— Ты права, я знаю многое. — Кэри выдержал паузу, и неохотно закончил: — Еще я знаю, что скоро ты умрешь.
* * *
На меня обрушилось небо.
Каждый день мне казалось, что хуже уже быть не может, что все, что будет происходить в будущем, будет лишь вызывать горький смех и скептицизм. Смерть, по-моему, не пугала меня больше.
Кэри Хейл был прав, когда сказал, что есть кое-что в этом мире хуже смерти. Хуже смерти — жить той жизнью, которой живу я. Я больше не знаю, кто я. Существую ли я на самом деле, или это лишь мое воображение? Действительно ли я — Скай, светловолосая девушка, с разноцветными глазами? Может нет? Может, я выгляжу по-другому?
Хуже всего это — ты не знаешь кто ты.
Я смотрю на себя в зеркало и не узнаю.
Это больше не я. Меня не стало тогда, когда я узнала, что в этом мире есть кто-то вроде Кэри Хейла — человек, способный уничтожить меня, ту часть, которая может жить, может находить рациональные решения.
Этой меня больше нет.
Есть другая часть меня.
Слишком мало времени прошло, чтобы я поняла, что случилось. Но я не хочу думать о том, что произошло в том лесном домике. Я ненавижу себя за то, что пошла туда. Я ненавижу Кэри Хейла за то, что он сказал то, что сказал.
Что мне сделать, чтобы забыть это?
Забыть те часы, которые изменили мою жизнь?
* * *
Неделю назад
— Она хочет, чтобы я убил тебя.
— Зачем ей это?
Кэри Хейл помотал головой, отказываясь говорить.
— Я спрашиваю, зачем ей это?! — настойчивее повторила я.
— Потому, что я не человек, Энджел. У меня нет души.
Несколько долгих секунд я ждала, когда он рассмеется мне в лицо. Когда скажет, какая же я идиотка, что сижу здесь и плачу из-за лапши, которую он в очередной раз навесил мне на уши, но он не говорил этого. Он сел на пол, рядом со мной, устав сидеть на корточках. Я отодвинулась, когда он произнес:
— Это правда, Энджел. Я не человек. Все, что ты знаешь обо мне — ложь.
— Ты чокнутый… — пробормотала я, во все глаза глядя на Кэри Хейла. Он верит в то, что говорит. Его взгляд кажется разумным, и в целом, Кэри Хейл выглядит здравомыслящим, но это не так. Он ненормальный. Он больной.
В голове закружились мысли, сбиваясь в кучу.
Что мне теперь делать?
Он болен.
Я всегда думала, что Кэри Хейл просто психопат, но здесь все еще хуже — его преследуют галлюцинации. Он думает, что он кто-то другой, что он не человек. Я давно должна была понять, что с ним. Еще тогда, в ночь на Рождество, он сказал, что у него нет выбора. Он думал, что я особенная. Наверняка, это от того, что голоса приказывали ему. Что-то подобное, было у Энджел в дневнике — она писала о том, что слышит голоса, и они приказывают убить ей ее жениха. Она сделала это, чтобы голоса прекратились.
Я взяла Кэри Хейла за руку, и он изумленно посмотрел на меня.
— Идем. — Я потянула его на себя, вставая на ноги. Он встал, не понимая, что происходит. — Идем со мной, Кэри. Тебе нужна помощь.
Он рассмеялся, и в его смехе отчетливо слышалось мнение обо мне, о том, какая я наивная глупышка.
— Почему ты смеешься?
— Потому, что ты не веришь мне. Я конечно, понимаю тебя.
— Нет, Кэри, послушай, — я попыталась быть рассудительной. — Я верю в то, что ты веришь в это.
— Доктор Грейсон сказала тебе эти слова, чтобы переубедить тебя в том, что ты все выдумала себе? Она сказала у тебя психоз, верно?
— Кэри! — я стала кричать. — Я собираюсь лечь в больницу, здесь, в городе. Давай… давай ты пойдешь со мной, хорошо?
— Скай, ты не сумасшедшая. — Кэри взял меня за плечи, наклоняясь ко мне. Как я раньше не заметила этого в нем? Он выглядит совершенно невменяемым. Он принимает наркотики? Поэтому он терял сознание? А те порезы на его теле? Возможно ли, что он сам наносил их?
Боже, я думаю, как тетя Энн.
Он усадил меня низкую на кровать, присев передо мной на корточки. Мои руки по-прежнему были в его руках.
— Энджел, все, что с тобой случилось, это все из-за меня, — прошептал он, и я замотала головой. Нет, если он будет винить себя в том, что со мной происходит, это может плохо кончиться. С Томом случилось то же самое. — Твои галлюцинации… это не галлюцинации. Все происходило на самом деле. Габриель пыталась свести тебя с ума, ты понимаешь?
— Нет, она здесь ни при чем, Кэри. Доктор Грейсон…
— Хватит говорить о ней, Энджел! Ее здесь нет, есть лишь я и ты, и ты выслушаешь меня, если я так решил! — Кэри вздохнул, убирая мои волосы за уши, и беря лицо в ладони. — Ты не сумасшедшая. Это Габриель сделала тебя такой. Это она сделала все это с нами…
— Я понимаю, что ты хочешь обвинить кого-то… — я стала заикаться, что всегда происходит от волнения. В голову ударила кровь, перед глазами все кружилось. — Я правда, понимаю, но…
Я не договорила, потому что Кэри Хейл вдруг сделал кое-что ужасное. Он достал откуда-то тот самый нож, который пытался всадить мне в грудь год назад, я с криком отшатнулась, но Кэри и не собирался нападать на меня. Он повернул острие на себя, прямо в сердце, и вогнал по самую рукоятку.
Я заверещала.
На его футболке с огромной скоростью стало распространяться влажное, темно-бордовое пятно. Кэри открыл рот, словно собираясь что-то сказать, но завалился на бок. Эта штука все еще торчала у него из груди.
Я вскочила на ноги, склоняясь над ним, и в то же время глядя на тумбочку, в поисках телефона, но как Кэри и говорил, в его доме не было телефона. Я заревела, что-то причитая; штаны пропитались его кровью, все в комнате пахло ею, кажется, аромат ощущался даже на языке.
Я попыталась отползти от него, но рука Кэри Хейла вдруг схватила меня за запястье, и я вскрикнула от шока и недоверия. Он сел, вытаскивая нож из груди, и кладя на пол. Мне в уши забился какой-то странный, отвлекающий шум, и я поняла, что это из моего горла вырываются крики/стоны. Кэри Хейл схватил меня за плечи, прижимая к себе, и стал гладить по спине, утешая. Я не разбирала его слов, поняла лишь несколько:
— Прости…я не хотел тебя пугать, но ты должна была увидеть это, чтобы выслушать меня. Энджел, прости… прости, я не хотел…
Я отстранилась от него, не веря своим глазам.
Я думала он истечет кровью.
В моем мозгу Кэри Хейл лежал в гробу.
Я плакала.
Он был мертв.
Я видела, как открывается и закрывается его рот, когда он говорит. До моего слуха донеслось:
— Вот смотри, ничего нет, — он одним быстрым движением стянул через голову футболку. Его грудь была чистой, не было ни единого пореза. — Ничего нет, я не умер…
