— Ревность оскверняет любовь, — нахмурился Томас. — А жгучая ревность — уничтожает. Глядя на того, кого любишь, чего хочешь больше всего?
Услышав вопрос, я представила лицо Дрея, вспомнила его улыбку, голос, тепло рук. Ответ появился в голове сам собой:
— Чтобы он был счастлив.
— Вот тебе и ответ на всё, девочка.
Больше Томас ничего не сказал. Он продолжил пить чай, предоставив меня моим мыслям и переживаниям.
Я хочу, чтобы Дрей был счастлив. Но если не со мной? От мысли об этом сердце кровью обливалось. Я неизбежно представляла его смеющимся рядом с Лидией. Душа горела, но разум чётко понимал, что невозможно заставить кого-то любить тебя против воли. Головой я это понимала, но как смириться? Как научиться жить с этой болью? Как принять эту насмешку судьбы? И почему та, кто видит любовь, неизбежно сама должна оставаться несчастной? Ведь счастливый человек может принести ещё больше тепла и любви в этот мир.
Рядом с Томасом было спокойно, словно время остановилось, а внешний мир замер, ожидая пока я приду в себя.
Да, чуть легче мне действительно стало, но воспоминания и мысли о судьбе моих несчастных родителей и девушек, кому до меня досталась магия омелы, никуда не делись. Мне было горько, но винить Ивию, побывав в её «шкуре» я не могла. Эти чувства слишком сильные, чтобы справиться в одиночку. А тогда Ивия осталась со всем этим наедине. В совете ей никто не помог, разобраться не пожелал. Я понимала гнев наследников и их отца, мой собственный тоже не утихал, ведь их жестокосердие и бездействие погубили моих родителей.
Лесник позволил мне остаться на ночь, постелил на лежаке у камина, а сам ушёл в другую комнату. Я видела, что он не привык к гостям и был немного растерян, словно стеснялся скудного убранства и простоты своего жилья. Но я смогла выразить ему безмерную благодарность за добрые слова и покой, который ощутила в его доме и в его компании.
И вновь спала я тревожно, тело и душа горели в пламени, в котором то и дело всплывало лицо Андреаса. Я бежала куда-то, а тело продолжало гореть. А потом во всём этом хаосе появился голос. Ровный, проникновенный. Он звал меня по имени. Этот голос казался мне знакомым и будто близким. Он манил, призывал, я чувствовала, что нужна его хозяину. Мои тело и душа рвались к нему. Всё ещё будто во сне я поднялась с постели. Острэм дремал под сияющими в чистом небе звёздами. Я медленно двинулась по комнате. Всё видела, слышала, но будто всё ещё спала. Ничего вокруг не имело значения, только этот голос, призывающий меня. Я была ему нужна, он страдал. Когда выходила из дома лесника, Ярд проводил меня долгим взглядом, издал странный звук, похожий на ворчание, а потом направился в комнату к хозяину.
Дверь отворилась бесшумно, мороз сразу ударил в лицо, но он только порадовал пылающую кожу. Как добралась до академии не помню, но я точно знала, куда именно шла. Голос направлял меня, продолжая призывать. На пути я никого не встретила, а магическая защита академии пропустила меня без труда. Главный корпус Зимней стужи, погружённый во мрак, встретил меня тишиной. Я даже умудрилась пройти незамеченной мимо стражи.
Мои шаги гулко раздавались в пустых коридорах корпуса. Лестницу преодолела быстро, свернула в нужный поворот и оказалась у дверей библиотеки. В нерешительности застыла, словно чувствуя что-то и внутренне сопротивляясь, но голос был сильнее. Он звучал громче, в нём появились властные нотки.
В обычное время двери библиотеки закрыты даже для меня, но сейчас, когда мистер Бастири её не покидает, я смогла войти без препятствий.
Стоило сделать шаг внутрь, как я очутилась словно в коконе. Воздух стал горячим, обжигал нос и лёгкие, когда я вдыхала глубже. Я брела между стеллажами с книгами и думала лишь о голосе в голове. Как освободить того, кто зовёт меня, как его спасти.
Мистер Бастири, бледный и измождённый крепко спал в своём глубоком кресле, а фолиант покоился на его коленях. Как только я перешагнула порог маленькой комнаты, книга вспыхнула, задрожала и беспокойно заметалась. Такого я ещё никогда не видела.
