Вместилище Хаоса. Колыбель первородных стихий.
Место, которого так боятся и жаждут смертные. Ведь оно не только иссушает души, оно еще и дает небывалое могущество.
Плох тот король, что не мечтает стать императором, плох тот маг, что не мечтает стать всемогущим…
Йеванн никогда не стремился ни к первому, ни ко второму. Он давно решил посвятить жизнь служению трону. И честно выполнял клятву, данную Венарию. Пока…
Пока на его пути не встретилась Дея.
Спускаясь в Бездну по узкой, почти невидимой тропке, он думал только ней. Не о сотнях предков, что прошли здесь до него. Не о сине-зеленом тумане, что стелился внизу, закрывая дно кратера. Не о мелких камешках, что с шуршанием падали вниз…
В его мыслях и сердце была только Дея. Он шел, не замечая того, что творится вокруг. Вспоминал каждый миг, проведенный с нею. Все, начиная с первой встречи на берегу моря, и заканчивая моментом прощания. Перебирал в памяти, как скряга свои сокровища, смаковал, как гурман.
По воле насмешника-Случая она стала его тюрьмой. По воле Судьбы она стала его свободой.
Ее чувства омывали теплыми волнами, в них хотелось тонуть. Ее эмоции это сладкий нектар, который он пил и не мог насытиться. Ее любовь стала солнечным светом, разогнавшим поглотившую его Тьму.
Больше всего на свете он боялся ее потерять.
Извилистая тропа уводила все ниже, все дальше от края, где остались анайхи. Йеванн слышал их монотонное пение, но с каждым шагом оно становилось все тише. В сердце Бездны клубился густой туман. Он манил к себе, обещая невиданную силу и власть. В нем вспыхивали и гасли алые искры, похожие на зарницы.
Подойдя к границе тумана, Йеванн вытянул руку и послал вперед огненную плеть. Она рассекла сине-зеленую жижу на несколько метров вперед.
Туман недовольно завозился, словно живой, отступил неохотно. Перед дайэрэ образовался узкий коридор, ведущий в пустоту.
Несколько пассов — и Йеванн пустил впереди вихрь огня, а сам ступил следом. Туман за его спиной тут же сомкнулся и стал гораздо плотнее, чем был.
Взвились вверх сине-зеленые щупальца, высоко, до самого края. Лизнули траву и камни, на которых стояли анайхи, и растаяли, оставив после себя потеки застывшей лавы.
Пение прекратилось. Круг разорвался.
Первым на ноги поднялся Наарх. Вскинул руку и произнес:
— Инициация началась! Он вошел в туман. Теперь остается ждать. Либо дайэрэ погибнет, пытаясь укротить силу трона, либо вернется к нам обновленным.
* * *
Дея ненавидела ждать.
Для нее не было ничего страшнее ожидания, которое, к тому же, затягивалось.
Ходики на стене отсчитывали секунды, секунды складывались в минуты, минуты — в часы. Время закручивалось в спираль бесконечности без конца и начала. Как мифическая змея Уроборос, что кусает себя за хвост.
— Не переживайте, льерэ, — сказал заглянувший завьяр. По его приказу даранхи принесли напитки и засахаренные фрукты, чтобы ночь не казалась такой тоскливой. — Ложитесь спать. Инициация может затянуться до рассвета.
Дея кивнула Катарине, и та унесла Ноэля в соседнюю комнату. Бедняга заснул прямо за столом, набив за обе щеки орешки в медовой глазури.
Агрон показывал только то, что происходило у края Бездны. Сначала анайхи долго пели и раскачивались, а фигурка Йеванна спускалась по склону кратера все ниже и ниже, пока не исчезла из поля зрения. Затем вверх взметнулись ядовито-зеленые языки густого тумана, расплескались по земле жуткой жижей, едва не задев коленопреклоненных демонов, и впитались в камни. Под этой жижей скальная порода потекла, будто расплавленная.
Только после этого анайхи разорвали круг.
Но настоящее ожидание, выматывающее и нервы, и душу, началось именно сейчас.
— Вам бы поспать, совсем лица нет, — вздохнула Катарина, глядя на бледную госпожу.
Та не сводила глаз с агрона.
— Я не смогу уснуть, Кати. А ты иди, ложись с Ноэлем.
— Ну, уж нет, — бывшая горничная подбоченилась. — Я вас тут одну не оставлю!
