— Хитропопое создание! — крикнул вслед санклит. — Возьми фонарики, кстати, и оденься потеплее.
Когда я вернулась. Сеня уже раскурочил всю конструкцию и нюхал гели для Душа.
— Лилиана нас с… потрохами съест, Халк ты мой!
— Тише, слышишь? — он подошел к проходу между стенами.
— У меня не такой слух, как у санклита.
— У нее какие-то проблемы с Наблюдателями — охранники обсуждают. Нам это на руку. Фонарики не забыла? Тогда идем. Только о-о-очень тихо!
На цыпочках прокравшись через затемненный тайный ход. мы выглянули в коридор.
— Повезло. — Сеня кивнул на спины уходящих охранников. — Идем.
Убегающий вдаль бетонный "червяк" с желтыми стенами и тусклым освещением был бесконечным. Шлейф тяжелой туалетной воды дюжих молодцев главы клана так щекотал нос, что я неожиданно громко расчихалась. "Мальчики" синхронно обернулись, и если бы не Арсений, тычком под мягкое место впихнувший меня в какую-то комнату, наше тихое инкогнито громыхнуло бы громким скандалом.
— Ай. — я потерла лоб, которым пришлось открыть дверь, и констатировала, — шишка будет.
— Лучше радуйся тому, что у тебя останется в наличии голова, где шишка сможет вскочить! — прошипел санклит. — Нашла время и место чихать!
— Такая вот внезапная. Прости, сама не ожидала. Спасибо, что спас.
— Пожалуйста. Опаньки. а комната-то с секретом, кажется! — он подошел к картине на стене, отодвинул ее и поманил меня к себе. — Ага, так и есть. Смотри.
— Старые добрые дырки в стене?
— Мы санклиты, а не динозавры! — фыркнул Арсений. — Двустороннее зеркало. Мы их видим, они нас нет.
— А кто это, кстати? — я вгляделась в шестерых мужчин и троих женщин.
— Главы семей. — Пояснил Сеня. — Что они тут делают, вот в чем вопрос. Все ведь на Совете.
— Звук где-нибудь включается?
— Должен. — Санклит нашарил рядом с зеркалом какой-то едва заметный бугорок на обоях и нажал.
Язык был похож на французский.
— Переведешь? — попросила я Сеню.
— Будешь должна! — он раздулся от важности.
— Запиши на мой счет, Драган оплатит!
— Злая женщина. Короче, вот эта кошелка старая, — Арсений кивнул на вполне молодую на вид женщину с собачонкой на руках, — сказала: "Теперь, когда у него есть Кара Господа, все гораздо проще". Мужик вон тот, тощий, ответил: "Инсур уже подсылал к ней Тайгера, ничего не вышло, Драган убил его".
Я едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть. Тот ребенок с игрушечным тигренком и длиннющими когтями, смазанными ядом! Мы с Гораном подумали на Лилиану, а она, в кои-то веки оказалась не виновата.
— "Это всего лишь смертная девчонка!". Та, с болонкой, злится.
— Со шпицем. — Механически поправила я.
— Какая разница?
— Ты прав, никакой. Обе лают, кусаются и норовят нагадить.
— Сдается мне, они о тебе, большеглазая. — Санклит внимательно посмотрел на меня.
— Уверена в этом.
Я горько усмехнулась. Теперь у неубиваемого Горана Драгана есть слабое место. Черт, паршиво осознавать, что через тебя могут уничтожить любимого мужчину!
— Сеня, у тебя сотовый с собой?
— Берешь звонок другу?
— Не смешно. Сфоткай их, пожалуйста.
— Сделаем даже лучше — сварганим кино. — Арсений молча снимал несколько минут, торжествующе улыбаясь, потом выключил и пояснил, — они вовсю чихвостили Лилиану и договорились ее убрать после того, как разберутся с Драганом. А главой клана поставить Инсура. Шикарнейший компромат!
— Размечтались! — я стиснула зубы.
В коридоре раздался громкий топот.
— Что-то мне это все перестает нравиться. — Пробормотал Арсений. — Надо валить отсюда. Только тихо. И, большеглазая…
— Да не буду я чихать!
Мы выбрались из комнаты, протрусили на полусогнутых по коридору к двери и через нее прокрались в небольшой дворик с огромными кактусами и вазами в человеческий рост. Санклит подсадил меня на забор, следом забрался на него сам.
