бывает.
— Ингард так возится с ними.
— Он их безмерно любит, мне повезло в итоге удачно выйти замуж. Ну так вот, если хотите, вы можете поработать у нас гувернером, присмотреться к этим мирам, определиться. Я вас не гоню, мой дворец огромен. Ну так как? На Земле тоже сможете бывать, сколько захотите, в свободное время.
— Я согласен.
Неспешно к нам подошла Марцелла.
— Ты воруешь у меня из-под носа ценные кадры. Я хотела предложить Сергею работу в порту. Эрлик искал себе помощника. Там много всего интересного, да и в море сможете ходить на нашем судне. Оно довольно удобное и команда хорошая.
— Девочки, ну вас. Макс тоже ищет гувернера для Святослава. Он старше детей Эльзы, с ним сейчас интереснее.
— Думайте, Сергей, можете поработать везде. С оплатой не обидим. В золоте.
— А я могу платить и в рублях! В отличие от остальных я работаю и тут, и на Земле.
— Гадалкой? Смотрите в хрустальный шар?
— Ну вас. Программистом, между прочим.
Вот уж не думал. И вправду эти дамы абсолютно непредсказуемы. Логика над ними не властна, по крайней мере моя…
Мужья ведьм
Восходящее солнце подсветило фигуры троих крепких мужчин, стоящих на берегу в предвкушении вынужденного заплыва. Литые тела, играющие мускулатурой. Огромный крепкий широкий варвар с распущенной гривой недлинных волос. Менее рослый, но тоже прекрасно сложенный гибкий, как тетива лука, барон. Точеный, сильный, уверенный в каждом своем движении колдун с ежиком колких русых волос на голове. Хвост его продолжал жить своей жизнью, сгоняя мошек со всех троих.
— Макс, если ты еще раз припечатаешь комара на моей заднице, клянусь, я тебе вмажу. Просто по-дружески, — не выдержал Эрлик крепкого удара по тонкому белью.
— Он самостоятельная часть тела. У меня у самого уже вся спина в синяках.
— Так и я не специально.
— Предлагаю одновременно с разбегу.
— Я считаю! Раз, два, три!
— Хорошо бежит! Лично я нырну с мостков.
— Я вообще не люблю холодную воду, в детстве хватило. Предпочитаю наше теплое море.
— Да? Ну тогда пойдем, я тебе кое-что покажу, хвостатый. Там у самых мостков растет редкая тина для твоей зельеварки — самое то! Я еще вчера заприметил, да запамятовал сказать.
— Вы там скоро?
— Уже идем, секунду, я сейчас Максу кое-что покажу и сразу к тебе.
Короткая шуточная возня на самой кромке выступающих в озеро мостков. Подножка варвара, толчок Макса, хохот Ингарда из воды, и двое, поскользнувшись, улетели в обнимку в ледяную чистую озерную гладь.
— Я тебе это припомню!
— Ингард, предлагаю его притопить! За ночную работу!
— Давай лучше вытащим на мостки, раскачаем и зашвырнем подальше. Макс, ты плавать умеешь? Макс? Где он?
— За твоей спиной! Держись, я уже плыву! Помогу его сбросить!
— Двое на одного — не честно! Топить так барона!
— Меня-то за что?
— За огородик твоей супруги!
— Хорошая идея! Плыви-ка сюда, кронпринц!
Парни резвились как малые дети, будто и не было того поля и той тяжелой работы. До белых мурашек, до синих губ, до острого желания влезть в середину костра и обсохнуть прямо на углях с куском дымящегося окорока в зубах.
Джинджер
Сладкая нега девичьего тела, не знавшего никогда мужской ласки и пьянящей душу истомы. Мягкие перины лебяжьего пуха, восхитительный вид из окна. Сейчас бы поболтать с кем-то, а может, ну его. Впрочем, Лукас теперь живет по соседству, надеюсь, он счастлив. Немного страшно от мысли, что я наконец-то достиг вершины мечтаний, у меня есть абсолютно все. Разве что детей осталось завести. Ну так это дело не хитрое. Берта считает, что родятся двуипостасные крошечные драконы. Я только не совсем понял, они рождаются ящерами и потом совершают оборот в человека, или все же людьми? А может, и Берта не знает. Она такая забавная и наивная во всем, просто дикарка. Мой личный дракон. Захотим, порезвимся с ней в море, а захочется — сможем наведаться в порт, поболтать с моряками, подняться на какое-нибудь торговое судно. Просто так, чтобы развеять хандру, если она тут может случиться. Мне на Землю возвращаться, точно, не стоит, не знаю, что решат для себя Серджо и Джинджер, а я остаюсь. Хорошо бы еще передать записку старой команде, мол, живы, здоровы, нас не искать. Да, может, как-нибудь выберусь на родную землю, в Румынию. Давно дома не был, надо бы навестить могилу моей бабушки, посадить цветов в благодарность, она и оттуда меня бережет. И ведь вспомнилось вдруг, что хранила она у себя в комоде подвеску, крупный кончик когтя в оправе из серебра. По канту еще шла какая-то надпись из значков и два сердца переплетенных лозой. Может, бабушка моя что-то и знала о переходе в другие миры.
Золотом разметались девичьи кудри по смятым голубым простыням чистого шелка. Белая кожа делает Берту похожей на куклу костяного фарфора. Нежная, сладкая, такая манящая, не ведающая до сего дня как притягательна она может быть для любого мужчины, какое блаженство способна дарить и получать.
В окно постучали, я встал, потянулся и прокрался на цыпочках к ставням, чуть распахнул, впуская в дом освежающую прохладу летнего вечера и лицо старика, должно быть, гнома.
— Слышь, дракониха спит?
— Да.
— Козы не было, коровы тоже не случилось. Принимай, кого нашли, — и тянет мне в руки большую корзину. Я ухватил, не подумав.
— А это кто?
— Так открой.
Из корзины на меня посмотрело огромными алыми глазами пушистое чудо вроде кроля, но без ушей. Только коричневый пух с редкими золотистыми прядками ости и большие глаза.
— Великонорка, — смилостивился пояснить гном. — Молока много не жди, но пару стаканов сдоишь. Вымя там же, где и у всех.
— А кормить чем?
— Ты откуда свалился? Корову ему еще подавай. Грибы она жрет, может еще орехи. Мешок корма под дверью, не упусти, а то белки растащат.
— Спасибо.
— Спасибо не руда, в золото не обернется. Берте передай, чтоб руды нам наплавила, она знает какую.
— Передам.
— Ну, бывай. Жужка ее зовут.
Мужья ведьм
Трое мужиков самого затрапезного рабоче-крестьянского вида заняли места в торце вагона метро. В ногах их мерно покачивались в такт движению поезда мешки и корзины с разной снедью. Мешок мелкой как горох молодой картошки, чудо, что такая уродилась об эту пору. Это Ингард уговорил садовода выкопать десять кустов и поменять на лопату. Корзина лучших грибов, их, свою утреннюю добычу, местная добрая женщина обменяла у Эрлика на лопату. Не смогла отказать напору мужчины на глухой лесной
