Брэндан Холл наклонился и погладил собаку по голове. Его рука прошла через шерсть, и он нахмурился.
– Потому что, – сказал он дочери, совершенно не глядя на нее, – ты здесь.
Она кивнула, а затем, почти не видя, потянулась к нему и он обнял ее.
Его руки были холодными, но она не возражала.
Ее мать была в гостиной.
Эмма обнаружила это, когда наконец позволила своему отцу уйти в свой мир, где он пребывал, когда не был рядом с ней, а она как деревянная попыталась подняться по лестнице. Ей было необходимо удалить из ладоней с десяток осколков, и привести себя в порядок.
Наверное, ей нужно было спалить или утилизировать одежду, которая была на ней, потому что она выглядела так, будто кто-то уже пытался это сделать, но не сильно старался.
Но когда ее мать окликнула ее, она замерла, держась одной рукой за перила. Лепесток, который воспринимал любое произнесенное слово, как обещание еды, вышел из кухни и попытался свернуть свое большое тело вокруг ее ног. Она поморщилась, посмотрела вниз на свою одежду и повернулась.
– Мам?
Ее мать поднялась. Она была бледна, весь ее вид говорил "у меня-
сильная-головная-боль". Эмма запоздало осознала, что она сидит на том же самом месте, где обычно сидела Эмма, думая о Натане. Или, если более точно, об его отсутствии.
Вид головной боли исчез, потому что Мэрси Холл подошла к дочери.
– Эмма!
Эмма начала было говорить матери, что с ней все в порядке – потому что после всего происшедшего это было частично верно – но остановилась.
– Было немного огня, – сказала она вместо этого.
Брови ее матери поднялись почти на лоб.
Она посмотрела в зеркало на стене. С этого места она видела только четверть тела.
– Все не настолько плохо, как это смотрится, – быстро добавила она. – Но я хотела бы привести себя в порядок.
– Что случилось?
– Там был огонь, – повторила она. – Мы... Мы пытались помочь.
– Кто – "мы"?
– Элли, Майкл, я, Эрик и его кузен Чейз.
– Кто пострадал?
Что ответить на это?
– Нет. Никто не пострадал. – Ложь. Она должна была почувствовать вину, но не почувствовала. – Позволь мне переодеться, – добавила она. – И помыться. И может ты поможешь мне вытащить осколки из ладони, прежде...
– Они заражены?
– Что-то вроде того.
Мэрси Холл скрестила руки на груди и поджала губы. Но вздохнув один раз, она кивнула.
– Клянусь, – мягко сказала она. – Было гораздо легче, когда тебе было два года. Тогда я не спускала с тебя глаз не на минуту. Сейчас? Я никогда не знаю, что с тобой может произойти.
Эмма, избежавшая смерти и ее мира, кинула. Ее мать волновалась – но она всегда это делала. То, чего ее мать не должна была делать в это время, это стоять у могилки и хоронить своего единственного ребенка. Она подумала о Марии и тогда повернулась и удивила свою мать: она крепко-крепко обняла ее.
– У меня все в порядке, мам, – сказала она, когда наконец отступила.
Глаза ее матери были полны непролитых слез.
– Я сожалею, что не была здесь раньше...
Эмма покачала головой.
– Не надо, – сказала она спокойно. Понимая, что ее мать думала об отце. И скучала по нему. Эмма хотела позвонить ему тогда и позвать назад – но у нее было сильное подозрение, что он не послушал бы ее.
Он всегда считал, что знает, что лучше для Эммы и ее матери.
Но он ушел, по крайней мере, в данный момент; Эмма и ее мать все еще были здесь. Они были друг у друга.
– Я вернусь после того, как приму душ. Может ты найдешь пинцет?
Понедельник, 8:10 утра. Майкл подошел к двери.
Эмма с сумкой наготове, аккуратно причесанная, в настолько наглаженной одежде, что казалось она никогда не помнется, открыла дверь, подождала пока он скормит Лепестку молочную кость, и вышла к нему на крыльцо.
Лучшая черта Майкла состояла в том, что ей ни за что не приходилось извиняться. Что бы ни случилось, они оба выжили и он не злился на нее, даже за ее так близко подошедшую смерть. Он задавал много вопросов, но она ответила на них так честно, как только могла, часто применяя выражение "Я не знаю", потому что это было правдой.
Они забрали Эллисон по дороге в школу. Эллисон выглядела удивительно веселой, но это было напускное, чтобы скрыть внутреннее беспокойство.
– Я в порядке, Элли, – сказала она ей.
– Ты всегда в порядке, – ответила Эллисон. – Но на самом деле с тобой все хорошо?
Эмма кивнула.
– В основном, – добавила она, помня о Майкле.
– Мария оставила свой номер телефона. Она хочет забрать детей.
Эмма вздрогнула.
– Я удивлена, что она еще хочет со мной разговаривать. Она чуть не умерла там.
– Ты там тоже чуть не умерла.
– Да, но я не могу убежать от себя.
Эллисон улыбнулась.
Они прибыли в школу, и когда они подошли к входу, Эмма увидела, что Эрик и Чейз ждали их на широких и плоских ступеньках у входа в школу. Хотя скейтбординг был запрещен, многие все равно катались на скейтбордах. Обычное дело.
Но Эрик спустился по ступенькам им на встречу.
– Я в порядке, – сказала она ему прежде, чем он открыл рот.
– Ты всегда в порядке, – ответил он.
Она взглянула на Эллисон и к своему удивлению рассмеялась.
Эллисон тоже расхохоталась.
– Могу я поговорить с тобой минутку? – Спросил ее Эрик.
–Можно пять. Зачем? – Эллисон подняла бровь, и Эмма кивнула в ответ. Она остановилась перед Эриком, а Эллисон потянула Майкла через двери в школу.
– Ты уезжаешь? – Спросила его Эмма.
– Уезжаю?
– Школа. Ты ведь на самом деле не учишься здесь.
Он заколебался, а затем сказал:
– Нет, если с тобой все в порядке, я хотел бы остаться.
Это удивило ее, но она скрыла это, говоря:
– Нет, если это означает, что мы должны задержать и Чейза.
– Я слышал это.
Эрик рассмеялся, но выглядел огорченным.
– Придется задержать и Чейза. Он зачислен.
– Но...
– Старик настоял.
– Старик, который хотел застрелить меня? И, наверное, вас тоже?
– Он.
– Но... но зачем?
– Потому что он решил, что не будет убивать тебя. Или меня. Ну, во всяком случае, не для этого, Эмма...
Она долго смотрела на него, а затем улыбнулась.
Настала его очередь выглядеть сконфуженным.
– Что? У меня что-то на лице?
– Нет. Но ты знаешь, ты стал между мной и заряженным пистолетом.
Это не плохая черта в парне. – Она кивнула в сторону двери. – Если ты не хочешь пополнить коллекцию моих промахов, может, поговорим об этом позже.
Она начала подниматься по лестнице, Эрик шел рядом с ней; Чейз тащился позади.
– Ты понимаешь, – сказал он, стараясь казаться расстроенным, – что вынуждаешь меня пойти в школу и выслушать кучу лекций от учителей о дерьме, которое не имеет никакого отношения к моей жизни.
