Очередная атака привела к новому отступлению. Сам Кай нападать даже не пытался.
— Имущество моего рода. То, чего лишился после казни отца, — совершенно честно проговорил он, уводя свою шпагу из захвата.
Артур двигался по поляне, будто паря над ней. Каждый взмах его клинка был продуман, чёток и до небывалого грациозен. Он словно танцевал, наслаждаясь этим смертельным спектаклем. Хладнокровно загонял противника в ловушку, пресекая любые попытки избежать такого финала.
— Это не тот ответ, который я бы хотел от тебя услышать, — с ледяной усмешкой, Артур всё-таки выбил шпагу из рук Мадели.
И только теперь Кай понял, что отступать ему некуда. Позади — стена, ограждающая территорию дворца, справа — ствол большого дерева, за которым непроходимые колючки. А впереди тот, кто, по-видимому, отчаянно желает ему смерти.
Когда его шеи коснулось холодное остриё клинка, Кай судорожно сглотнул, но всё равно гордо вскинул голову и посмотрел в глаза своему убийце.
— Скажи Артур, откуда такая ненависть? — спросил он, прикладывая невероятные усилия для того чтобы голос звучал ровно. Одним Богам известно, как тяжело было держать эту «маску» хладнокровия, когда смерть буквально дышала ему в лицо. — Объясни, когда я успел стать для тебя врагом, если мы с тобой много лет даже не встречались. Так я хотя бы буду знать, за что расплачиваюсь… собственной жизнью?
— За Эриол, — со злобой сообщил принц, царапая клинком шею противника и наблюдая, как на месте тонкой раны выступают капельки крови. — За каждый её срыв… за ту боль, что ты причинял ей, пускай и сам того не зная.
— Я не понимаю, — проговорил Мадели, не отводя взгляда. Он чувствовал, что по шее бежит что-то мокрое, но был уверен, что эта рана не смертельна. — Она сама отказалась от меня и сделала всё, чтобы показать, насколько я ей не нужен. Она вычеркнула меня из своей королевской жизни! Я же… как дурак… наивный идиот, много лет надеялся, что она одумается. Мне казалось, что мы встретимся, и она вспомнит, как любила меня, как я любил её, — он прикрыл глаза, пытаясь усмирить так не вовремя вырвавшиеся эмоции. — Но когда это случилось… когда я закончил академию и получил разрешение явится на королевский ужин вместе с родителями, Эриол просто сделала вид, что мы с ней не знакомы.
— И ты смирился, — с укором бросил Артур. — Даже не попытавшись поговорить с ней!
— Она была королевой! Великой Эриол, которую уже тогда не боялись только круглые идиоты, — прорычал Кай в ответ. — Но я всё равно пошёл за ней. Прорвался через охрану, позвал её, но… — он отвернулся, не обращая внимания на то, что остриё шпаги Артура больно врезалось в кожу шеи. Ему на самом деле было уже плевать, убьют его или оставят в живых. — Она тогда сказал, что приёмное время для просителей у неё по четвергам. И ушла. Ни разу не обернувшись, — он снова поднял на принца полный боли взгляд, в котором больше не было ни капли страха. Теперь в его глазах стояла такая мрачная апатия, которая бывает только у осуждённых на пожизненную каторгу.
— Она любила тебя, — сказал Артур, гладя на Мадели с сочувствием. — Она боялась, что ты можешь из-за неё пострадать. Первые годы правления жила в постоянном страхе за свою жизнь, и не хотела, чтобы и ты мучился так же. Но… за тобой всегда присматривали агенты тайной королевской полиции и докладывали ей. Она знала о каждой твоей авантюре, о каждой попойке или новой шлюхе в твоей постели. А когда ты вдруг решил жениться… — принц глубоко вздохнул и отвёл в сторону свою шпагу. — Она тогда впервые сорвалась. Думаю, ты представляешь, что означает срыв у мага, причём довольно сильного. Восточное крыло дворца тогда просто смыло неизвестно откуда взявшейся волной. И, поверь, Мадели, это было страшно. И ты уж прости, но свадьба твоя не состоялась именно из-за этого.
Кай был настолько ошарашен этим заявлением, что даже не нашёл, что сказать. Просто смотрел на отрешённое лицо своего несостоявшегося убийцы и не верил собственным ушам. Ведь тогда, почти три года назад, его невеста — Эвилина Дриали, просто отменила свадьбу всего за несколько дней до обряда. А потом, ничего не объясняя, собрала вещи и уехала в неизвестном направлении. Поговаривали даже, что она покинула страну, но точных сведений не было.
По правде говоря, Кай тогда не особо расстроился. Этот брак был скорее выгодной сделкой, чем союзом двух любящих сердец. Да, Эвилина нравилась ему, но куда больше его притягивали её капиталы и связи при дворе. Ведь даже тогда он не переставал думать о том, как оказаться ближе к Эриол, хоть и заставлял себя её ненавидеть. И конечно он не мог допустить и мысли, что королева так остро отреагирует на его намерение жениться.
— Ладно, Мадели, — бросил Артур, опуская свою шпагу и вкладывая её в ножны, прикреплённые к поясу. — Я понимаю, что Эри сама была во многом виновата, так что этот вопрос мы, пожалуй, закроем. Но за Рус ты мне всё-таки ответишь.
Кай даже понять не успел, что произошло. Глаз вдруг обожгло болью, мир резко почернел и накренился, а в голове застучало так, будто на неё методично опускали кувалду.
Когда же он смог хоть немного прийти в себя, то с удивлением обнаружил, что лежит в траве, у той самой стены в которую не так давно упирался спиной.
— Ну и чем ещё я тебе не угодил… что ты… решил опуститься до банального мордобоя? — прохрипел он, приподнимаясь и поворачиваясь к сидящему напротив принцу. — Как-то это не по-королевски, Ваше Высочество.
— Зато от души, — усмехнулся Артур. — Давно рука чесалась.
— Спасибо, хоть не убил, — буркнул Кай, касаясь своего пострадавшего лица.
— Пожалуйста. Но благодарить за это тебе стоит девушку по имени Рус. Это она попросила тебя не убивать, — отчеканил принц. — А в глаз я тебе врезал, чтобы ты лучше запомнил, что я не позволю её обижать. Она… хорошая. И почему-то на самом деле испытывает к тебе чувства. Но я не хочу, чтобы ты видел в ней только замену своей потерянной любви. Она не Эриол, как бы нам всем не хотелось, чтобы было иначе.
— А ты уверен, что нас здесь никто не подслушивает, — со скепсисом поинтересовался Кай, чья голова до сих пор шла кругом после встречи с твёрдым кулаком.
— Конечно, — бросил принц. — Как только ты пересёк границу установленного мной круга безмолвия, он стал непроходим для посторонних. Уж что-что, а подобные вещи я научился делать ещё в детстве. Жизнь во дворце обязывала.
— Значит, можно говорить открыто? — недоверчиво уточнил Мадели.
— В этом можешь не сомневаться.
Кай хмыкнул, опёрся спиной на стену и попытался сосредоточиться. Перед глазами всё ещё расплывались мутные круги, а боль в голове даже и не думала уменьшаться. И, тем не менее, он смог отрешиться от всего этого и всё же задать Артуру самый главный вопрос.
