Пантера прищурила глаза и прижалась к земле, готовясь к новой атаке.
Волк зарычал, начал царапать когтями дорожку, оставляя на тротуаре глубокие полосы.
- Томас, уходи! – Эмили прокричала команду и голосом, и мысленно. Она использовала для этого всю свою энергию, весь свой дар, пытаясь донести команду до пантеры.
Зверь заскулил, потом отпрыгнул в сторону улицы и легко растворился в темноте ночи.
Слава Богу. С одним зверем разобрались. Остался еще один.
С Томасом все будет в порядке. Оборотень-пантера не мог оборачиваться с тех пор, как погибла его суженая, и боялся, что не сможет контролировать изменение, если оно начнется на публике, среди людей.
Но ему удалось продержаться в человеческом обличии до приезда Эмили, после чего Томас с легкостью обернулся в темном переулке под ее присмотром. Да, с Томасом теперь все будет хорошо. Но, хм, в собственной безопасности Эмили была не так уверена.
Наедине с оборотнем-волком. Она что, с ума сошла? Эмили сглотнула, когда волк повернулся в ее сторону. С его пасти капала кровь.
Проклятье. Волки так опасны. Они убивают без сожаления. Об этом ей рассказывал Кэтч, когда начал их уроки об Иных. «Опасайся волков. Они преданы только своим суженым… все остальные для них просто добыча. А тебе не понравится быть добычей оборотня-волка».
Эмили поверила своему учителю тогда, а все, что она узнала про волков, только укрепило ее страх перед этим непредсказуемым видом.
Но сейчас у нее было мало альтернатив для выбора. Бежать – не вариант. Волки просто обожают охотиться. И он сможет ее поймать, в этом Эмили не сомневалась. У нее не было никаких шансов удрать от волка, который находится в боевом расположении духа.
Нет, бежать точно не вариант. Оставалось только одно.
Эмили упала на колени и стала пристально смотреть в глаза монстра.
Она подняла руки.
Волк застыл.
До носа девушки донесся запах крови. Дикий, мускусный аромат зверя окутал девушку.
Старые, полузабытые слова из детства всплыли в ее памяти.
«Зачем тебе такие большие зубы? Чтобы съесть тебя, дорогая».
Он мог убить ее в мгновение ока. Одним укусом вырвать ее горло.
Эмили облизала губы. Провела дрожащими пальцами по меху зверя.
Она не была Красной Шапочкой.
Пора перестать бояться большого плохого волка.
На его языке была кровь. Теплая сладкая кровь его врага. Колин запрокинул голову и издал победный вой. Ему хотелось пуститься следом за пантерой, прикончить ее, но…
Но перед ним стояла на коленях Эмили. Очки куда-то делись. Глаза казались слишком большими на очень бледном лице. Он чувствовал запах ее страха, и, как обычно, этот головокружительный аромат возбудил зверя.
Он подполз поближе, задаваясь вопросом, удастся ли ему попробовать этот страх на вкус: на ее коже, в ее крови.
Эмили дрожащими руками гладила его мех. Она была в диком ужасе, но не стала убегать.
Именно это злило его больше всего. Ему хотелось, чтобы она побежала, тогда он смог бы погнаться за ней, догнать, заявить на нее свои права.
Человек еще раз попытался подчинить себе зверя. Собрал все силы, чтобы обернуться.
Заклеймить. Нужно заклеймить ее. Эти слова огнем горели в его сознании. В его крови. Больше он не мог сдерживаться.
Взять. Завладеть. Заклеймить.
Инстинкты зверя смешались с инстинктами человека, стали единым целым.
Взять. Завладеть.
Моя.
Он дрался за нее, проливал за нее кровь, заслужил ее.
Моя.
Мускулы обожгло резкой болью трансформации. Кости трещали, вытягивались, меняли форму. Исчез мех. Вновь появились руки, ноги. Его трясло, когда тело меняло свои очертания. Его переполняла злость, дикая ярость. А Эмили наблюдала за ним, видела его истинную сущность.
Монстр.
Не человек, он никогда не был человеком.
Он открыл рот и завыл, громкий звук разорвал ночь… а когда трансформация завершилась, этот вой превратился в человеческий яростный вопль.
Колин свернулся на земле перед Эмили. Девушка убрала от него руки. Она пристально смотрела в его глаза, ее дыхание было быстрым и сбивчивым, на шее бился пульс.
- Колин, с тобой все в…
Гит схватил ее, поднимаясь на ноги. Он был обнажен, но совсем не чувствовал холода ночного воздуха. Он чувствовал только… Эмили.
Взять. Завладеть. Заклеймить.
Было это желанием зверя или человека? Он не знал. Колину было плевать.
Он рванул ее блузку так, что пуговицы полетели во все стороны. Отодвинул в сторону чашечку лифчика, обхватил губами ее сосок и стал жадно его сосать, втягивая ее сладкую плоть в рот.
- Колин! – Она дернулась в его объятиях. – Не здесь, мы не можем…
- Здесь. – Гит издал гортанный рык. – Сейчас. – Его член был полностью возбужден, крепок от страсти. Колин хотел оказаться в ней. Ему было необходимо почувствовать, как ее узкая плоть сжимает его в себе.
Завладеть.
Колин взял в рот другой сосок. Сосал. Лизал. Кусал.
Эмили задрожала и издала стон. Голодный, отчаянный звук.
Док хотела его. Колина накрыла эйфория – она знала, кто он на самом деле, и все равно продолжала хотеть его.
Она не собиралась его отвергать, наоборот. Ее пальцы крепко вцепились в плечи Колина, бедра терлись о его ноги.
Черт возьми, да!
На Эмили была юбка. Свободная черная юбка чуть ниже колен.
Колин сгреб ткань в кулак и задрал юбку до талии девушки. Левой рукой он накрыл ее лоно, сквозь трусики почувствовал жар нежной плоти и принялся гладить сладкие складочки через тонкий хлопок. Его ноздри тут же наполнил густой запах возбуждения Эмили.
Взять.
Он развернул ее спиной к себе, Эмили подняла руки и уперлась ладонями в стену здания.
Колина трясло от пожиравшего его чувственного голода. Он понимал, что слишком груб, но не мог остановиться.
Нужно заклеймить ее. Взять.
Трусики порвались под его пальцами, сочные ягодицы манили к себе. Какое искушение.
Колин обхватил член рукой и начал поглаживать его по всей длине, на головке уже поблескивала маленькая капелька влаги.
Войти в нее.
Колин раздвинул пальцами нежные складки и прижал головку члена к вожделенному входу.
- Не… буду… нежным… - Он просто не мог. Не тогда, когда страсть накрыла его с головой. Капельки пота выступили на его теле, мускулы дрожали мелкой дрожью – так сильно он пытался сдержаться.
- Мне… ах… не важно! – Эмили извивалась, ее влажная плоть скользила по его телу. – Во-возьми меня!
Его терпение лопнуло. Человек, зверь… он зарычал от удовольствия. Колин резко вошел в Эмили, так глубоко и резко, как только мог.
