Дракон, совершенно голый и не стесняющийся своей наготы, с минуту меня рассматривал, а потом его глаза затопила такая всеобъемлющая радость, что я насторожилась.
— Что случилось?
— Ничего.
Он поднялся, походил по комнате, которая, кстати, вопреки его уверениям, что пещера не обжита, была неплохо обставлена. Огромная кровать, на которой я лежала, красный полог, имитация камина с пылающим огнем, зеркальный шкаф, подозреваю, что не пустой, и маленький стеклянный столик, заваленный баночками, тюбиками, щетками для волос, лаками. Обведя все это восторженным взглядом, я как раз хотела броситься к изобилию косметики, и даже ногу с постели со стоном, но спустила, а вот поставить на пушистый синенький ковер не решилась, потому что оттуда на меня таращились огромные глаза.
— Аодх?..
Дракон обернулся, посмотрел на меня и на глаза в ковре, махнул рукой и предложил:
— Знакомься, это твой помощник, Ариаусасмиусконсестон.
— Кто-кто?
— Твой помощник. Твои глаза и уши, твоя охрана. Я не всегда буду рядом, но его задача в том, чтобы ты ни в чем не нуждалась.
— И что мне для этого надо сделать?
— Только попросить его. Он все понимает.
Я поджала ноги, стянула края простыни вокруг себя и, уставившись в глаза, протестировала:
— Молочный шоколад.
Глаза моргнули, по-моему, сменили цвет с желтых на зеленый, но ни в моих руках, ни в радиусе примерно тридцати метров комнаты ничего вкусненького, обернутого в фольгу и бумагу не появилось.
— Очень смешно, — похвалила Аодха. — Я рада, что ты опять можешь колдовать.
— Хочешь сказать, что…
— Я ни на что не намекаю. Глаза… эмм… вышли большими и умными. И вообще, глаза в ковре — это оригинально, таких, наверное, ни у кого нет. Мы можем захватить этот коврик с собой? Буду пугать нежелательных гостей.
— Доди… — он со смехом покачал головой. — Кровь императора, меня предупреждали, но я не думал, что это будет так забавно…
— Что?
— Давай по пунктам.
— Это ты любишь, давай.
— Глаза в ковре, как ты говоришь, не единственные в своем роде. Есть и еще, но общаться с ними могут только носители демонической крови, да и то там много нюансов. Можно пообщаться, к примеру, но они не будут помогать. Не захотят и все. У этих глаз в ковре есть имя, и пока ты его не произнесешь, ничего не получишь. Это не относится к защите, здесь он тебя и спрашивать не будет. И потом, ну вот что ты ему сказала? Молочный шоколад. И что? Может, ты просто сама с собой разговариваешь или тебе что-то приснилось?
— Так что, на счет «умные» — это я польстила?
Глаза в ковре прищурились, Аодх засмеялся.
— Не ссорься с ним, Ариаусасмиусконсестон очень добрый, но обидчивый.
— Он может обидеться?
— Более того, он может стать не только твоим помощником и защитником, но и другом.
Если вы найдете общий язык.
— Знаешь, я как-то никогда не пыталась найти общий язык с глазами…
Глаза закрылись и исчезли с ковра. Аодх развел руками, мол, ну вот, я же предупреждал…
— А ты можешь записать мне его имя?
— Если хочешь, я введу тебе его в память. Блок на то, чтобы его смог выговорить кто-либо помимо тебя и меня, я уже установил.
— Ну… давай.
Не успела моя рука описать дугу в воздухе, как я поняла, что имя у моего помощника легчайшее и вообще удивилась, что не смогла его запомнить с первого раза. Он же на древнедраконьем, и не имеет значения, что я и современного драконьего не знаю.
— Ариаусасмиусконсестон, — позвала я.
Ковер не отреагировал.
— Ариаусасмиусконсестон, я не хотела тебя обидеть. Правда. Я просто никогда такого не видела, и я действительно не знаю, как с тобой общаться. Может, ты сам подскажешь мне?
В ковре прорезался один глаз, но посмотрел на Аодха.
— Сам решай, — развел руками колдун.
Открылся второй глаз, и Ариаусасмиусконсестон пристально посмотрел на меня.
— Мир?
Моргнул.
— Ну тогда… Ариаусасмиусконсестон, я бы хотела молочного шоколада. Пожалуйста.
Глаза на секунду закатились, мол, ага, теперь понятно, ради чего тебе было нужно перемирье, и я не смогла сдержать улыбку. А уже через мгновенье я удивленно вдыхала дымок горячего шоколада из огромной чашки.
— Ты не уточнила, в каком виде хочешь шоколад, — пояснил Аодх.
— Да?
Глаза теперь уже определенно сменили цвет с желтого на красный и уставились на меня.
— Что?
— Он ждет. Будешь пить или захочешь съесть плитку?
— Да нет, — я сделала глоток, — я даже не подумала, что можно и такой попросить. Вкусно очень. Спасибо.
Глаза зажмурились.
— А как мне его отпустить? Он же не все время будет смотреть на меня?
— Ну, если тебя это напрягает, он может подсматривать за тобой, не привлекая к себе внимания.
— Но все равно будет рядом?
— Да.
— Зачем?
— Так мне будет спокойней.
— И что, мы правда заберем ковер с собой?
— В ковре ему уютней, но он не обязательно должен сидеть именно в этом ковре и вообще не обязательно в ковре. Он умеет перемещаться в пространстве, так что просто последует за нами.
— А если я на него наступлю?
— Это вряд ли.
— Почему?
— Он — дух. Не материальный.
— Фух, уже легче.
Могу поклясться: глаза, слушая наш разговор, откровенно смеялись, а я вдруг напряглась, потому что подумала: а не видели ли эти бесстыжие глаза, как мы… как я и Аодх…
— Ах, Доди, — дракон отошел от стены, которую соблазнял своей обнаженной спиной, — ты опять меня удивляешь.
— Я?
— Объясни, пожалуйста, почему тебя так беспокоит реакция бесплотного духа на то, чем мы занимались, если об этом знает весь клан?
— Что?
— И знает, — крадущийся шаг ко мне, — и в красках рисует себе что и как, — еще один шаг, — и безумно завидует мне…
— Да?
— О да, — еще один шаг, последний, и к шепоту, от которого сбивается дыхание, присоединяются распахнувшиеся крылья. — Ведь это ты меня позвала, ты меня соблазнила…
— Разве?
— Конечно. И сейчас, укутавшись в алую простынь, ты опять это делаешь, ты опять соблазняешь меня, Доди, и словно просишь: пожалуйста, стяни ее с меня, пожалуйста…
— Нет, я…
— Да. Ты. — Поцелуй от моей ключицы спускается к груди, а простынь выскальзывает из моих пальцев. — Вот что я скажу тебе… Ты сделала неправильные выводы на счет пятого испытания. Ты думала, что оно закончилось, но нет, оно продолжается. Ну, как ты, солнышко? Ага, чувствую, что уже хорошо… Встряхнем Долину еще раз?
Ой, мамочка, испуганно подумала я, отвечая на лихорадочные поцелуи, оказывается, землетрясение действительно было!
