Судорожно дыша, я закрываю глаза, но уже через секунду широко распахиваю их, невидяще уставившись в стену белого огня, когда мужская плоть плавным толчком наполняет меня до упора. Пламя в груди распахивает огненные крылья, снося все барьеры. С губ срывается громкий стон, дрожащие руки подгибаются, тогда как спина наоборот выгибается дугой.
Наполненная до краёв — мужчиной, его силой, энергией, пульсирующей вокруг, — я задыхаюсь, тихо хныча, когда Сэтору медленно подаётся назад. И шиплю от животного удовольствия, когда он толкается обратно, насаживая меня на свой член. О небо!
Его движения поначалу плавные и медленные. Бережные, в противовес болезненной хватке мужских пальцев на моих бёдрах, выдающих нетерпение и голод. И вскоре я уже сама подаюсь навстречу, всем телом, умоляя о большем.
Мыслей больше нет, сожалений тоже. Они вернутся позже. Сейчас я всецело принадлежу своему третьему мужу, тому чья сила исцеляющими огненными потоками всё больше наполняет меня, плещется в венах, даруя пьянящую эйфорию. Больше не болезненную, не обжигающую. Теперь правильную и родную.
Это как напиться воды после длительной жажды. Кажется, что от наслаждения захлебнёшься, но остановиться не можешь. Хочется окунуться в живительный источник с головой. И я окунаюсь, полностью отпустив себя. С каждым толчком мужской плоти во мне, чувствуя, как во мне всё сильнее закручивается воронка, грозя утопить в этом шквале.
Сэтору склоняется надо мной, прижимается к моей спине, окружая своим телом, потоками своего огня. Кусает за плечо, словно метку ставит. Мы сплавляемся в одно целое. Не разорвать. Он не занял чужое место рядом со мной. Он занял своё собственное. И сейчас не просто берёт моё тело, он дарит мне всего себя. Наполняя и воскрешая. Даря поразительное ощущение целостности.
Теперь мы движемся всё быстрее, и я почти глохну от стука сердца в ушах. От собственного надсадного дыхания и влажных звуков, с которыми наши тела сталкиваются в извечном буйстве плоти. От его хриплого рычания, от трения кожи об кожу и нарастающего во мне напряжения.
Приласкав мою грудь, живот, Сэтору снова гладит мой лобок, находит пальцами клитор, принимаясь ласкать тот в одном ритме с участившимися толчками внутри. Так, как мне нужно, так как телу хочется. И пружина лопается, разнося вдребезги моё сознание. С гортанным криком я содрогаюсь в его руках, разлетаясь в сокрушительном, почти болезненном освобождении.
Мышцы внутри сводит в спазме наслаждения. Зрение туманится, затягиваясь огненной пеленой. Муж вбивается в меня последний раз, напряжённый, как тетива, по-звериному рыча и выплёскивая своё освобождение.
Сжимаясь вокруг него, я, кажется, чувствую каждую венку и неровность пульсирующей плоти, жар семени, разливающегося у меня внутри, и тону в ослепительном коконе света, что окружает нас.
Не давая мне упасть, Сэтору выпрямляется сам и поднимает меня. А потом и вовсе садится, устраивая меня на себе. Снова прижимая спиной к груди. Даже не думая покидать моё тело.
Ослеплённая, оглушённая, я жадно хватаю ртом воздух. Руки опускаются безвольными плетями вдоль тела.
− Моя императрица. Моя жена. Моя Лина. Вопреки всему моя, − жарко шепчет мужчина, осыпая поцелуями моё лицо, висок, скулу, снова шею. — Наваждение моё.
Я чувствую, как часто вздымается его грудь, как колотится сердце, и это странным образом успокаивает, убаюкивает. Глаза слипаются. Тело расслабляется, растекаясь удовлетворённой лужицей в мужских объятиях. Потом. Я обо всём подумаю потом. Ведь смерть мне больше не грозит.
Эпилог
Сама не замечаю, как муж осторожно перехватывает меня, снова взяв на руки. Стена света, огненным кольцом окружавшая нас до этого, постепенно опадает. Обряд свершился.
− Опять спишь? — усмехается мне в припухшие губы.
− Извини, − вздыхаю тихо. — Это сильнее меня.
Почему-то с ним мне легко перейти на «ты». Правильно. С ним я наравне. А с Повелителями так и не смогла. А они ни разу не предложили…
− Ладно, извиняю. У нас всё равно ещё целая ночь впереди, − произносит Сэтору довольно, поднимаясь на ноги.
