Кай хмыкнул, опёрся спиной на стену и попытался сосредоточиться. Перед глазами всё ещё расплывались мутные круги, а боль в голове даже и не думала уменьшаться. И, тем не менее, он смог отрешиться от всего этого и всё же задать Артуру самый главный вопрос.
— Как ты узнал? — его голос прозвучал очень тихо, почти на грани шёпота.
— Просто, — отмахнулся принц, которому совершенно не хотелось раскрывать перед Мадели все карты.
— И всё-таки ответь. Это важно, ведь если догадался ты, то и другие смогут, — настаивал Кай.
— А вот это вряд ли, — Его Высочество снова улёгся на траву и повернул голову к небу. — Скажем так, у меня есть то, чего нет ни у кого другого. Одна вещь, принадлежащая моей сестре, которая не приняла Рус.
— Медальон, — сам себе сказал королевский советник. — Тот самый… синий.
— Именно, — кивнул принц. — Внешне — брат близнец того, что она носит сейчас. Но… откуда ты знаешь?
Кай опустил голову, боль в которой со всеми этими разговорами только усиливалась, становясь невыносимой. Но всё-таки нашёл в себе силы ответить.
— Знаю, и всё. Здесь нечего пояснять. Значит он сейчас у тебя.
— Да. Как и ещё некоторые вещи, которые были при Эри в момент её убийства. Её перстень с гербом и то тоненькое золотое колечко, что ты дарил ей когда-то.
— Она носила его? — Кай даже нашёл в себе силы отлепиться от стены и податься чуть ближе к Артуру. — Все эти годы?
— Да, — бросил принц. — Не снимая.
— Отдай его мне, — вдруг потребовал Мадели.
— Зачем?
— Отдай! Взамен проси что хочешь, но оно должно быть у меня.
— Да объясни ты мне, какого демона ты собираешься с ним делать? Это просто кусок золота, — не понимал Артур.
— Для меня это очень важная вещь, — он говорил с таким искренним надрывом, что у принца просто не осталось выбора. Мадели выглядел настолько жалким, что казалось, отказ его попросту добьёт.
— Ладно. Отдам. Но взамен ты мне расскажешь всё, что здесь происходит. Кто знает о Рус, какие цели преследует каждый из замешанных в заговоре, в том числе и ты сам. И если ты до сих пор сомневаешься, то скажу прямо: я готов стать участником этой вашей авантюры и приму Рус, как родную сестру. Но при этом я никому из вас не собираюсь позволять манипулировать ею, как вам вздумается.
— Ну, Марделу и Кери можешь говорить что угодно, а я имею право распоряжаться жизнью Рус, как своей собственной, — на губах Кая появилась кривая ухмылка. Он уже представлял, как изменится самодовольное выражение лица Артура, когда он узнает правду.
— Это ещё почему? — возмутился принц.
И тогда Мадели улыбнулся и открыл свой последний, самый главный козырь.
— Потому что она — моя рабыня.
* * *
Сегодня был действительно бешеный день. В преддверии бала в честь возвращения королевы весь дворец будто превратился в жужжащий улей. Повсюду сновали многочисленные представители знати, приехавшие выразить своё почтение Её Величеству. В коридорах топились горничные и лакеи, распорядитель торжества просто сходил с ума, а Рус мечтала только об одном, чтобы всё это побыстрее закончилось.
Сейчас, сидя в своём кабинете и в сотый раз прогоняя в мыслях все пункты переговоров с сайлирскими послами, она искренне пыталась сосредоточиться. Но её постоянно кто-то отвлекал. То Кери, то Артур, то швея, заканчивающая подгонку её вечернего наряда. То вдруг явился министр торговли, с каким-то странным документом, который Рус категорически отказалась подписывать не изучив. Сегодня к ней даже Мардел пришёл, хотя обычно оказывался слишком занят для визитов и передавал всё через Кери. Ну и как в такой обстановке проходного двора вообще можно было работать?
В дверь в очередной раз постучали, и на пороге появился улыбающийся Камиль.
— Трудитесь, Ваше Величество? — с сочувствием проговорил он, ловя её раздражённый взгляд.
— Если бы мне ещё дали хотя бы несколько минут тишины и спокойствия, то у этого труда даже был бы результат, — иронично ответила девушка, устало откидываясь на спинку кресла.
— Так посылай всех, ты же королева! — предложил Кам, усаживаясь напротив.
— В таком случае, ты будешь первым, потому что сейчас мешаешь мне больше всех.
— Ну, Эри… как можно? Я ведь твой любимый министр, — наигранно обиделся он. — К тому же я пришёл по делу. У меня есть несколько предложений, которые нам необходимо включить в план встречи с сайлирцами.
— Ну, тогда давай… озвучивай, — бросила королева.
Но только она настроилась на рабочий лад, а Кам успел сказать всего несколько предложений, как в дверь снова постучали.
— Ваше Величество, — поклонилась заглянувшая в комнату старшая горничная. — Прибыли Дронские гости, а у нас больше нет свободных покоев. Ведь мы не ждали их. Они поначалу ответили на наше приглашение отказом, но в последний момент передумали. А нам теперь их некуда селить.
— Ну, так найдите, — раздражённо бросила королева. — Я-то вам чем могу помочь?
Показав, что разговор окончен, Рус снова повернулась к Камилю, но не успела и рта раскрыть, как за спиной горничной показалась портниха.
— Ваше Величество, наряд готов, нужно провести последнюю примерку, — сообщила та.
Королева уже была на грани срыва. Камиль мог поклясться, что слышал, как она раздражённо скрипит зубами. Он понимал, что ещё мгновение и весь дворец познакомиться с гневом новой Эриол.
И, как назло, именно это время выбрал молодой лейтенант тайной полиции, чтобы доставить очередное срочное донесение.
- Ваше Величество, у меня послание. Велено передать лично в руки, — отрапортовал он, отодвигая в сторону застывших в проходе женщин.
Рус резко выдохнула и медленно поднялась на ноги. Её руки и расправленные плечи были напряжены, губы сжались в тонкую линию, а глаза так яростно горели синим, что смотреть в них становилось больно. Даже Камиль, который знал, что перед ним не настоящая Эриол, оказался впечатлён и не на шутку озадачен. Сейчас Рус окружала такая аура силы и власти, которая чудесным образом заставляла окружающих чувствовать себя мелкими мошками на её пути.
Королева медленно подняла на незваных посетителей свой тяжёлый взгляд, отчего каждый из них невольно вздрогнул и опустил голову. Смотреть в глаза Великой Эриол было по силам далеко не всем.
— А теперь все развернулись и вышли отсюда, — проговорила она грозным ледяным тоном, в котором звенело обещание неминуемой жестокой расправы. — И всякий, кто войдёт в этот кабинет в ближайшие два часа крупно об этом пожалеет.
Все тут же попятились назад, наступая друг другу на ноги. И даже Камиль поднялся и уже сделал несколько шагов к выходу, когда его догнал голос королевы, в котором теперь помимо открытой угрозы звучала ирония.
