— потому что, если бы это произошло, а уже потом бы выяснились его коварные планы, я бы чувствовала себя ещё тяжелее.
Я не заметила, как, погрузившись в размышления, выскочила на узкую дорожку перед домом.
Крупный мужчина в тёмно-синем кителе с длинными, переливающимися словно расплавленное золото волосами, стучался в мою дверь. Под мышкой он ловко зажимал внушительную стопку документов. Конечно же, я мгновенно узнала командора Грегори Грешх-ана, да и он практически сразу обернулся на звук моих шагов.
— О, Орианн, а я как раз шёл к вам! — бодро крикнул ректор за пару десятков метров.
Я кожей ощутила внимательный взгляд, цепко обшаривший влажный мех-лев с расстёгнутым воротом, припухшие от поцелуев губы и сбившуюся причёску. Мужчина хмыкнул. Вспомнилось, что мы с Себастьяном только что кувыркались в облаках, а потом на берегу он вытворял с моей шей такое…
— Здравствуйте, Грегори, — произнесла я, подходя и чувствуя, что краснею.
— Здравствуйте, Орианн, — отозвался ларк. — Я был уверен, что в это время вы работаете дома.
— Обычно да, но сегодня я летала.
Только произнеся последнее слово, я осознала, как оно пошло звучит в текущем контексте.
— Вижу, — ответил ларк, многозначительно поиграв бровями, а я… разозлилась на себя за стеснительность.
Юнисия — не Цварг. Даже если у меня только что был с кем-то интим — это моё и только моё дело! Злость придала уверенности. Я шагнула к двери, достала ключ-карту из кармана. Грегори в это время галантно посторонился, а потому я не ожидала, что он поднимет руку… и проведёт по моим волосам.
— Что такое? — Я возмущённо уставилась на мужчину, как самая что ни на есть чистокровная цваргиня, до которой посмели дотронуться без разрешения.
Златогривый ректор прищурил ярко-зелёные глаза и показал какой-то росток между нашими лицами.
— Травинка. Была у вас в волосах. Я убрал, — прокомментировал он очевидное, а я тихо выдохнула и прикрыла глаза.
«Орианн, не сходи с ума. Да, Себастьян тебя обидел и разозлил, но это не значит, что все мужики спят и видят, как лишить тебя свободы».
Я жестом показала Грегори, чтобы он проходил в дом первым, и зашла после него. Влажный мех-лев противно лип и холодил тело, но уйти переодеваться в спальню, оставив ректора ожидать в гостиной, показалось неприличным.
— Вы что-то хотели?
— Да. — Грегори кивнул и наконец достал из подмышки стопку документов. — Здесь ваша смета на многолинейную пневмотрассу для поставки продуктов с нескольких соседних островов.
Я кивнула, поморщившись. Сама в курсе, что получилось дорого. Я делала расчёт по тому же принципу, что и первая однолинейная система для перемещения гуманоидов на Авалон, и итоговый ценник вышел заоблачным. В первую очередь потому, что, согласно архитектуре, требовалась покупка нескольких мощных компрессоров, а к ним ещё изолирующие магнитный фон чехлы…
— Я понимаю, что вы предложили аналогичную систему. Она неплохая, но всё-таки одно дело, если мы перемещаем кадетов или персонал, а другое — капусту, картошку, плоды с деревьев…
— Да-да. — Я вздохнула. — Дело в бюджете… я уже размышляла на этот счет. В целях экономии можно попробовать запустить не спасательные капсулы из космолётов, а обыкновенные пластиковые патроны. Если взвешивать груз и вы гарантируете, что не будете нагружать систему более чем на пятьдесят-семьдесят килограммов за раз, то можно уменьшить слой пентапластмассы…
Я воодушевленно принялась рассказывать о том, что можно сделать, если ректор гарантирует некоторые ограничения в использовании инфраструктуры, но Грегори вмешался:
— Переодевайтесь, Орианн, в сухое, и давайте обсудим всё предметно. Повторюсь, я военный, а не инженер, механизмы и числа даются мне существенно проще на бумаге.
Я благодарно кивнула и юркнула в спальню, а через десять минут мы уже сидели за просторным обеденным столом, и, тыкая в чертежи, я объясняла, где и при каких условиях можно сэкономить, а где этого делать категорически нельзя. Час, а за ним ещё один пролетели незаметно. Грегори смотрел на эскизы многолинейной пневмотрассы и делал себе пометки. К сожалению, основная стоимость упиралась в большое количество компрессоров и их изоляцию, а это являлось основой всей системы. В какой-то момент я поймала себя на том, что молча смотрю в планшет, а командор Грешх-ан тихо перебирает листы, задумчиво хмуря густые светлые брови.
У него были крупные руки — существенно крупнее, чем у Себастьяна, короткая жёсткая щетина на квадратной челюсти, придающая общей матёрости, более широкие плечи, да и в целом вся фигура напоминала мощного медведя. Из разговоров с другими преподавателями я знала, что Грегори — ровесник Вивьен, матери Себастьяна. Да и возраст в ректоре чувствовался — не в том смысле, что он выглядел старым разваливающимся пнём, отнюдь, его спортивной форме мог позавидовать любой кадет; а в неторопливых скупых жестах, отрывистых, но вдумчивых фразах, безупречной военной выправке и внимательных яблочно-зелёных глазах. Ректор выглядел опытным ларком, но только после слов Себастьяна я впервые рассматривала именно Грегори-мужчину. Кадетов и старшекурсников я при всём желании не воспринимала как представителей противоположного пола. Они были для меня мальчишками.
Ректор же — да… Ректор определённо принадлежал к категории «мужчина», вот только неужели Себастьян настолько не доверяет, что ревнует к нему? Неужели это треклятое кольцо и статус официальной пары так много для него значат?
— О чём думаете, Орианн? — Вопрос Грегори застал меня врасплох. Я поняла, что вот уже несколько минут совершенно неприлично пялюсь на чужие руки.
— Э-м-м… — пробормотала я, отводя взгляд. — Да так, просто…
— Вы поссорились с Себастьяном, — утвердительно произнёс ларк, откладывая чертежи в сторону.
Я изумлённо уставилась на собеседника.
— Как вы узнали?
Он пожал плечами:
— Это было не сложно, с учётом того, что полгода я видел на вас кольцо с чёрным муассанитом, а сейчас его нет.
— И что? Мало ли…
— Вивьен Касс носит похожее, не снимая. Сомневаюсь, что Север подарил бы любимой жене дешёвую побрякушку. Очевидно, это украшение знаковое.
«Вселенная! Себастьян на меня ещё и ярлык повесил, словно на корову, а я не поняла даже этого…»
— …Конечно, можно предположить, что вы потеряли перстень и расстроились, — продолжил блондин, — но если добавить сюда возбуждение, которым от вас буквально разило за парсек, растрёпанный вид и личный запах Себастьяна пару часов назад — и картинка складывается в единое целое. Вы поссорились с Кассом. В целом — могу понять. У меня постоянно чешутся
