — Зачем изводить пастора, он и так услышал невероятную информацию, а теперь будет ещё и ревновать. Это не поможет делу.
— Что за порновидения? — повышает голос Томáс.
— Чёрт, само вырвалось, — виновато улыбаюсь я.
— Что за порновидения? — ещё громче спрашивает Томáс.
— Ну, это такие картинки, которые внезапно появляются в голове Стана. Они… хм, немного пошлые, — мнусь я.
— Насколько пошлые?
— Да, боже мой! — Сав поднимается с дивана и тяжело вздыхает. — Стан видит в своей голове моменты, когда он занимается любовью с Её Высочеством. Эти видения полны любви и страсти, похоти и желания. И именно в них Её Высочество кусает его, а он её. У нас обмен кровью во время соития означает тот же ритуальный обет, который нечаянно дали Её Высочество и Стан, но без любви. А также эти видения докучают Стану, он видеть их не хочет, и это не его видения. Это чужие, потому что после подобных видений, а они бывают у некоторых вампиров, они возвращаются в реальный мир жаждущими соития, то есть возбуждёнными. И по нашим выводам, мы поняли, что это не касается Стана, но касается Её Высочества. А если учесть, что вы, пастор, и есть возлюбленный Её Высочества, а она ваша, то я делаю вывод, что в видениях Стана вы, пастор. Именно вы. И вы обращены. К тому же моё мнение такое, что Стан стал проводником между вами обоими. Так как в Стане есть кровь Её Высочества. А Её Высочество потеряла силы и не может владеть именно вампирской частью своей крови, то за неё это делает Стан, когда приближается к вам, пастор. Видения Стана начались как раз после совершенного ими ритуала, затем утихли и вернулись в тот момент, когда Стан прилетел сюда, и стал ближе к вам, пастор. Конечно, здесь уже напрашивается общий вывод — пастор и есть лекарство для вас, Ваше Высочество. Вам нужно обратить его и заключить союз, тогда вы вернёте себе свою сущность, как и мир будет в спокойствии.
Сав замолкает и бросает взгляд на потрясённого Томáса. Мне его даже жаль, столько новостей и ещё новых возможностей для него.
— Пастор…
— Нет, — Томáс поднимает палец в воздух, размахивая им. Он открывает и закрывает рот, словно хочет что-то сказать, но забыл, как это делается. Он смотрит на меня и тычет в меня пальцем, а потом на Сава. А затем просто разворачивается и уходит на второй этаж. Через минуту хлопает дверь.
— Ну и ладненько. Всё, кажется, прошло отлично, — улыбаюсь я.
Сав дарит мне осуждающий взгляд.
— Что? Он же отойдёт от шока, и всё будет хорошо. Это просто первая реакция.
— Да, это первая реакция, но у вас самой куча проблем. Нет сил, правда? И я ничего не знал? Я ваш врач, а вы всё от меня скрывали. Всё, Ваше Высочество.
— Ну, так получилось, и я… хм, думаю, пойду. Томáс не в духе, как и ты, Сав. Так что я оставлю вас немного остыть, — поднимаюсь с дивана и натягиваю улыбку.
— Ваше Высочество, всё очень серьёзно!
— Знаю, но что я могу сделать? Не могу же я пойти к нему и сказать, что я всё знала, просто молчала, чтобы не создавать проблем.
— Так вы и о нём знали?
— Ну он же мой возлюбленный, так что, да, знала. Но вот то, что видения Стана — это мои видения с ним не подозревала. Хм, а если это его со мной?
— Он не вампир.
Ох, точно. Сав же не знает. Но вот я знаю. Томáс вампир, и это могли быть его видения, но вряд ли. В крови Стана есть только моя кровь, но никак ни Томáса. Чёрт. Жаль, что я не вижу этих картинок. Было бы намного проще.
— Но я была очень терпеливой. Я же не наседала на него, а дала ему время привыкнуть. И уж точно я не собиралась спать с ним, Сав. Я умираю.
—
