Муж кивнул, тут же в руке каждого из мужчин появилось по флакону.
— Я еще слишком неопытный страж, но знаю, как прозрачная магия воинов Леандора действует на врагов. Чтобы отразить атаку «пожирателей», мы должны стать единым центом, рассыпающим вокруг себя такую магию. Причем всегда, пока будем находиться в опасной зоне. Лесар, ведь есть какое-то плетение, которое увеличивает площадь воздействия магии?
— Есть, — подтвердил он. — Не отвлекайся на нас, Инни. Думай!
И я думала, но все равно упускала что-то очень важное.
Если когда-то здесь стоял храм, значит, здесь жили арсы, для безопасности которых и перевезли осколок артефакта. Допустим, «пожиратели» добрались до этого места, но тогда, по логике вещей, горы должны населять низшие неодаренные крылатые. Но пока мы добирались, не видели ни хижины, ни пещеры, ни гнезда.
Конечно, можно предположить, что оставшиеся арсы мигрировали. Например, в столицу. Но история Аэрлеи умалчивала о подобных фактах массовых перемещений. Местные арсы погибли, пытаясь защитить свою территорию и то, что осталось от артефакта. В это я верила больше.
Вывод — кроме пожирателей смерти, был еще враг. Коварный, опасный, невидимый.
«Враг… враг… невидимый враг…» — оживились шелестящие голоса.
Да, а невидимое не покажешь. Я вздохнула.
«Покажешь… покажешь…» — загалдели мои подсказчики из тайной комнаты храма.
— Покажите, пожалуйста, — попросила я.
И… На стене появился знакомый бутон, лепестки раскрылись, змейки расползлись, и осталась снова стена. Только… Только не растут лепестки из пустоты. Что мне говорили голоса? «Пустоты не бывает»! Вот он коварный невидимый враг, вот сосредоточенье «пожирателей магии». То, что мы не видим, но оно влияет на нас, управляет, убивает, когда ему удобно.
И как его обнаружить?
«Пшекай… цвета, как у пшекай…» — снова услышала голос.
Пшекай — ритуальное оружие стража, продолжение магии хозяина. И в моем видении успешно сражались только те первородные, чьи пшекаи были яркими, цветными. Почему? Все очень просто — проникая в тело невидимого врага, магия пшекая делала его видимым. Особенно заметными становились те твари, кого коснулась магия редких сегментов спектра — фиолетового, оранжевого и зеленого. И дело вовсе не во вкусовых предпочтениях «пожирателей магии», а в безопасности и воле их хозяина.
Мир закружился, и ко мне вновь пришло видение. Пожалуй, самое страшное из тех, что я видела на Леондоре.
Над бездной, ограниченной по периметру скалами, парили четыре стража, а снизу к ним тянулись огромные черные щупальца. Их были сотни, тысячи, десятки тысяч… Воинов же — всего четверо, и одна из них необученная девчонка. Четверка казалась яркой искрой в пасти огромного змея. И не было надежды, и не было пути спасения, но…
Я вздрогнула и распахнула глаза, увидев перед собой Лесара.
— Инни?..
— Нам еще здесь не место. Еще слишком рано, мы не готовы. Но кое-что у нас все же уже есть… — прошептала я.
— Что у нас есть, Инни? — тихо, очень тихо спросил супруг.
— У нас есть вера… и… любовь! А сейчас нам нужно уходить. Немедленно. Разве ты не слышишь?
— Что я должен услышать, мое перышко?
— Как дрожат горы… Это идет смерть, и лишь осколок артефакта не дает ей покинуть горы.
— Лететь сможешь? — спросил Лесар.
— Смогу.
— Урос, Тюри, мы отступаем. Держим квадрат, прикрываем Инни, — скомандовал он.
И это снова было неправильно.
— Нет, Лесар! Нет! — возразила я. — Это мы должны прикрывать их, потому что только пшекай оружие возмездия, все иное бесполезно.
— Прикрываем Инни! — упрямо повторил муж, и оба мужчины с ним согласились.
Я же едва не расплакалась, понимая, чем может обернуться такой выбор.
Через пару секунд мы взмыли в небо, но не успели… не успели на пару секунд. На том месте, где совсем недавно еще были горы, зияла огромная, бездонная пропасть, из глубин которой неумолимо и уверено поднималось древнее зло.