— Ну что, большеглазая, в самоволку? — он спрыгнул и помог спуститься мне.
— Ага! — я улыбнулась. — В самоволку!
Глава 7 Опасайся лисы
Саяна
Мы спустились с холма и как подростки, сбежавшие из дома, понеслись по полю, оглядываясь на особняки, что становились все меньше в окутывающем их вечернем, густеющем сумерками воздухе. Свобода! Нет Лилианы рядом, охрана не дышит в затылок! Хорошо-то как, Господи!
— Нам туда. — Арсений указал на известняковые скалы, похожие на расслоившиеся куски халвы, что образовывали своеобразную арку. Мы прошли через нее и попали в мрачное царство высоких деревьев.
— А что, лес знаю, секс люблю, — пробормотала я, вспомнив анекдот про Красную шапочку.
— Это джунгли, — уточнил Арсений, посмеиваясь, — но твой настрой касательно секса мне нравится!
— Одно касание, и у тебя между ног яичница.
— Не надо о еде, хавать хочется.
— Как бы нас самих тут не съели! Лилиана уже едва не скормила меня пираньям и гепарду. Кто знает, что за твари по территории бегают!
— Самые страшные не в джунглях, а в особняках сидят.
— И то верно.
Мы молча зашагали вперед среди буйной тропической растительности. Лежащие сверху сухие листья, хрустнув, словно чипсы, топились ногами в прелой листве, гниющей на самом низу, противно чавкающей и мерзко пахнущей, а растущие на обочине зеленые заросли издавали своеобразный влажный хруст, будто под ботинками лежали капустные листья. Сладковатый прелый запах через нос заползал в рот, заставляя морщиться.
— Ты куда меня ведешь, Сусанин? — прокряхтела я, перелезая через ствол поваленного дерева и балансируя на камнях, сплошь покрытых тонким слоем мха.
Увидишь.
— Перефразирую. — Не заметив уверенности на лице санклита, сказала я. — Ты уверен, что идешь в правильном направлении?
— Все нормально. И вообще, женщина, доверься мужчине!
— Ага, щаз! Знаешь, сколько девушек после таких слов залетели?
— От меня — ни одной. — Огрызнулся он. — По понятной причине.
Беременность от санклита для смертной девушки — пропуск на тот свет.
— Прости, Сеня.
— Я-р…дяй, но не убийца.
Наши глаза встретились.
— Да знаю я, каждый санклит — убийца. — Пробормотал он. — Поверь, никакой радости мне это не доставляет. Совсем наоборот.
— Верю. — Я обняла его. — Ты хороший, Сеня. Но если не уберешь руку с моей задницы, пожалеешь.
— Какая ты злыдня! — зацокал мужчина. — Вот брошу в джунглях, будешь знать!
— Чего? Вообще оборзел? Драгану нажалуюсь!
— Шантажистка! Мы, кстати, уже пришли.
А ведь и правда! Тропический лес внезапно кончился, и перед нами, как в сказке, "вдруг откуда ни возьмись", появилась деревенька. Несколько десятков лачуг со стенами из стволов бамбука и крышами из пальмовых листьев в несколько слоев. Под присмотром важного петуха с роскошным красным гребнем на голове деловито рылись в земле курицы. В хлипких загончиках похрюкивали поросята. Пахло пряностями и сырой рыбой.
Все были при деле — женщины суетились вокруг больших котлов на костре и развешивали постиранное белье, мужчины латали рыболовную сеть, видавшую лучшие времена, и толкли что-то в деревянных ступках, попутно сплетничая. Подростки потрошили рыбу, натирали солью и выкладывали вялиться под солнцем прямо на крышу. Кругом с визгом носились друг за другом, поднимая клубы пыли, маленькие голожопики.
Лавируя среди них, мы с Арсением прошли мимо мощных буйволов с кожей цвета спелой сливы. Прикрыв глаза веками с седыми вертикальными ресницами, эти местные средства передвижения с огромными рогами мотали хвостом с кисточкой на конце, как маятником, отгоняя мух. и потряхивали иногда редкой бородкой на шее в такт снам. Вокруг нас сверкали улыбками что стар, что млад. Щурясь от солнца, беззубый старикан вынес нам стаканы с водой, хотя мы даже не просили.
— Здесь живут семьи слуг Лилианы. — Пояснил Сеня.
— В таких условиях? — пораженно прошептала я, качая головой.