Так они и сидели, время от времени перебрасываясь парой ничего не значащих фраз, да машинально жуя сладости, что принесли даранхи.
Пока, наконец, тьму над Бездной не разорвал столб ослепительно-белого пламени.
Он вырвался из ее недр, будто меч, разрезающий пространство и время. Промчался огненной молнией и вонзился в самое небо. А потом рассыпался ворохом искр.
В воздухе, над самым центром кратера, зависла крылатая пылающая фигура. Ее свет был столь ярок, что анайхи попадали ниц, прикрывая лица ладонями.
Дея вскрикнула, закрывая глаза рукой. Рядом охнула Катарина.
И, словно гром среди ясного неба, прозвучал глубокий и сильный голос:
— Свершилось!
Альдарик обрел нового хаорна. Магия Бездны подчинилась ему, приняла своим господином. И все существа, живящиеся ею и зависящие от нее, признали его главенство.
* * *
Обратно анайхи возвращались порталами. Расходились по домам, где ждали жены, дети и слуги.
Никто не спал в эту ночь. Весь город застыл в ожидании. Но когда Бездна признала хаорна, облегчение прокатилось по Альдарику ощутимой волной. Казалось, что площади, улицы, башни и стены одновременно вздохнули, и лопнуло напряжение, что сковывало его последние часы.
Йеванн в сопровождении Наарха и членов Совета кланов перенесся сразу к главному входу Даан-та-Рин. Там высшие демоны поклонились ему и исчезли.
Остался только Наарх.
— Я верил в вас, Владыка — он склонил голову. — Чувствовал сильную кровь.
— Поэтому помогал мне?
— Не только. Шиарх был моим повелителем, но он был мне и другом. — Анайх протянул сжатый кулак. На коже возле локтя белел странный шрам в виде петли, перечеркнутой линией. — В Альдарике не любят полукровок. Поэтому наши раини никогда не рожают, и потому Шиарх не привез сюда ни свою человеческую дакши, ни сына, которого она ему родила. Но он всегда помнил о нем, и перед смертью попросил меня разыскать истинного дайэрэ. Этот шрам — напоминание о клятве, которую я ему дал. Теперь моя клятва исполнена.
Пока Наарх говорил, шрам медленно краснел, пока по цвету не слился с кожей. А потом и вовсе исчез.
— Значит, — произнес Йеванн после минутного молчания, — мой отец боялся признать меня? Я что-то такое подозревал.
— Нет, он боялся, за вашу жизнь. Вас бы убили еще во младенчестве, окажись вы тут, только ради того, чтобы расчистить путь к трону другим претендентам. К тому же, ваша демоническая часть могла никогда не проснуться.
— Я понял тебя. Плох тот демон, что не мечтает подчинить себе трон Альдарика. — усмехнулся новый хаорн. — Осталось решить, что делать с Дирхом. Его сестра во всем призналась, Набур убит, но я хочу знать, как они все связаны с дю Картренами и Рейвеном Вейлиссом.
— На это у вас еще будет время, Владыка, — улыбнулся Наарх. — А сейчас возвращайтесь к своей ворожее и хорошо отдохните. Утром весь Альдарик придет ко дворцу с дарами, чтобы поклониться вам и вашей дакши.
Что-то новое, внезапно возникшее в воздухе, заставило Йеванн вскинуть голову и прислушаться.
Дея… Ее эмоции, чувства, мысли заполонили его, будто внезапно обрушившийся летний ливень.
— Йен!
Собственное имя ударило в спину. Пронзило до самого нутра.
Он оглянулся.
Она бежала к нему, не чувствуя ног. Почти летела по ступенькам крыльца.
На его лице отразились изумление, восхищение, радость.
— Дея?! — Он бросился к ней. — Что ты здесь…
Не договорил.
Испуганно ойкнув, она взмахнула руками, будто собиралась взлететь, и вдруг упала ему прямо в объятия.
Йеванн стиснул жену. На лестнице, позади нее, неловко топтались два дюжих завьяра.
— Что случилось?
В его глазах бушевала тревога.
— Люблю! — прошептала она, будто не слыша вопроса. Ее взгляд заметался по его лицу, желая запомнить каждую черточку и навсегда сохранить в памяти этот момент. — Люблю! Люблю! Люблю!
Голос крепчал с каждым сказанным словом.