Стражи успели выпить эликсир, и теперь меня окружало трое белокрылых. Теперь они сами видели черные щупальца, тянущиеся к ним. Но страшнее было прозрачное тело, из которого росли шевелящиеся «пожиратели», потому что, в отличие от исполнителей, оно обладало разумом и способностью думать за каждую свою часть.
— Вливаем силу в плетение, держим темп, уносим ноги! — приказал Лесар.
Действовали мы слаженно настолько, что нам даже удалось выиграть некоторое количество времени. Силовое плетение помогало задержать «пожирателей», но их было так много, что остановить не смогла бы никакая магия, кроме пшекаев, которых в нашем распоряжении было всего два — мой и Лесара.
Еще несколько десятков метров, и вспыхнула надежда на то, что из ловушки выберемся все. Я честно подпитывала контур и молилась. Кому? Да всем, но особенно — Адану, как две капли воды похожему на моего супруга.
— Еще немного, поднажмем! — крикнул Лесар.
В это мгновение нечто черное, толстое мощное ударило в нас, разбив четверку. Муж успел меня подхватить и притянуть к себе, а стражи… Без нас у них не оставалось ни шанса. Мы видели, как черные щупальца треплют их тела, бьют об скалы, но помочь уже ничем не могли.
А наши белокрылые спутники… Да, их я видела так же отчетливо, как и первородных воинов древности. Смерть, поражение, алая кровь на белоснежных перьях. Они ушли с гордостью, они ушли с честью, они ушли, как настоящие мужчины, до последнего вздоха защищая свой мир и жизнь.
— Инни, за спину! — рыкнул супруг.
И я не спорила, на лету выхватывая и раскрывая свой пшекай. Его, сияющий голубым, клинок уже крошил врага. Сколько продолжалась битва, я не запомнила, мы действовали, как одно целое, как гармоничное существо, состоящее из двух, идеально подходящих друг другу, половинок.
— Оно устает… — прошептала я, потому что сил ни у меня, ни у Лесара тоже уже не было. — Позволь мне кое-что проверить…
— Инни… — голос мужа тоже был сиплым.
— Лесар…
Я желала увидеть своего врага. Я желала поверить в то, что его можно увидеть.
Собрав остатки магии, я ударила туда, откуда тянулись щупальца. И сработало. Бездна вспыхнула цветами моей магии. Сила стража пробила дорогу, чтобы раскрасить врага в спектральные цвета воина.
— Видишь его? — прошептала я.
— Вижу, — ответил Лесар.
— Бей.
Он не стал спорить. Его воздух, словно кинжал, разрезал тело «пожирателя». Над бездной раздался стон, а потом черные щупальца исчезли.
Крылья не держали. Мы фактически рухнули на ближайший уступ, распластавшись на голом камне.
Я пришла в себя, когда на небе уже загорелись первые звезды. Лесар развел костер и что-то жарил над огнем. Стоило мне открыть глаза, как он почувствовал.
— Голодная? — спросил муж.
О еде даже думать не хотелось.
— Пить очень хочется, — призналась я, и страж тут же передал мне флягу.
— Я перенес их тела, нужно заложить камнями, чтобы хищные птицы не потревожили их вечный покой, — произнес Лесар.
— Я помогу.
Он не возражал. И мы снова работали, поднимая камни, укладывая глыбы на тела наших почивших товарищей. Действия эликсира давно закончилось, а Уросс и Тюри так и остались белокрылыми, словно остановив время.
Мы молчали над их последним ложем. Слез не было, но была грусть. Чистая, как слеза ребенка.
— Не сговариваясь, мы взялись за руки и взмыли в небо. Еще рано собирать артефакт, но пора взять то, что нам оставили древние, — сказала я мужу.
— Ты хочешь открыть башню первородных? — догадался муж.
— И вооружить стражей.
Лесар кивнул. До самого замка Мидр мы больше не проронили ни слова. На протяжении всего пути я вспоминала бал и наши с Настасьей попытки рассмотреть предателей. Теперь мне было понятно, почему ни она, ни я ничего не нашли.
Что ж, время еще есть. Придумаем новый способ, изменим стратегию, тактику и обязательно вычислим всех, но сначала поддержим Светлану.
Дом встретил тишиной, теплом, уютом. Лойс оставила два стакана молока и тарелку сдобного печенья, чему особенно обрадовался Лесар.
