— Лучше идей нет.
В руке он держал нож. Он издевательски и нарочито взглянул на меня, и двинулся к алтарю.
— Крылышко или ножка? Ах, боюсь ножек у нас больше нет. — и вонзил нож в Эльфа. Крылышек у них тоже не было, но я оценила его черный юмор. Он пытался рассеять ужасную реальность моей предстоящей кормежки.
Я не желала знать, какую именно часть я ела, поэтому закрыла глаза, когда он поднес первый кусок Невидимого к моим губам. Я не могла смотреть на это. Ужасно одно только то, что кусок продолжал извиваться и подрагивать все время пока я жевала его. И пока глотала. Маленькие кусочки щекотали желудок.
Плоть Невидимого на вкус была хуже всех четырех моих кошмарных привкусов вместе взятых. Подозреваю, что инструкции наши имеют представление только о нашем мире, не о мире Эльфов, по мне так это просто отлично. Не хотелось бы, чтобы меня мучили сны со всеми ужасными вкусами и их мира тоже.
Я жевала и давилась, давилась и глотала.
МакКайла Лэйн, барменша и гламурная барышня, кричала мне немедленно прекратить, пока еще не слишком поздно. Потом я никогда не смогу снова быть той-же простой, счастливой южной девушкой, какой была. Она не понимала, что и так уже было слишком поздно.
Дикарка Мак уселась прямо в грязь, воткнула копье в землю, кивала и говорила: «Дааа, наконец-то, немножечко настоящей силы! Давай-ка ее сюда!»
Я — та, которая пытается найти середину между этими личностями — думала, какую цену мне придется заплатить потом. Действительно ли переживания Бэрронса оправданы? Если я съем темного Эльфа, то со мной произойдет нечто ужасное и я тоже стану темной? Или в темных превращаются только те, в ком изначально присутствуют семена зла? Может быть, если я всего один разок съем Невидимого, то нисколько не изменюсь. Мэллис ел их постоянно. Может быть именно частота и является убийцей. В мире полно наркотиков, которые можно пару раз попробовать без особых последствий.
Может быть, живая плоть темного Эльфа вылечит меня, сделать сильной и больше ничего.
Может быть, это вообще не важно, потому что минус, это моя сегодняшняя ошибка, когда я слишком быстро сдалась, больше такого не повторится. Я буду драться за жизнь, и не важно какими способами, и заплачу по всем счетам без жалоб. Никогда больше я не приму смерть. Я буду сражаться с ней до самой последней секунды, не важно с какими ужасами мне придется столкнуться. Мне было стыдно за то, что я потеряла надежду.
Папа всегда говорил мне:
«Мак, нельзя идти вперед оглядываясь назад. В таком случае ты наткнешься на стенку».
Я отбросила все свои сожаления, от них моя ноша была только тяжелее.
В ожидании я открыла рот.
Он отрезал еще один кусок и скормил его мне, а затем и следующий. Теперь я жевала сильнее, глотала уверенней. Обжигающая волна залила меня и я задрожала, будто в жестокой лихорадке. После съела еще нескольких кусков. Я почувствовала как мое тело начало болезненный процесс заживления. Приятного в этом было мало. Я кричала. Бэрронс закрывал ладонью мне рот, другой рукой обнимал меня и прижимал к себе, пока я вздрагивала и стонала. Наверное, его попытки заткнуть мне рот означали, что Мэллис где-то поблизости, или рядом были его помощники.
Когда самое ужасное было позади, я съела еще, и ужасный цикл повторился снова и снова. Прижавшись к его горячей коже, я поправлялась. В крепком обхвате его рук, я вздрагивала и корчилась и приходила в норму. Разрывы на внутренней поверхности рта превратились в ровную кожу. Кости выпрямились и срослись, сухожилия, разорванные ткани зажили, синяки прошли. Это была агония. Это было чудо. Я чувствовала как живая плоть Невидимого творила со мной чудеса. Я чувствовала, как меняется мой организм, воздействие было на клеточном уровне, добавляя в меня нечто древнее и могущественное. Заживала каждая ранка, даже больше, теперь я не просто здорова, мое здоровье было нечто выходящим за рамки действительности.
Во мне медленно росла сладкая эйфория. Мое тело было молодо, сильно как никогда, сильнее чем я вообще могла быть!
Я потянулась, сначала осторожно, затем с растущим восторгом.
В моем теле больше не осталось боли. Когда я двигалась, мои мускулы двигались словно отлаженный механизм. Сердце стучало, снабжая мозг мощной эльфийской кровью.
Я села. Я села! Только что я была на пороге смерти и вот — я снова здорова! Лучше чем просто здорова. С любопытством я ощупала свое лицо и тело.
Бэрронс сел рядом. Он внимательно смотрел на меня, будто ожидая что у меня сейчас вырастет вторая чудовищная голова. Его ноздри раздулись, он нагнулся ко мне и понюхал мою кожу.
— Ты пахнешь по-другому, — небрежно бросил он.
— Я чувствую себя по-другому. Но чувствую себя хорошо. — заверила я его. — Вообще-то, я чувствую себя просто потрясающе! — я рассмеялась.
— Я чувствую себя просто фантастически. Лучше чем когда бы то ни было в жизни. Это невероятно!
Я поднялась, вытянула руку, сжала в кулак и ударила стену. Я едва почувствовала удар. Я ударила сильнее. Кожа на костяшках содралась и моментально зажила. Кровь едва показалась и тут же пропала.
— Ты это видел? — воскликнула я. — Я сильная. Я как Мэллис. Теперь я надеру ему зад!
Бэрронс с мрачным видом поднялся и двинулся прочь. Он слишком переживает. Это я ему и сказала.
— А ты не переживаешь вообще, — ответил он.
Трудно переживать, когда я только что была на пороге смерти, а теперь чувствовала, что буду жить вечно.
Я проскользнула прямо между створками дома смерти, до невозможного быстро. Я поднялась из глубин отчаянья до эйфории, из пыли я превратилась в силу, из запуганной девчонки в воительницу вселяющую страх.
Кто теперь меня обидит? Никто!
Я наконец-то почувствовала пользу от своих ши-видящих возможностей. Лучше даже чем супер скорость Дани, у меня была супер сила. Я изнемогала от желания испробовать себя, узнать пределы возможностей. У меня голова кружилась от отваги. Сила опьяняла меня. О, как же хорошо быть мной!
Я начала по-боксерски на кончиках пальцев прыгать перед Бэрронсом.
— Двинь мне.
— Не дури.
— Давай же, ударь меня, Бэрронс.
— Не буду я тебя бить.
— Я сказала, двинь… Ох! — он ударил. Кости вибрировали, голова дернулась назад. И снова вперед. Я встряхнулась. Никакой боли. Я засмеялась.
— Я просто удивительная! Посмотри на меня! Я едва почувствовала удар.
Я танцевала, прыгала с ноги на ногу, нанося ему легкие удары.
— Давай. Ударь еще разок.
Моя кровь казалось наэлектризованным, мое тело невосприимчиво к любым ранениям.
Бэрронс покачал головой.
