Я прислушалась, до сих пор были слышны только трое. У пострадавшего вассала, лежащего у моих ног, было слабое дыхание. Сильнейший из них стоял около моей правой руки, священник возле левой, бормоча что-то на непонятном языке.
Мой клинок был где-то на полу, но в кобуре на лодыжке все еще лежал нож. Что-то тяжелое лежало на животе, но у меня был элемент неожиданности.
Это давало мне немного времени. И поэтому я не могла тратить его впустую, открывая глаза, я одной рукой ударила вассала, а второй потянулась к ножу на лодыжке. Но вместо него взяла церемониальный кинжал и разрезала горло демону. Кровь брызнула на мою руку, дразня мои чувства.
Отбросив кинжал в сторону, я потянулась за собственным ножом, вытирая кровь о джинсы. Мне нужна моя кровь, чтобы уничтожить Ящик, а не кровь этого слуги.
Слева от меня священник бросился вперед, а не назад, пытаясь схватить шкатулку Шинкара, которая как раз и лежала на моем животе. Схватит ее, откатилась в сторону к окровавленным и поверженным вассалам, в то время как священник и раненый бросились на меня. Однако, моя рука исцелилась, и ящик остался нетронутым, когда я несла его.
Затем остановилась, опустила Ящик и ударила клинком, сжимая его обеими руками в середину шкатулки, не слушая протесты жреца.
— Ты не можешь! – Закричал вассал, бросаясь на меня и смотря на Ящик. Я вырвала нож и, чтобы пробить Ящик, ударила головой. Когда это было сделано, шкатулка рассыпалась на мелкие крупинки золотого песка в руках. Время древней реликвии прошло. И тогда я ощутила удовлетворение, повернувшись к жрецу.
— Все кончено. Ты проиграл!
Он посмотрел на меня затуманившимися глазами, а его кожа сморщилась. Он произнес только одно слово, голова его качалась из стороны в сторону, когда он говорил его снова и снова: НЕТ.
Я подошла к нему с оголенным ножом. Еще ничего не закончилось. Я хотела большего. Я хотела его.
— Пожалуйста, — прошептал он.
— Пожалуйста? – повторила я. – Ты думаешь, я позволю тебе жить из-за этого слова? Ты пытался открыть врата в ад.
— Нет! – Звук, казалось, шел не от священника, но эхо было повсюду, будто убитые демоны кричали в знак протеста. Жрец уставился на меня дикими и широко раскрытыми глазами.— Нет, нет. Вы не понимаете. Я не…
— Однажды закончишь, что начал. – проговорила я, на одном дыхании, не произнося на всю комнату. Проигнорировав его фразу, мой клинок скользнул в сердце верховного демона, как в масло. Он упал, и его лицо выражало недоверие.
— Да, хорошо, верь в это, брат.
Я втянула в себя его хриплое дыхание , мое тело дернулось и наполнилось глубоким сожалением неоконченной работы вместе с твердой уверенностью, что в конечном счете свет победит. Чувство согрело меня, успокоило и смутило. Ощущался не сильный гнев, который был привычным при убийстве демонов, а полный покой, угрызения совести и что-то еще. Чувство, что добро в конце концов восторжествует.
Это была вера. Это была моя награда. Доказательство того, что я защитила ворота. «Ангелы поют», — подумала я. Хотелось наслаждаться, пить это чувство, купаться в нем.
У меня не было шансов. Вместо этого я увидела блеск лезвия, проносящегося прямо над моей головой. И тогда увидела человека, который владел им — Дьякон.
Я поняла, это начало конца. Не демонический священник, а Дьякон. Он здесь, чтобы отомстить. Схватив меня прежде, чем я успела среагировать, он прижал конец шпаги к моей спине, а его руки обвились вокруг моей талии. Дьякон держал меня так близко, почти сексуально, и сожаление проскользнуло в моем взгляде, что была такой дурой. Я доверяла демону и Три-Джал.
— По крайней мере, теперь я знаю, что ты умрешь не просто так, — пробормотал он. – Это ты напала на Звонящего, поэтому оставить тебя умирать было недостаточно. Я должен был отрезать тебе голову, и не повторю эту ошибку дважды. Не хочу, чтобы мною пользовались, Лили. И мне чертовски не нравится ложь.
Я закрыла глаза и попыталась показаться храброй.
— Сделай это, — прошипела я. – По крайней мере я буду знать, что врата ада надежно заперты.
Дьякон крепко держал меня, приставив лезвие к горлу, упираясь своим предплечьем в грудную клетку. Затем его рука расслабилась и отшвырнула лезвие.
Я втянула воздух, понимая, что задерживала дыхание, а затем он толкнул меня на землю. Посмотрев вверх, увидела собственный арбалет, направленный мне в голову.
— Шевелись, — скомандовал он, — или умрешь. Я отрежу тебе голову и похороню тело, если мне не понравятся твои слова.
Я была абсолютно неподвижной, наблюдая за ним. Напряженность его тела, мышцы рук. Он персонифицировал свою ярость, и я не было удивлена, увидев его превращение в крутящийся столп пламени, способный уничтожить все на своем пути. Более того, желая все уничтожить.
Он выдохнул. Это были самые длинные три минуты в моей жизни. Он выдохнул. И медленно, ох, как медленно, мышцы начали расслабляться. Я видела, как он обуздывает свою ярость, направляя ее так, словно обуздывая дикую лошадь. Затем вздрогнул, будто стряхивая с себя что-то ужасное.
— Говори,— сказал он, но сейчас контролируя гнев в своем голосе. – Что ты имеешь ввиду, когда говоришь о сохранении ворот запертыми?
— Что я имею в виду? – Повторила я, мой голос повысился от недоверия. – Лживый сукин сын, ты знаешь, что это означает. Мы говорили об этом. Черт, ты сказал, что видел это в видении. Интересная черта, кстати. Подлизаться к девушке и дать ей рассказать все секреты.
— Скажи мне, — его голос стал тихим и смертельным, — объясни точно, почему ты здесь.
Это было смешно, но, поскольку Дьякон держал арбалет, я согласилась.
— Я пришла сюда, чтобы сделать то, что сделала. Чтобы убить вашего маленького демона-приятеля, который пытался открыть Девятые Ворота в Ад. Ты можешь убить меня сейчас, но умерев, я буду знать, жрец погиб от моей руки, и врата останутся запертыми, как и должно быть. И ты, черт побери, ничего не сможешь с этим сделать.
— Заперты, — повторил он, немного опуская арбалет. – Заперты? ТЫ хоть представляешь, что наделала? Ты убила единственного человека, кто знал, как закрыть Девятые Врата в Ад, чтобы запечатать их. Демоны все еще приходят, Лили. И они пришли из-за тебя.
— Нет, — помотала я головой, — Черта с два.
Он опустил арбалет, но все еще крепко сжимал его, готовый поднять его при необходимости.
— Лили, он священник.
— Возможно, священник в аду, — сказала я, но в моих словах больше не чувствовалась уверенность.
— Черт, Лили. Ты слепа? Это был человек. Он был священником. Очень старым священником, посвятившим всю свою жизнь поиску способа закрыть и заблокировать Девятые врата.