Далеко не сразу до меня доходит, что он снова меня куда-то несёт. Голую. Да и сам такой.
− Моя одежда, − я даже просыпаюсь, испугавшись, что мы так и выйдем из святилища. Оглядываюсь назад, беспомощно протянув руку.
− Не бойся, мы поднимемся в мои покои скрытым ходом. Никто тебя не увидит, − с улыбкой сообщает мне новообретённый супруг.
Приходится смириться, так как возвращаться он явно не собирается.
Выходим мы действительно не через ту дверь, которой вошли. Сэтору подносит меня к противоположной стене и неожиданно напевает что-то на неизвестном мне языке. В тот же миг в святилище раздаётся несколько щелчков и прямо перед нами в стену проваливается высокий прямоугольник, размером с приличную дверь. Который к тому же сразу отъезжает в сторону, действительно открывая проход.
А за ним лестница, круто уходящая куда-то вверх.
Сэтору уверенно ступает на первую ступеньку, и проход за нами сразу же тихо закрывается.
Лестница ничем не освещается, и я невольно всё сильнее жмусь к мужу. Хоть и знаю, что ашары неплохо видят в темноте, но всё равно немного страшно, что споткнётся и уронит. После слишком яркого света в святилище, тьма вокруг ощущается почти материальной.
Поэтому, когда мы снова останавливаемся, звучит очередной напев и перед нами вспыхивают очертания выхода, невольно вздыхаю с настоящим облегчением.
А дальше мы оказываемся в жилых покоях. В большой светлой комнате, отделанной в светло-песочных с золотом и в красновато-коричневых тонах. Но Сэтору не останавливается и несёт меня дальше. Арка, ещё одна комната, трапезная, кажется, снова арка… и спальня.
− Можно мне в купальню? − спрашиваю тихо, не в силах даже голову поднять с его плеча. Сон всё больше завладевает моим сознанием.
− Потом. Тебе и твоему организму нужно прийти в себя. Слишком много силы после слишком длительного истощения, − возражает Сэтору, укладывая меня на громадную кровать и устраивая поудобнее на вишнёвых простынях. А затем без раздумий ложится рядом со мной, притягивая меня в свои объятия. — Спи, Лина. Когда проснёшься, я помогу тебе привыкнуть к мысли, что ты теперь моя.
Сквозь полудрёму я слышу его удовлетворённый вздох. Сама вдыхаю неповторимый мужской запах, жаркий, пряный, будоражащий. И это задевает что-то глубоко внутри меня, вызывая тёплый трепет в груди. Никогда мне не понять, почему этот великолепный образец мужественности столькими силами и возможностями пожертвовал ради того, чтобы связать себя со мной. Стать третьим… Когда-то я для него была желанной, но запретной чужой игрушкой. А кто сейчас? Понимаю, что жена… но что он чувствует ко мне? Оберегает, заботится, опекает, желает так сильно, одержимо… это всё так легко принять за любовь. Но любовь ли… Готова ли я узнать? Не знаю.
Сон утягивает меня в свои сети… обволакивает разум… сплетается в смутные образы, всё больше овладевающие сознанием.
Я снова оказываюсь в храме Маран-Дэш. И рядом со мной Сэтору. Мы вместе, держась за руки, подходим к золотой двери. Наши шаги гулким эхом катятся впереди. И на плите постепенно всё сильнее загорается геометрический узор, переливаясь идеальными линиями.
Не сговариваясь, мы с моим третьим мужем вскидываем руки и прикладываем ладони к гладкой поверхности. Вливая свою силу. Общую на двоих. И чувствуем, как то же самое делает кто-то с другой стороны. Энергетические потоки замыкаются в круг, беспрестанно циркулируя, подпитывая уже огнём пылающую дверь. И та вдруг начинает открываться. Не на пару ладоней, как раньше. Не останавливаясь, всё больше и больше. Пока мы не отступаем.
Сжав мою руку, Сэтору теперь тянет меня обратно. Шаг за шагом. А потом и вовсе заталкивает себе за спину. И я уже, стоя позади него, широко распахнутыми глазами наблюдаю, как растёт светящийся проём. А потом из слепящего света неожиданно появляются две высокие фигуры. Они идут плечом к плечу к нам, всё чётче прорисовываясь. Но моё сердце узнаёт их ещё раньше, чем начинают различать глаза.
