Я даже усмехнулась но это было лишь защитной реакцией:
— Бред! Кто в это поверит?
— Вы же понимаете, что вера мало кого интересует.
О да, здесь вера не интересовала никого. Никакая и ни во что. Теперь меня будто лихорадило. Мурена филигранно лишил меня едва устоявшегося спокойствия. Что, в конце концов, происходит?
— Мистер Мурена, где Фирел? Мне сказали, он будет встречать в порту.
Он повел бровями, красная родинка дрогнула, словно живая:
— Его задержали дела, мисс, и почетная обязанность встретить вас легла на меня.
Я выдавила улыбку, отчетливо понимая, что Мурена лжет. Об этом говорили его ужимки, его глаза. То, как он почесывал большим пальцем кончик носа. Фирел едва терпел его. И Мурена — едва ли не последний человек, которому он бы доверился. Я не хотела признавать, что едва вернувшись, вновь вляпалась в какое-то дерьмо.
Он рассмеялся:
— Вы мне не верите.
— Что вы, у меня нет повода.
Мурена игриво погрозил пальцем:
— Но вы его ищете, мисс. А у меня, между тем, есть для вас сюрприз. Надеюсь, приятный. — Он повернулся к двери, вытянул шею: — Малыш, оставь в покое коммуникатор и поприветствуй нашу гостью.
Я обмерла. Даже вжалась в спинку кресла.
Дарка.
Она грациозно вышагивала на огромных каблуках, творя бедрами что-то невероятное. Как же она стала похожа на Кармеллу. Полные алые губы, роскошная грива смоляных кудрей, впечатляющая грудь. Если бы я была мужиком, никогда бы такую не пропустила. Кажется, Мурена и не пропустил… Только где они пересеклись?
Вместо того чтобы поздороваться с подругой, я переводила взгляд с нее на Мурену и обратно:
— Вы… вместе?
Мурена смотрел на нее, как кот на сметану. Почти… потому что было в этом сальном взгляде нечто такое, от чего хотелось помыть руки. Так смотрят на вещи, на любимых комнатных собак, которых можно отпнуть, когда надоест.
Дарка лишь улыбалась и выглядела полной дурой. Я никогда не видела ее такой. Кажется, это и было ответом. Она, наконец, шагнула ко мне и обняла:
— С возвращением. Я очень за тебя переживала, когда все узнала. Но мой медвежонок такой молодец. Ты должна быть благодарна.
Я едва не поперхнулась. Медвежонок.
Я обняла в ответ, все еще не особо веря, что это моя Дарка:
— Я собиралась разыскать тебя, как вернусь.
Она и не она. Но прошло шесть лет, чего я хотела? Я и сама изменилась. И не факт, что стала лучше.
Без присутствия Мурены наша встреча была бы совсем другой. Но я все равно не понимала ровным счетом ничего. Дарка отстранилась, я поправила куртку на плечах:
— Может, все же объяснитесь, что происходит?
Внутри уже будто тикала бомба с часовым механизмом. Я просто смотрела в красное лицо Мурены, не понимая, чего ожидать. Он занял кресло напротив и кивнул Дарке:
— Малыш, сообрази что-нибудь. Там в кухне бар. Поворкуете потом.
Дарка позволяла называть себя «малыш»? Называла медвежонком этого неприятного скользкого Мурену? Моя Дарка, готовая прежде выдавить глаз каждому, кто называл ее куколкой или милашкой? Она кивнула с улыбкой и тут же вышла, цокая каблуками. Мурена проводил взглядом ее роскошную задницу, повернулся ко мне, лицо помрачнело:
— Полагаю, будет гораздо лучше, если я избавлю вас от лирических отступлений, мисс.
Я кивнула:
— Будьте любезны.
— Мелисса… — он осекся, потер подбородок. — Или лучше… Вероника?
Я инстинктивно вцепилась в подлокотники, напряглась. Не ожидала. Никак не ожидала. Произнесенное имя уже казалось не моим. Я не слышала его из чужих уст много лет.
— Не бойтесь, мисс Глос. Это никогда не было для меня тайной.
Во рту моментально пересохло, я с трудом сглотнула:
— Откуда вы знаете?
Мурена печально усмехнулся:
— Я глава геологической разведки, как вам известно. Этот пост должен был занять ваш отец. Но… печальные обстоятельства…
Я лишь кивнула.
— Сальвадор был моим другом. И мы работали на общее дело.
