Ее губы были мягкими, податливыми и сладкими. Но их поцелуй прервали. Кто-то кашлянул, привлекая к себе внимание. Лиам выпустил Давину из объятий и повернулся.
— Как интересно! Принц Рималли в обществе простой смертной, — мужчина в длинном черном пальто притворно схватился за сердце. Лиам узнал Мортимера Моргота. — Что бы сказал наш достопочтенный король?
— Думаю, его хватил бы удар, — следом за Морготом подошел Владимир Стрикс.
— Господа, — сухо поприветствовал их Рималли.
— Милорд, — Мортимер снял шляпу и поклонился, как велит этикет. Владимир лишь кивнул.
— Чем обязан? — осведомился Лиам.
Моргот хитро прищурился и жадно взглянул на девушку.
— Милорд, не представите нам свою спутницу?
— Давина, это Мортимер Моргот и Владимир Стрикс, они... — он запнулся. В который раз за этот вечер Лиам не знал, как представить девушке тех, кто в его мире совершенно не нуждался в представлении. — Друзья моего отца.
— Юная леди не посвящена? Неудобно получилось, — Мортимер, деланно сокрушаясь, покачал головой.
— Мы можем поговорить наедине, милорд? — Владимир был менее театрален и более собран.
— Иди домой, Давина, и жди меня там. Я скоро приду.
Она замялась. Подняла на Лиама вопросительный взгляд, и он кивнул ей.
— Доброй ночи. И счастливого Рождества, — пробормотала девушка.
Моргот улыбнулся и, взяв ее руку, поцеловал.
— Всего наилучшего.
Когда Давина ушла, Лиам почувствовал себя свободнее.
— Не знал, что вы в кантоне, Владимир, — обратился он к Стриксу.
— Я тут неофициально. Надеюсь, вы не сочтете за дерзость, и сохраните в тайне мой визит.
Принц был удивлен. Он не понимал, к чему такая скрытность.
— Чем же я обязан этой встрече? — повторил свой вопрос молодой маг.
— Не поймите нас неправильно, Лиам. Невольно мы стали свидетелями вашего разговора с Маккивером.
— Это он вас послал? — Рималли гневно посмотрел на заклинателей. Не хватало, чтобы кто-то еще учил его жизни. Как будто мало отца и Гаррета.
— Ну что вы, — примирительно отозвался Стрикс. — Напротив. Мы до глубины души возмущены тем, что узнали.
— Неужели Киран, наш дорогой король, может быть настолько несправедлив к своему сыну и наследнику?
— Его наследник Лайнел, а не я! — выпалил Лиам, но сразу прикусил язык. — В любом случае, господа, это не ваше дело.
Парк опустел, время близилось к полуночи. Снег прекратился и подул холодный ветер. Лиам убрал руки в карманы пальто.
— Я должен идти. Всего доброго.
— Мы считаем, что у каждого должен быть шанс.
Лиам обернулся.
— Шанс на что?
— Быть самим собой, разумеется, — улыбнулся Моргот.
— 37 —
Сентябрь, 2010 год
Россия. Москва
— Господин!
Лиам поднял голову и рассеянно оглянулся. На пороге стоял Валентин.
Кабинет Владимира, теперь уже его собственный, был погружен во мрак. За окном сгущалась ночь, пестрящая яркими огнями.
Последние дни оказались настоящим испытанием для заклинателя. Использование магии забирало слишком много сил. Он никогда не щадил себя. За годы, проведенные один на один с древними рукописями, хранившимися в архивах Братства, Лиам научился, как правильно растрачивать силы, и раскрыл возможности, о которых многие давно позабыли. Но цена оставалась неизменной.
В свои сорок три Лиам чувствовал себя стариком. Кости и суставы постоянно ломило, кожа стала напоминать тонкий пергамент, а волосы тронула седина. Но Рималли не торопился встретиться с теми, кого по своей прихоти отправил на тот свет. Уже совсем скоро он получит то, к чему стремился.
— Ваша дочь у нас, Господин, — отчитался инквизитор. — Ликан не подвел.
— Где они?
— Девушка под замком, а страж за дверью и требует аудиенции, — маг недовольно прищурился, и Валентин поспешно добавил: — Только скажите, и я вышвырну его вон.
— Нет. Пусть заходит.
Откланявшись, инквизитор пропустил посетителя.
— Рад видеть тебя, Эдгар!
— Сомневаюсь, — не дожидаясь приглашения, ликан прошел в кабинет и сел в кресло.
— Я знал, что мы сработаемся, друг мой.
— Это только ради ее безопасности. Вы дали мне слово.
— Разумеется, и я его держу. Разве я могу причинить зло своей дочери?
Эдгар наградил его скептическим взглядом.
— Вы способны на все.
Лиам не смог сдержать удовлетворенной улыбки.
— Рад, что ты это понимаешь, — сложив пальцы домиком, он внимательно изучал собеседника. — Жаль, Маккивер не такой, как ты.
При упоминании Проклятого ликан заметно напрягся, и Лиам не упустил возможности подлить масла в огонь:
— Гаррет слишком доверчив, раз поручил тебе защищать Марилли, — Эдгар нахмурился еще сильнее, и заклинатель продолжил: — Можешь расслабиться. Когда мы закончим, это не будет иметь значения.
— Вы убьете его?
Лиам медленно поднялся и прошел к окну.
— Известно ли тебе, мой друг, что Великая создала Фенрира себе на защиту и богам на погибель? — нараспев, словно читая строчки из старых легенд, поинтересовался маг. — Когда Кхалесса вернется, ей нужен будет страж.
— Маккивер не станет подчиняться.
— Забудь о Маккивере. Мне нужен проклятый, чтобы внедрить в его сознание и тело самого Фенрира.
— Безумие! — выдохнул Эдгар.
— Отнюдь.
Когда впервые он задумался о подобном и поделился планами с лидерами Братства, они готовы были отказаться, сломаться. Они не понимали. Чтобы вернуть из небытия самую могущественную из заклинательниц, мало одного желания и веры. Вряд ли она подарит своим последователям благословение. Древняя покинула этот мир в агонии. Она прокляла заклинателей, обрекла на исчезновение. Глупо рассчитывать на ее милость.
Он придумал, как обезопасить всех.
— Между Кхалессой и Фенриром была не просто связь, какая бывает между стражем и подопечным. Они были любовниками. Но их разлучили и сломали по одному.
— Вы намерены вернуть обоих?
— Разумеется, — снисходительно кивнул маг. — Когда Кхалесса очнется, рядом с ней должен оказаться тот, кого она любит, и кто сможет унять ее непокорный нрав. Вернуть Фенрира сложно, но возможно. Я воссоздам заклятие «Слияния». Считаешь это безумием, страж?
Лиаму доставляло удовольствие наблюдать за собеседниками, когда он делился своими планами. «Слияние» считалось одним из запретных заклятий. Оно позволяло соединять две сущности, две души в одном теле. Часто эту магию применяли, чтобы ненадолго вернуть кого-то с того света. Погибшего родственника или свидетеля, располагающего важными сведениями. До тринадцатого века лидеры Совета активно применяли этот фокус, чтобы разобраться в сложных вопросах. Но иногда призванная сущность подавляла реальную. На использование заклятия наложили вето.