— Выпусти! — прогремел голос в моей голове.
Он ужаснул, заставил отскочить назад, но, когда испуг прошёл, сопротивляться зову я не смогла. Ноги сами несли меня обратно к фолианту. Я чётко осознавала, что делаю, но тело не подчинялось.
— Ми…мистер Бастири, — позвала каким-то не своим голосом.
Я вложила в него мольбу, очень надеясь на то, что библиотекарь проснётся и остановит меня. Но здоровье мистера Бастири было настолько слабым, что даже слух, видимо, стал его подводить.
Горячие слёзы потекли по щекам, а дрожащие руки потянулись к книге.
— Тебе нужно лишь открыть его, — произнёс голос уже спокойнее. — Освободи меня…
Я изо всех сил, сквозь боль и слёзы, пыталась себя удержать, но мои старания ни к чему не привели. Пламя внутри меня подчинялось духу, помещённому в книгу.
— Боже, — уже рыдая, простонала я и распахнула книгу.
Фолиант вновь вздрогнул, завертелся, а потом взмыл вверх, и страницы начали быстро переворачиваться до того самого момента, пока не открылась нужная. Я могла лишь в ужасе наблюдать за происходящим. Из открытой книги сначала появилась рука, и это была даже не рука, а скорее когтистая пятипалая лапа, чёрная, как смоль. Я невольно сглотнула, чувствуя приближение конца всему. Увидев эту лапу, я поняла, что стоит духу покинуть стены академии, как Зимняя стужа погибнет. Следом за одной лапой появилась другая, а потом уродливая демонская голова. Если бы я могла, завизжала бы. Моё тело всё ещё не подчинялось мне.
Дух огня вылезал из фолианта медленно и прямо на глазах становился всё больше и больше. Он весь был словно из застывшей лавы, сформированной в подобие человеческого тела. Глаза казались бездонными чёрными омутами, нос острый, подбородок тоже заострён и выглядел так, словно из него растёт рог или клык. Даже не знаю, как назвать. Демон смотрел только на меня, и от его взгляда моя кожа покрывалась противными ледяными мурашками. Этого монстра выпустила я. Я уничтожила свой дом. Как только дух выбрался наружу, книга с громким стуком упала на пол, отчего мистер Бастири вздрогнул и распахнул глаза. Сначала несчастный старик даже не понял, что происходит, но разглядев демона, пришёл в ужас. Немощное тело затряслось, рот приоткрылся, но из горла вырвались только хрипы.
— Пойдём, — сказал мне дух.
Конечно же я тут же решила, что ни за что никуда с ним не пойду, но тело вновь выполнило его команду. С каждым шагом демону становилось всё теснее, даже несмотря на то, что потолки в библиотеке были очень высокими. Монстр продолжал расти, а всё чего он касался тут же вспыхивало. Я понимала, что прежде чем мы доберёмся до выхода, библиотека вспыхнет, как порох, и выгорит дотла за несколько минут.
Превозмогая боль и почти полную неспособность управлять своим телом, я всё же обернулась. Мистер Бастири едва не рыдал, стоя в дверях и наблюдая за тем, как полыхают книги. Он был растерян и напуган.
— Помощь… — прохрипела я. — Помощь!
Мне удалось выкрикнуть единственное слово, но слава Богу оно возымело должный эффект. Библиотекарь тут же произнёс заклинание и по всей академии разнёсся чудовищный звон, предупреждающий её обитателей об опасности, угрожающей их жизням. Демон тоже обернулся и его лицо ещё больше изуродовал гнев. Он глубоко вздохнул, а потом выплюнул чистое пламя в сторону библиотекаря.
— Нет! — закричала я, неспособная за завесой пламени разглядеть, что стало с мистером Бастири.
Гнев нарастал, моё тело звенело изнутри, но снаружи было будто скованно льдом, как не абсурдно это звучало. Я была словно пленница в собственной оболочке, которая сейчас мне не принадлежала.
Демон вышел из библиотеки и направился к большому окну, Стужа не была его целью.
— Боже, — вновь проскулила я, понимая, что мы направимся в Острэм. Посреди ночи, когда горожане особенно уязвимы.
Я даже не представляла, что делать, как предупредить их, как спасти. Монстр сжал обе лапы в кулаки и огромное окно треснуло, а потом рассыпалось на тысячи мелких осколков.