Он мог не продолжать, я уже знала, о чем пойдет речь, и теперь будто видела его насквозь. Как сказал несчастный Иршат-саед: «Здесь все вертится вокруг сирадолита». Нет, мне не показалось тогда. И память не сыграла злой шутки. Друг не мог просто ждать в эркаре в то время, когда отца били несколько человек.
Я инстинктивно запахнула куртку, накрыла ладонью драгоценный кулон. Знает ли он, или все же нет?
Я, наконец, кивнула, давая понять, что внимательно слушаю. Нужно узнать, что ему нужно. Мурена заговорщицки подался вперед:
— Я ничуть не собираюсь принижать достоинства вашего отца, мисс Глос… Но поймите меня правильно. Сальвадор был хорошим человеком… но в один прекрасный момент будто сошел с ума. Впрочем, он всегда был не от мира сего. Собрал все наработки по сирадолиту, и мои в том числе, затер базы и пустился в бега. Увы, вместе с вами. Полагаю, вы хорошо помните это.
Я лишь снова сдержанно кивнула.
— Я не могу расценить это ничем иным, кроме как помешательством. Мы были в одном шаге. Это было просто вредительством. А потом трущобы Муравейников, и случилось то, что случилось. Мне искренне жаль. — Он взглянул мне в глаза: — Вы не удивлены?
Я усмехнулась:
— Знаете, Джед, мне уже кажется, что меня трудно чем-то удивить. Я охотно верю вашим словам, но что это меняет сейчас? Я не имею никакого отношения к делам отца. Я была девчонкой.
— Мы с вами можем оказать друг другу взаимную услугу, Вероника. — Он поправился: — Точнее, Альянс и вы.
— Взаимную?
— Я сумел вернуть архивы Сальвадора. Но хранилище настроено на ваши биометрические данные.
Хотелось усмехнуться, но я сдержалась:
— И вы не добились от Альянса разрешения открыть его без моего участия?
— Контейнер самоуничтожаем. При любой попытке взлома содержимое сгорит.
— Но почему вы просите об этом именно сейчас, при нынешних обстоятельствах. У вас была масса возможностей сделать это раньше. Или позже. Приказ сверху — и все. Без необходимости договариваться со мной.
Он начинал злиться. На щеках проступали багровые пятна.
— Не все так просто, мисс. Представьте мое отчаяние, когда вы исчезли. У вас большой талант исчезать.
— Так что вы хотите?
— Услуга за услугу. Вы помогаете мне, а я упоминаю о вашем бесценном участии.
— Вам или Альянсу?
Он напрягся:
— Альянсу, мисс, Глос.
— Альянсу, который предал меня? Продал, как скотину?
— Вы обретете вес, с которым станут считаться. Вас будет не так просто вычеркнуть. Поверьте. Исправьте то, что натворил ваш отец, и аль-Зарах останется лишь воспоминанием. От вас требуется только проехать со мной до Центрального банка.
О нет, это совсем не напоминало деловое предложение. Это и не было им. На языке вертелся вопрос: что будет, если я откажусь? Но я не сочла разумным его задавать. Догадки роились в голове, но не желали складываться в понятную картину. Отец был ранимым, увлеченным. Но не безумным. И если он бежал, забрав свои разработки, это точно было не помутнение. Он понимал, что делал. Но, мне сейчас, кажется, ничего не оставалось. Я поднялась, глядя на Мурену:
— Я согласна, Джед.
70
Все предсказуемо — просто так выйти из квартиры мне бы уже не дали. Какой бы ни был мой ответ. Мышеловка захлопнулась серыми плечами охраны. Без коммуникатора я была и вовсе беспомощной. А впрочем, с кем бы я связалась? С Полом, который бросил меня? С Центром, который тут же вернет меня в Тахил? С полицией, которая передала бы меня Центру? И сомнения, которые съедали меня за поспешный неосмотрительный ответ, развеивались, как утренний туман над Каварином. Правильного ответа попросту не было.
Я легкая щепка, подхваченная мутным дождевым потоком с хлопьями грязной пены.
Я сидела на широком сиденье эркара между Даркой и Муреной, по-прежнему куталась в чужую куртку. Дарка почти не обращала на меня внимания, не в силах оторваться от коммуникатора. Тыкала и тыкала лакированным ногтем. Время от времени улыбалась, толкала меня плечом, будто хотела подбодрить — старый знакомый жест. Даже подмигивала. Но просто молчала. А я не узнавала ее. В этой роскошной крашеной кукле. Мою Дарку. Казалось, ее пухлые губы, вызывающе выкрашенные нестерпимо-алым, будут светиться в темноте.
