Казалось, время растянулось, словно резина. Рукоятка врезалась в грудь Себастьяна, лезвие торчало из его спины, орошая пол красным. Джейс стоял, шокированный и оцепеневший, когда Себастьян притянул его к себе окровавленными руками. Заглушая топот ног, поднимавшихся по лестнице, Себастьян заговорил:
— Я ощущаю огонь Небес в твоих жилах, ангельский мальчик, горящий под твоей кожей. Чистая, разрушительная сила всевышнего добра. Я все еще слышу твои крики, прорезавшие воздух, когда Клэри пронзила тебя мечом. Ты горел и горел? — Его тихий, темный голос был наполнен ядовитой энергией.
— Думаешь, теперь у тебя есть оружие, которое справится со мной, да? И, возможно, лет через пятьдесят или сто, ты научишься владеть огнем, но время — это как раз то, чего у тебя нет. Пламя бушует — неконтролируемо — у тебя внутри, и оно быстрее уничтожит тебя, чем меня.
Себастьян поднял руку и обхватил затылок Джейса, притягивая его ближе, так близко, что их лбы почти соприкоснулись.
— Клэри и я похожи, — произнес он. — А ты — ты мое отражение. Однажды она выберет меня, я тебе обещаю. А ты будешь там, чтобы увидеть это.
Со стремительным движение, он поцеловал Джейса в щеку, быстро и грубо; когда он отодвинулся, там виднелся смазанный кровавый след.
— Аве, господин Эрондейл, — сказал Себастьян и повернул серебряное кольцо на своем пальце — замерцал свет — и он исчез.
Джейс посмотрел на то место, где Себастьян был, потом направился к Клэри; внезапно освободившись от Себастьяна, ее ноги подогнулись. Она ударилась о землю коленями и бросилась вперед, сразу, держа Геосфорос. Ее рука обхватила меч, и она притянула его к себе, обхватив, как если бы это был ребенок, который нуждался в защите.
— Клэри…Клэри, — подбежав, Джейс бросился на колени рядом с ней и обвил ее руками; Клэри закачалась в его руках, уткнувшись лбом в его плечо. Она поняла, что его футболка — а теперь и ее кожа — была мокрой от крови ее брата, когда дверь распахнулась, и стражники Конклава хлынули в комнату.
— Вот, возьми, — сказала Лейла Харьяна, одна из новеньких в стае Волков, она передала стопку одежды Майе. Майя взяла ее с благодарностью.
— Спасибо, Вы не знаете, что это значит иметь чистую одежду, — сказала она, взглянув на стопку: майка, джинсы, шерстяной пиджак.
Она и Лейла были примерно одного размера, и даже, если одежда не совсем подходила, это было лучше, чем идти обратно в квартиру Джордана. Так было с тех пор, поскольку Майя жила в штаб-квартире, и все ее вещи были в квартире Джордана и Саймона, но мысль о квартире без мальчиков была тоскливой.
По крайней мере, здесь она была окружена другими оборотнями, постоянным гулом голосов, запахом китайской и малазийской еды на вынос, звуком готовки из кухни. И Бэт, не стесняя ее, был всегда рядом, если она хотела с кем-то поговорить или просто посидеть, молча наблюдая за движением на Бакстер-стрит.
Конечно, там были и свои минусы. Руфус Гастингс, грозный с огромными шрамами в своей черной кожаной байкерской куртке, казалось, был везде одновременно, его напряженный голос был слышен и в кухне, он пробормотал за обедом о том, что Люк Гэрровей не надежный лидер, что он собирается жениться на бывшей Сумеречной Охотнице, что он не вызывает доверия, о том, что им нужен человек, на которого они смогут возложить управление стаей оборотней.
— Нет проблем.
Лейла возилась с золотым зажимом в ее темных волосах, неловко смотря на нее. — Майя, — сказала она. — Просто совет — может быть ты реже будешь упоминать, о своей лояльности к Люку.
Майя замерла.
— Я думала, мы все были преданы Люку, — сказала она осторожно. — И Бэту.
— Если бы Люк был здесь, может быть, — сказала Лейла. — Но мы не получали никаких вестей от него с тех пор, как он оставил нас, и отправился в Идрис. Претор уничтожен и Себастьян бросил нам вызов. Он хочет, чтобы мы выбирали между Сумеречными Охотниками и ним.
— Там всегда будет война, — сказала Майя низким взбешенным голосом.
— Я не слепо предана Луку. Я знаю Сумеречных охотников. И встречала Себастьяна, тоже. Он ненавидит нас. Попытки ублажить его, не сработают. — Лейла подняла руки.
— Ладно, ладно. Как я уже сказала, это только совет. Надеюсь, это тебе подойдет, — добавила она, прошествовала в коридор. Майя надела джинсы — плотные, как раз по ее телосложению, и рубашку, и пожала плечами в куртке Лейлы. Она схватила кошелек со стола, надела сапоги, и направилась в коридор, чтобы постучать в дверь Бэта.
Он открыл дверь без рубашки, чего она не ожидала. Помимо шрамов вдоль правой щеки, у него был шрам на правой руке, где в него попала пуля — не серебряная. Шрам был похож на лунный кратер, белый в противоположность его темной коже. Он поднял бровь.
— Майя?
— Слушай, — сказала она. — Я собираюсь поговорить с Руфусом. Он забивает всем головы чепухой, и я устала от этого.
— Постой. — Бэт поднял руку. — Я не думаю, что это хорошая идея.
— Он не собирается останавливаться, пока кто-то ему не скажет, — произнесла она.
— Я помню, его работу в Преторе, с Джорданом. Претор Скотт рассказывал, что Руфус сломал ногу другого оборотня без какой-либо на то причины. Некоторые люди видят вакуум власти, и они хотят, чтобы заполнить его. Их не волнует, кого они ранят.
Майя развернулась на каблуках и направилась вниз; она слышала приглушенные чертыханья Бэта позади себя. Через секунду он присоединился к ней на ступеньках, поспешно натягивая рубашку.
— Майя, я правда не…
— И вот, что получилось, — сказала она. Она вошла в зал, где Руфус развалился напротив места, где когда-то был стол сержанта. Группа из десяти других оборотней, в том числе и Лэйла, сгруппировались вокруг него.
…должны показать им, что мы сильнее — говорил он. — И что наша преданность направлена только нас. Сила стаи — волк, и сила волка — стая. — Его голос был как из гравия, Майя помнила его, как будто что-то повредило горло давным-давно. Глубокие шрамы на его лице были багровые на его бледной коже. Он улыбнулся, когда увидел Майю. — Привет, сказал он. — Мне кажется, что мы уже встречались. Мне было жаль слышать о твоем парне.
— Я в этом сомневаюсь. Сила заключается в лояльности и единстве, ложь разделяет людей, — отрезала Майя.
— Мы только объединились, и ты называешь меня лжецом? — сказал Руфус. Его поведение было обыденным, но был отблеск напряженности в нем, как в кошке, которая готовится к прыжку.
— Если вы говорите людям, что они должны оставаться в стороне от войны Сумеречных охотников — то вы лжец. Себастьян не собирается останавливаться на Нефилимах. Если он уничтожит их, то мы будем следующими.
