приложу, а он оборачивается ко мне, и выражение глаз у него непривычно беззащитное.
— Да? — что на него нашло?
— До того, как наша семья всё потеряла, пока ещё были живы родители, я мечтал, что у моей жены будет именно такая сорочка.
Гарет не говорит ничего особенного, но я нутром чувствую, что любую мою реакцию он воспримет слишком остро, потому что поделился… сокровенным. Мне, если честно, без разницы, в какой сорочке спать, я вообще пижаму предпочитаю, но если ему будет приятно, я надену хоть белую, хоть полосатую.
Если откровенно, у меня спальные фантазии одеждой не ограничиваются.
Как-нибудь… поделюсь. Но в постели, а не на рынке!
— Тогда она мне точно нужна? — улыбаюсь я.
Почему для Гарета это звучит почти как признание в любви?
Больше не задерживаясь, теперь нагруженные ещё и пакетом с одеждой, мы выходим четырёхугольной приземистой башне, увенчанной портальной площадкой.
В Дом Оти мы возвращаемся раньше, чем планировали, зато у нас как раз есть полтора часа на визит к целительнице.
Бетти, на мой взгляд, чувствует себя прекрасно. И с фамильяров у неё полное взаимопонимание. Кото-кроль спокойно сидит у хозяйки, лишь иногда меняет правое плечо на левое, сбежать не пытается, не кусается, охотно подставляет пузико почесать, мурчит и всячески демонстрирует, что доволен новой жизнью. На настороженные взгляды демонов, чьи лица не скрыты клювоголовыми шлемами, как и хозяйка, не реагирует.
Мы проходим по каменным коридорам, минуем лабиринт из тканевых пологов, проходим ещё один коридор.
Забавно, что став новым родом, мы лишились мрачного конвоя, но, так как Бетти осталась родной по крови, но магически — последней представительницей ветви изгнанников, за ней на небольшом отдалении следует страж,
У входа в обитель целительницы охраны нет, Гарет предупреждающе ударяет костяшками пальцев в скрытый под тканью камень, и откидывает полог.
Для Амелы Кэм-Оти наше появление становится сюрпризом и, по-моему, не самым приятным, она аж пиалу с напитком опускает, так и не сделав глоток. Зато, выслушав, с чем мы к ней пожаловали, шикает на кото-кроля, вознамерившегося то ли прыгнуть в гнездо из подушек, то ли вылакать напиток из пиалы, и мигом уводит Бетти за ширму.
Нам с Гаретом остаётся только устроиться в том самом гнезде и ждать.
— Фью-фью? — подают голос хорьки с вопросительной интонацией. — Фью?
— Сидите, — почему-то мне кажется, что они спрашивают, не выпущу ли я их.
— Тью!
Один из многочисленных пологов слегка сдвигается, и в образовавшуюся щель высовывает нос здешний мальчишка. Я так и не поняла, кто он. То ли слуга, то ли ученик, то ли кандидат в ученики. Уставившись на хорьков полным умиления и восторга взглядом, он высовывает голову целиком.
Неужели гламур продолжает действовать? Тогда почему Гарет равнодушен? Потому что волнуется за сестру?
Осмелев, мальчишка выходит, а, чтобы оправдать свой порыв, бросается собирать посуду. Я наблюдаю, как он уносит чайник и пиалу целительницы и выносит другой, большего размера чайник и две пиалы.
На хорьков он продолжает коситься.
— Смотреть можно, трогать нельзя, — фыркаю я.
— Это же фамильяры, господыня Оттон? — мою реплику он принимает как приглашение к разговору.
— Да.
— Ого…
— Разве их так трудно получить? — удивляюсь я. Нас всё-таки развели и под видом фамильяров вручили неликвид?
— На самом деле, да, господыня. То есть… Я хотел сказать, что фамильяра можно хоть на рынке купить, — мальчишка неосознанно попадает в точку, — но он будет либо бесполезно-слабым, либо несовместимым и выпьет мага. Правильный фамильяр это тот, которого ты призвал и воплотил сам. Но… нам нельзя.
Мальчишка грустно вздыхает, и даже его интерес к хорькам угасает.
— Почему?
— Потому что для священных птиц чужое магическое животное враг, — выдаёт он как само собой разумеющееся.
Хм…
Кажется, у нас намечаются проблемы?
Я бы ещё многое спросила у мальчишки, но из-за ширмы с воплем вылетает Бетти:
— Не отдам! — прижимая кото-кроля к груди, она отскакивает в дальний угол.
— Не глупи, — следом появляется целительница.
Воинственно нахохлившись, Бетти прижимает к себе кото-кроля и всем своим видом демонстрирует, что не отдаст. Целительница замирает в лёгкой растерянности. Похоже, не привыкла к откровенному неповиновению. За время, что мы гостили у демонов я заметила, что с иерархией в роду Оти строго, и частично такое положение дел поддерживается магией. Ветви рода — не пустой звук, они действительно питаются от корней. Не удивительно, что, лишившись подпитки, ветвь изгнанников зачахла.
Хотя… как посмотреть. Не зачахла, а пустила собственные корни, и теперь мы отдельный род.
— Невеста не может войти в новый Дом с фамильяром.
— Значит, поменяйте мне жениха, для которого Феня не проблема!
— Что?!
О, она уже и имя дала своему пушистику?
— Бетти, — не знаю, хочу я её урезонить или показать, что пыталась остановить, но была проигнорирована.
Гарет тоже напрягается.
То, что сейчас вытворяет Бетти мало похоже на то, что она делала раньше. Тогда в её выходках прослеживалась аристократическая спесь и уверенность, что ей все должны по факту её статуса графской дочери, да и замуж Бетти рвалась — серьезный демон, возглавляющий собственную ветвь ей понравился. И вдруг полный разворот. Либо это нервы накануне свадьбы, либо воздействие фамильяра? Не собственная же дурь, я надеюсь.
— Как интересно… — у целительницы меняется выражение лица.
— Что интересно? — в помещение входит господыня Имили Оти собственной персоной.
Под её взглядом Бетти съёживается, но фамильяра не отпускает и упрямо прижимает его к себе.
— Редчайший случай, — поясняет целительница. — Донор силы в паре леди и её фамильяра, как раз фамильяр. Смотрите, как стремительно насыщается аура леди.
— У главы рода Авей нет причин для возражений?
— Формально, нет.
— Прекрасно. Проводите леди Беттару, леди нужно облачиться в праздничный наряд, — по приказу господыни на Бетти налетают служанки.
— Я рекомендую проверить на совместимость непривязанных фамильяров и ваших сестёр, господин Оттон, — продолжает целительница. — Велика вероятность, что для юных леди фамильяры тоже станут донорами.
— Если вы считаете, что привязка фамильяров пройдёт моим сёстрам на пользу…
— Принесённых вами фамильяров — определённо, да.
— Я доверяю вашему мастерству, леди.
Господыня не упомянула, но нам с Гаретом тоже стоит сменить одежду.
Глава рода Авей, уверена, не оценит, если ближайшая родня невесты явится
